Трое в тайге - Станислав Васильевич Мелешин
Невольно он сравнил ее с другими девушками, которых знал, и не нашел в ней ничего особенного, что отличало бы ее от них, кроме душевной гордости и строгой самостоятельности, и недоумевал, за что же он начинает ее так сильно уважать и даже побаиваться.
— Жен-щи-ны! — вслух сказал он, а про себя подумал привычное: «Все на один манер, только платья разные!»
Заговорила Зоя:
— Сказку про колобок знаешь? Бабушка поскребла-помела по сусекам и спекла колобок.
— Ну и что? — заинтересованно отозвался Семен.
— Вот и мы сейчас такой же колобок везем в свой колхоз. Только зерно не на хлебы, а на посев.
— К чему это ты? Не пойму.
— Да так… в голову пришло. Тяжело людям хлеб достается, не как иным, которые легко привыкли жить…
— А-а… — протянул Семен, догадался, что последнее относится к нему, но не обиделся. «Сказочница, подумаешь… Перевоспитывать начинает!» — решил он, и ему стало весело. Он взглянул на белый и круглый Зои и лоб, на сжатые губы и подумал о том, что она, наверно, еще ни с кем не целовалась. Ему захотелось вдруг крепко подружиться с ней, чтобы можно было говорить с ней обо всем, что придет в голову.
— Знаешь, — доверительно сказал он, — приехал я из армии — и скучно мне показалось. Друзей нету, все разъехались кто куда. Одно только утешение — работа вольная! Едешь один — и никого над душой.
— Друзья новые будут, — отозвалась Зоя. — И в деревне найдешь, да и теперь со всех концов едут к нам. Газеты ведь читаешь?
Семен поспешно кивнул головой, и Зоя поняла, что газеты он читает нерегулярно.
— Вот, говорят, пьяница я. А разве я сейчас так пью, как раньше? Просто выпью иногда… от скуки. А когда-то пил сильно, это верно. Вот слава недобрая и плетется за мной. Теперь пей, не пей, все равно пьяницей прослыл. Вот и пью — все равно уж!
— Хитро ты надумал! — удивилась Зоя. Она поняла: «Одинок он. И работа для него — только обязанность. Просто нужно зарабатывать, чтобы мать кормить. А после работы выпить от скуки, к вдове сходить — тоже от скуки…»
Семен, словно догадавшись, о чем думает Зоя, сказал:
— Что ж вдовы? Они тоже люди!.. Чего ты покраснела? Наверно, и у тебя есть кавалер — брюки клеш! Ведь есть, признайся?
— Целых три штуки! — выпалила Зоя, сердясь на Семена за то, что он не постыдился заговорить с ней об этом.
Семен безошибочно определил, что ни одного кавалера у Зои нет, повеселел и повел машину еще быстрее.
А потом грузовик долго взбирался на гору, натужно жужжа мотором. Семен покраснел от напряжения, на щеках вздулись желваки, глаза прищурились, и Зое казалось, что машина не хочет взбираться на гору и Семен тащит ее на себе. Она впервые подумала, что шоферская работа не такая уж легкая, что Семен устал за рулем. Ей стало по-настоящему жаль его, словно Семен был не чужим парнем, а ее родным братом.
В кабине теперь было не так душно, не пахло бензином и махоркой. Семен почему-то забыл о куреве, и Зое хотелось сказать ему: «Ты долго не курил…» Она посмотрела на него свободно и открыто, заметила на щеке пятно машинного масла и капельки пота и инстинктивно потянулась к Семену, чтобы вытереть это пятно, будто оно было не у него на щеке, а у нее самой.
— У тебя щека измазана, на платочек.
Семен платка не взял, вытер ладонью обе щеки и благодарно кивнул Зое.
Когда одолели трудный подъем, оба вместе вздохнули и улыбнулись друг другу.
— Сейчас с горы покатим. Люблю с горы… как птица летишь! — сказал Семен.
Зоя встревожилась. Впереди дорога была в колдобинах и выбоинах — пастухи здесь всегда перегоняли через дорогу стадо. Семен, усмехнувшись, блеснул озорным взглядом.
— Эх, и прокачу же я тебя, Зойка! Боишься?
— Я тебе прокачу! — радуясь и осуждая, сказала Зоя и положила руку на руль, жалея, что не умеет управлять машиной.
Грузовик под уклон набирал скорость. В кабине стало холодно от встречного ветра.
— Осторожней, зерно не рассыпь! — крикнула Зоя.
У Семена хищно раздулись ноздри, лицо его стало неприятным. «Противный какой, — подумала Зоя. — На пьяного похож…».
Впереди чернел кювет, дорога резко сворачивала в сторону. Семен затормозил, выравнял движение. Машина благополучно миновала поворот и вдруг, когда Зоя уже облегченно перевела дух, грузовик развернулся и осел на заднее колесо, остановился на самом краю дороги.
— Вот и прокатил! — зло сказала Зоя, выпрыгивая из кабины на куст боярышника и не чувствуя сухих колючих шипов.
Семен вылез из кабины, виновато посматривая на Зою. Она хозяйственно ощупывала вялую покрышку колеса.
— Менять придется, Сема-шофер, как вы думаете?
Семен промолчал, досадуя на то, что провозиться с колесом придется долго, до самой ночи. Солнце уже скрылось, наступил синий вечер.
Вдвоем подкатили к оси запасной скат. Зоя говорила сердито, будто этой аварией Семен лично ее обидел:
— Я думала, что ты хоть шофер хороший, а ты — лихач… Видали мы таких лихачей! Они по жизни лихо прокатиться хотят и… часто шею себе ломают! Я тебя понимаю, как миленького, подобрала к тебе ключ!..
— Ну ладно, Зоя…
— А ты чего стоишь, глазами хлопаешь? Ремонтируй! — Зое понравилось растерянное выражение на лице Семена. Она погасила улыбку и сказала убежденно: — Залежь ты! Тебя, как землю, тоже поднимать надо. Вспахивать душу твою. У-у! Небритый, зарос! Эх, ты… транспорт!
— Ладно уж, — отмахнулся Семен, накручивая домкрат.
Зоя наблюдала, как поднималось крыло машины. А потом Семен полез под кузов с гаечным ключом и остановился в нерешительности перед дождевой лужей. Зоя поискала вокруг доску или хотя бы щепку какую, но ничего не нашла.
— Эх, жизнь шоферская! — сказал Семен и плюхнулся в лужу.
«Привык по пьяному делу в лужах барахтаться — ему и ничего!» — решила Зоя. Семен распластался на спине, взмахивая руками, подтягиваясь, будто искал ногами точку опоры. Вид у него был работящий, старательный, и Зоя сменила гнев на милость.
— Подержи-ка! — деловито попросил Семен, протягивая из-под кузова гаечный ключ.
Рукоятка ключа была теплая — Семен нагрел ее своими большими руками.
— Готово! — Семен вылез из-под машины, выпрямился во весь рост и широко расставил руки, как бы собираясь обнять Зою.
Зоя отпрянула, засуетилась:
— Зерно-то цело?
Семен перевалился через борт, заглянул под брезент.
— Здесь… твои колобок!
Он спрыгнул на землю, по-мальчишески шмыгнул носом, встретившись с Зойкиными ласковыми глазами. Подумал: «Легко с ней! Отчитала, а не обидно… Как это она? «Душу вспахивать!» — Усмехнулся. — Хм, таранта!»
— Поехали, поздно уже… — смутившись от
