Николай Фере - Мой учитель

вузов был студент Котов. Кто мог бы узнать в этом подтянутом и дисциплинированном

студенте того замухрышку, который в первые месяцы своего пребывания в колонии имени

Горького частенько забывал умыться после работы в котельной нашей оранжереи!.. Руководя

дипломным проектом Котова, я часто встречался с ним. Закончив беседу по техническим

вопросам, мы всякий раз начинали вспоминать наше житье в колонии. Вспоминали

колонистов, воспитателей и «нашего Антона», с болью думая о том, что его уж нет в живых,

что ни дела, ни случай, ни душевная потребность услышать его совет никогда больше не

сведут нас с ним...

Котов часто сравнивал свое тяжелое прошлое беспризорника со славным настоящим

студента-дипломника инженерного вуза.

— В те двадцатые годы изъездил я всю страну,— рассказывал он, — под вагонами, на

буферах... Не раз били меня торговки, когда я неудачно пытался стянуть у них пирог или

какую-нибудь другую снедь. И потом с компанией друзей-беспризорников начал уже

заниматься и взломами сараев, амбаров, клетей. Словом, путь у меня был один — в тюрьму...

Пробирался я как-то глубокой осенью из Харькова в Николаев, и на станции Полтава-Южная

железнодорожная охрана, сняла меня, промокшего и иззябшего до последней степени с

буфера пассажирского вагона. Стрелок попался покладистый и по дороге к дежурному начал

увещевать: «И чего и куда вы все ездите? Ведь вот тут рядом советская власть для вас

колонию устроила, кормит, поит, одевает, учит бесплатно, а вам, дуракам, хочется мокнуть да

мерзнуть, да нам беспокойство причинять...» Я только ждал удобной минуты, чтобы юркнуть

куда-нибудь под вагон, но слова стрелка меня остановили, и я спросил его: а далеко ли до

этой самой колонии и примут ли меня? «Выпишет тебе дежурный направление, тогда,

конечно, примут»,— сказал стрелок... Так я попал к Антону Семеновичу, а потом поступил

на рабфак, а сейчас, как видите, уже институт заканчиваю. Иной раз прямо не верится, что

– 60 –

через месяц буду инженером! И всем этим я обязан советской власти, сделавшей из меня

настоящего человека... — Котов встал из-за стола, взволнованно прошелся по комнате.

Слова его шли из самой глубины души. Это говорил воспитанник Антона Семеновича

Макаренко — я узнавал за словами Котова голос «нашего Антона», я думал о том, сколько

таких питомцев колонии имени Горького рассеяно по необъятной нашей Родине!

Время идет, и из моей памяти уже изгладились имена многих колонистов, но в душе

навсегда сохранились образы таких горьковцев, как Калабалин, Шершнев, Супрун, братья

Чевелий, Архангельский, Горгуль, Беленький, Белухин, Перцовский, Белковский, Мухины —

брат и сестра, братья Котовы, Братченко, Галатенко, Тося Соловьев, Волковы, Новиковы,

Стебловский, Тупицын, Шнайдер, Дроздюк, да и многих других ребят.

В годы Великой Отечественной войны горьковцы — солдаты и офицеры Советской

Армии — геройски боролись с фашистскими полчищами. Трусов, людей с расслабленной

волей и жалкими нервами, среди них не было. Воспитанники Антона Семеновича

Макаренко, они в своем детстве и юности получили настоящую идейную закалку на всю

жизнь... С честью выполнял ответственные задания советский разведчик Калабалин, немало

врагов и вражеской техники уничтожил танкист Супрун, на боевом посту погиб старший

Чевелий, а младший — летчик — был не раз тяжело ранен в боях, успешно боролся с

гитлеровцами Павлуша Архангельский, в партизанской войне сложил свою голову Денис

Горгуль. Жизнь и деяния каждого из них никогда не будут забыты...

Когда думаешь об Антоне Семеновиче, невольно сравнит ешь его с другим гигантом в

иной области человеческой деятельности — с Иваном Владимировичем Мичуриным.

Иван Владимирович вышел из недр народа и, неустанно трудясь в одном из уголков

нашей Родины, разработал научные основы материалистической биологии, ниспровергнув

идеалистическую псевдонауку Вейсмана, Моргана, Менделя, и наметил пути сознательной,

плановой переделки природы человеком.

И Антон Семенович вышел из недр народа и, неустанно трудясь в другом уголке

нашей Родины, разработал научно обоснованные методы коммунистической педагогики и

блестяще применил их на практике, отбросив, как хлам, путаные, лживые измышления

педологов и им подобных поклонников буржуазной, идеалистической псевдонауки о

воспитании.

Как Иван Владимирович Мичурин создавал в своих садах новые виды растений, так и

Антон Семенович в детском коллективе создавал нового человека.

Богатое педагогическое наследство, оставленное нам Антоном Семеновичем, ныне

изучают все: родители и дети, старики и молодежь, педагоги и учащиеся. Старшее поколение

должно учиться у него воспитывать в духе коммунизма детей, подростков, юношей, девушек;

младшее поколение должно учиться у него совершенствовать и закалять себя, чтобы вместе

со старшим поколением строить славное будущее — коммунистическое общество. Настала

пора творческого изучения наследства А.С. Макаренко. Он верил в победу своих идей, и она

пришла.

Редактор — Г. ЯРЦЕВ.

А 04122. Подписано к печати 15/IХ 1953 г. Тираж 150 000. Заказ 1764.

Изд. № 711. Формат бумаги 70X108'/м. 1,62 бум. л.— 4,44 печ. л

Типография газеты «Правда» имени И.В. Сталина.

Москва, ул. «Правды», 24.

– 61 –

Document Outline

В БОРЬБЕ С ПРОТИВНИКАМИ

ГОРЬКИЙ У ГОРЬКОВЦЕВ

АНТОН СЕМЕНОВИЧ О СЕБЕ

НОВЫЕ ВСТРЕЧИ. «ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОЭМА»