Виктор Вяткин - Последний фарт
Громов вскочил.
— Зачем обижаешь нужных людей? Уйдет американ, где возьмем чай, муку, табак? Уж не сделался ли ты большевиком, как твой внук, чтобы протянуть руку к чужому?
— Внук? — вздрогнул старик. — Руку к чужому?
— Сходи к старшине, услышишь. Как будешь глядеть в глаза людям?
Гермоген взял узелок и вышел из палатки. Вести о Миколке потрясли и спутали его мысли.
— Сварливый, но дорого ценятся его слова, — сказал оленевод вслед старику.
Ночью лег снег, но погода держалась мягкая. Кстати пришел Гермоген к другу. Слепцов как раз собирался в Олу. Машу он брал с собой.
— Морозно будет, пожалуй. Напрасно берешь девку-то! — тихо заметил Гермоген.
Слепцов подошел к очагу, присел рядом, вздохнул и неторопливо заговорил:
— Или я не вижу, как неспокойно у нее на душе. Разве не хочется девке поглядеть на белоголового? — Он наклонился к уху Гермогена. — А может, не прав я? Может, не так лечить собираюсь? Ты видел барыньку-то? Какова она?
— Белоствольная березка заметна в лесу, — Гермоген взял уголек, сунул в трубку.
— Не пришел Миколка-то?
— Выл в Оле, звал. Больше не пойду.
— Так, что же сказать Миколке! О чем спросить? — Слепцов сунул трубку в мешочек.
— Зачем говорить? Посмотри хорошо, глаза у тебя зоркие.
Зима докатилась и до побережья. Еще утром стояла теплая и сухая погода, а к обеду набежала туча, дыхнула холодом, и вот уже на землю упали снежинки. Лена зябко передернула плечами.
— Ну вот и зима, Иван. Как мы тут без тебя будем?
Они стояли у избы. Недалеко от них Канов увязывал мешок. Он получил расчет у старшины и теперь уходил к Вензелю, чтобы загодя подготовиться к выезду на Среднекан.
— Ты не хочешь, чтобы я уезжал?
— Что ты? — схватила она его за руку. — Раз нужно… Другое меня беспокоит… — И она показала глазами на бухту, где стояла на якоре шхуна Токедо.
— Понятно. А если я все же пока перееду к вам? Дом утеплю, дров заготовлю?
— Нет! — возразила Лена, но тут же улыбнулась: — Я еще подумаю. Подумаю, Иван. — И, ткнувшись лицом в его грудь, побежала к Юсупову.
Канов привязал веревки к углам мешка, забросил его на плечи.
— Ну, я готов, сыне. Ты сообщишь Софи. — Сгорбившись под тяжестью мешка, он пошел к Вензелю.
Снег перешел в моросящий дождь. Полозов нашел гвозди, молоток и пошел к Федоту за паклей. До возвращения Лены он хотел утеплить комнату сестер.
Впервые поездка в тайгу не вызывала привычной радости. Было тревожно. Да и как оставить в такое время Леночку? Совсем недавно она перестала его дичиться и была с ним мила и ласкова. Не пообещай он Мирону отправиться первой санной дорогой, послал бы к черту этот Среднекан до лучших времен.
А дождик все накрапывал и накрапывал, холодный, нудный, как и его мысли. Когда он шел от Федота, то увидел у берега шлюпку. Саяки? Чего ему надо от Лизы? Она никогда не заговаривала с ним о Саяки. Ее одиночество и печаль невольно вызывали участие. Но Лена не раз намекала о желании освободиться от этих неприятных визитов. Неужели Саяки хочет свести счеты с Поповым через Лизу? Может быть, вмешаться и припугнуть этих гостей?
Полозов тихо подошел к крыльцу. Донесся возглас Лизы.
— Уберите сейчас же! Как вы могли подумать? Уберите, ради всего святого. Хватит с меня. Это оскорбительно. — В ее голосе слышались гневные слезы.
Чего он привязался к ней? Полозов быстро вошел в прихожую.
— К вам можно? — постучал он в стенку. Вышел Саяки.
— О-оо… Господин Полозов! Врывается, как ревнивый муж. А впрочем, вполне допускаю. Вполне. — Улыбка японца была оскорбительной, и Полозов едва сдержался.
Как бы не замечая Саяки, он заглянул в комнату через его плечо и увидел заплаканное лицо Лизы. Она сидела на краешке дивана.
— Леночка просила зайти к вам… — солгал Полозов, чтобы как-то выйти из-затруднения.
Саяки усмехнулся:
— Уходите, господин Полозов, вам здесь нечего делать.
Иван разозлился. Он ухватил японца за отвороты кителя, сорвал по пути с вешалки фуражку, нашлепнул ее на голову Саяки и почти на руках вытащил японца на крыльцо.
— Это вам придется уйти!
Саяки спокойно разгладил китель, приподнял фуражку.
— Будьте здоровы, господин Полозов. До более приятной встречи.
Саяки ушел. Полозов был доволен. Все получилось удачно.
За спиной послышался шорох. Он оглянулся. В прихожей стояла Лиза и держалась за стенку.
— Кажись, услужил? — спросил Полозов растерянно. — Выходит, не надо было?
Она молчала.
— Он имел основание вести себя так? — снова спросил он.
Лиза не ответила, а только медленно стала оседать на пол.
Полозов едва успел подхватить ее на руки. Он усадил ее на диван. Обхватив его за шею, она разрыдалась. Он ласково гладил ее по волосам, плечам, пытаясь успокоить.
— Ах вот уже как! Мило, мило! Хотя бы дверь прикрыли, — услышали они гневный голос Лены.
Полозов от растерянности вскочил и не знал, что сказать. Положение было глупое.
— Ха-ха-ха! А я-то, дура, верила обоим. — Лена нервно рассмеялась. Ее лихорадило, и она вся дрожала.
— Лена, ты не поняла… — забормотал Полозов.
Лиза подбежала к сестре, пыталась объяснить, но Лена, все так же странно смеясь, стряхнула ее руку, прошла к комоду и, открыв ящик с бельем, принялась собирать вещи.
— Еще бы!.. Вижу… Не девочка… — Она с силой задвинула ящик. — Собственно, какие у меня права?
Полозов протянул к ней руки.
— Лена, давай разберемся… Послушай…
— Да что, я — дура? — перебила она с резким смехом. — Не желаю вас видеть! — Набросив на плечи шерстяной платок, подхватила узелок и прошла мимо.
Ее каблуки простучали по ступенькам крыльца.
— Вот же, черт возьми… — Полозов беспомощно развел руками. — Что же делать?
— Но знаю. Она такая, не скоро остынет, — Лиза призадумалась. — Уходите. Пусть успокоится. Я попытаюсь ей все объяснить.
Охотск переживал тревожные дни.
Восемнадцатого августа из Якутска бежало восемь офицеров во главе с корнетом Коробейниковым. Они остановили на реке Мае пароходы «Соболь» и «Керенск» с товарами для таежных поселков. Захватив их, повернули обратно и добрались до Нелькана. Представителей Советской власти они расстреляли и организовали там штаб антисоветского восстания. За мануфактуру, табак, чай офицеры вербовали добровольцев, и по тайге поползли слухи о скором падении советского Охотска и Якутска. На побережье поднималась контрреволюция, и Сентяпов опирался на банду Яныгина.
Ревком срочно командировал коммунистов на прииски для создания красных отрядов. С ними уехал и Павел Григорьевич. А тем временем Сентяпов перерезал дороги к городу. Создались трудности, с продовольствием, да и силы защитников Охотска были невелики. А отряд в семьдесят штыков, посланный из Якутска, застрял где-то в пути. В ревкоме срочно рассматривался вопрос об обороне города. Вызвали и членов ревкома, чтобы обсудить тяжелое положение. Мирон торопился.
— Да-да, непременно защищать Охотск всеми средствами до подхода отряда! — вырвалось у него невольно вслух.
— Никак тяпнутый, што воркуешь с собой? — заметил насмешливо парень, обгоняя Мирона и, глянув, пошел рядом. — А-а-а, старый знакомый?
— Да-да, — рассеянно ответил Мирон. — Кстати, я вас не знаю.
— Нешто не видел? — захохотал парень. — А ну-кось припомни?
— Вообразите себе, не припомню. — Мирон пошел быстрее. Парень не отставал.
— Дай-кось закурить.
— Не курю.
— Ишь ты, очкастый! Врешь, поди? — Парень покосился на него. — А я с Ванькой Полозовым видел тебя. Поди, скажешь, не знаком?
— Помилуйте. Вы, должно быть, ошиблись. Никакого Полозова я не знаю. — Мирон сердился.
— Опять плетешь! Ты, паря, напрасно таишься. Нешто я против своих? Не-е-е-е. — Парень остановился. — Ты постой, чего-то скажу. Вчерась вечером в Новом Устье высадилось войско белых с двух кораблей. Ведаешь?
— Не ведаю! — Мирон насторожился. — А может быть, вам что-нибудь известно об отряде красноармейцев из Якутска?
— Ниотколь он не придет. Перепугался ихний командир Пыжьянов и вчерась повернул на Якутск, — не задумываясь, ответил, парень. — Чего теперь спорешит ревком? Сражаться аль текать? А?
— Вам куда? — не ответил Мирон на вопрос.
— Сюды! — показал тот прямо.
— А мне туда! — Мирон пошел в другую сторону.
Сведения парня оказались правильными.
В Новом Устье высадилась военная экспедиция есаула Бочкарева. Ее снарядило во Владивосток белогвардейское правительство. Подтвердилось и то, что отряд Пыжьянова, не доходя до Охотска, повернул обратно в Якутск.
Когда Мирон пришел в ревком, уже было принято экстренное решение: отбить атаку соединенных сил Бочкарева — Яныгина и небольшими отрядами пробиваться на Якутск…
