Горький об Америке - Максим Горький
«Все это ни к чему. Военному ведомству остается только одно — заготовить в достаточном количестве пилюли с быстродействующим ядом и распределить их, по объявлении войны, среди населения. Только таким путем можно избавить людей от мучительной смерти, неминуемо грозящей им в волнах ядовитого газа, среди грохота взрывающихся и горящих зданий».
Вот она, страшная гримаса скорченного в смертной агонии гуманизма; вот она, заповедь из библии наших дней, гласящая: «Если любишь ближнего своего, убей его немедля».
Картина надвигающейся войны представляется взору одного из знатоков этого искусства в следующем виде:
«В одну прекрасную ночь несколько тысяч бесшумно работающих летательных машин, не дожидаясь совершенно излишнего объявления войны, облетят со скоростью 200–300 километров в час все наши города, держась на высоте, недоступной человеческому глазу. Каждый аппарат может сбросить бомбу, содержащую около 200 фунтов тринитротолуола. Одной такой бомбы достаточно, чтобы обратить в развалины целые кварталы Лондона. Прицельные приспособления этих аэропланов обладают такой точностью, что бомба с высоты 6000 футов попадает в дымовую трубу военного судна».
Это — цитата из доклада председателя воздушной комиссии британского парламента. Другой специалист добавляет:
«Аэропланы будут сбрасывать бомбы, начиненные ядовитыми газами, а также бациллами холеры, чумы и других болезней. Техническая сторона этого дела разрабатывается в военных учреждениях».
Как успокоительно все-таки звучат слова: «техническая сторона разрабатывается…», в особенности, если вспомнить, что будущая война будет «войною в тылу», то есть войною против тех, кто, послав своих сыновей на фронт, остался в городах. Очень полезно и в высшей степени интересно — чтобы преисполниться отвращением — почитать книги, посвященные технике будущей войны. Поразительно живо и необычайно убедительно развертывают они картину злобного, неистового безумия, в которое погружено европейское общество и с которым оно все больше сживается в двадцатом веке христианской эры.
Говорят, где-то на земле существует наместник Христа; он именуется властителем миллионов людей, исполненных чистейшей веры в силу проповеди любви и братства. Говорят также, что люди по природе своей испытывают отвращение к убийству. Утверждают, наконец, что сотни тысяч социалистов, принимавших деятельное участие в бойне 1914–1918 годов, настроены теперь против войны. Но в назревающих событиях я не вижу ничего осязательно подтверждающего эти слухи. А ведь предстоящая война грозит обратить в прах очаги европейской культуры, а людей — тех, что не будут убиты, искалечены или повержены в безумие, — превратить в диких животных. Кто же заявит торжественный протест, кто вступит в борьбу с надвигающимся бедствием?
Я обращаюсь к женщинам, к матерям. Не только к двум стам семидесяти пяти тысячам женщин Америки, не только к миллионам европейских матерей, лишившихся своих сыновей в последнюю страшную войну, но и к тем матерям, которым грозит гибель детей завтра или через год. Почему молчите вы, — вы, родившие их в муках? Почему не поднимете вы властного голоса против безумия, грозящего окутать мир облаком отравы? Вы, матери, единая и извечная сила, вновь и вновь засевающая опустошаемую смертью землю. Каждый миг под косою смерти падает где-нибудь человек и каждый миг в каком-нибудь другом уголке земли женщина, торжествуя победу над стихией разрушения, дарует миру нового человека.
Грудью вскармливаете вы ребенка, за руку вводите его в жизнь, в историю — как работника, трудом своим оплодотворяющего мир, как героя, как сподвижника человечества, как мудреца, как светлого мыслителя. Почему же так спокойны, так равнодушны вы перед лицом грозящей ему гибели?
Вы даровали миру Будду и Шекспира, Эдисона и Христа, Вашингтона и Вольтера, Толстого и Гете; блеском и славою покрыли себя в веках тысячи и тысячи ваших сыновей. Они обогатили нашу жизнь великими открытиями, пламенем своей творческой мощи озарили наше существование; их труд, труд сыновей ваших, создал из зверя человека — лучшее из всего, что видано на земле. Как же можете вы допустить, чтобы рожденный вами человек снова принизился до зверя, до хищника, до убийцы?
Вас, матерей, миллионы и сотни миллионов! — зачем не крикнете вы безумным вашим детям:
«Довольно резни! Не смейте убивать друг друга. Мы родили вас для жизни, для труда, для творчества, для того, чтобы в жизни обрели вы радость, чтобы сделали ее мудрой, правой и прекрасной. Долой воздушную войну, ядовитые газы и прочие дьявольские выдумки, назначенные для взаимного истребления!»
Матери! Жены! Вам принадлежит голос, вам принадлежит право творить законы. Жизнь исходит от вас, и все, как одна, должны вы подняться на защиту жизни против смерти. Вы — вековечные ненавистницы смерти. Вы — та сила, что неустанно борется и одолевает.
Почему же в эти дни, — дни вновь надвигающегося бедствия, — не удерживаете вы сыновей ваших от проклятой бойни? Почему не поднимаете вы голоса в защиту жизни против тех, кто жаждет разрушения и гибели?
Почему?
(1922)
[ОТВЕТ НА АНКЕТУ АМЕРИКАНСКОГО ЖУРНАЛА]
Вы спрашиваете:
«Ненавидит ли ваша страна Америку, и что вы думаете о цивилизации Америки?»
Уже в самом факте постановки таких вопросов и в такой форме заключено нечто по-американски уродливо преувеличенное, раздутое. Не могу представить себе европейца, который способен поставить такие вопросы ради того, чтоб «сделать деньги». Разрешите сообщить, что на первый ваш вопрос, — так же как и на всякие иные, — я не имею права отвечать от лица всех 150 миллионов граждан моей страны, ибо не имею возможности спросить их: как они относятся к вашей стране?
Полагаю, что даже в тех странах, кровь которых ваши капиталисты превращают в доллары — на Филиппинских островах, в республиках Южной Америки, в Китае и даже среди десяти миллионов цветных людей территории С.Ш.С.А., не найдется ни одного разумного человека, который присвоил бы себе право сказать вам от имени своего народа: «Да, — моя страна, мой народ ненавидит Америку, весь ее народ, рабочих так же, как и миллиардеров, цветных так же, как белых; ненавидит женщин и детей, поля, реки, леса, зверей и птиц, прошлое и настоящее вашей страны, ее науку и ученых, ее великолепную технику, Эдисона и Лютера Бербанка, Эдгара По, Уотт Уитмена, Вашингтона и Линкольна, Т. Драйзера и Е. О'Нейль, Шервуда Андерсон, всех талантливых художников и прекрасного романтика Брет-Гарта, духовного отца Д. Лондона, ненавидит Торо, Эмерсона и все, что есть С.Ш.С.А., и всех, кто живет в этих штатах».
Надеюсь, вы не ожидаете, что найдется идиот, способный ответить на ваш вопрос так безумно, с такой ненавистью к людям и культуре.
Но, разумеется, то, что вы называете цивилизацией С.Ш.С.А., не возбуждает и не
