Евгения Шалимова - Ее старшеклассники
— А кто еду готовить будет? — светленькая Наташа остановила взгляд на Лизоньке. — Это же трудно очень. И неприятно. Предлагаю самую хорошую девчонку всем миром просить…Комиссар, согласись!
— Ой, нет! Мне так веники вязать хочется!
— Да, там ужасно: летняя кухня маленькая, печь дымит, столов вообще нет, колодец далеко, магазин тоже, в общем, настоящий ад, — Женя сочувственно посмотрел на Лизу, та всё ниже опускала голову, и все понимали: сейчас она взвалит на свои хрупкие плечи эту непосильную ношу. ("Вот эгоисты. Никто не хочет кухарить. Ещё бы! Накорми-ка такую ораву!")
— Давайте, я буду варить, — вслух предложила Елена Владимировна.
— Нкт, ваше место там, где отряд, — сурово возразил Женя.
— Я буду кухарить вместе с Лизой, — неожиданно для всех высказалась Мила Маланина, качнув гордой головой в короне роскошных волос.
— Ты?! Принцесса?! Да я с голоду умру! — артист Шатров страдальчески сморщился, казалось, он вот-вот заплачет.
— Не умрёшь, — пренебрежительно отзвалась Мила. — А хочешь, так сам торчи в этой кочегарке.
— Нет-нет, — поспешил ретироваться под общий хохот альтаирцев Игорь, — мы полностью доверяем нашим товарищам, даже если они не рабоче-крестьянского происхождения…
После единодушного голосования поварихами стали Лиза с Милой.
— В одиннадцать отбой, — хмуро свёл брови Женя, — в субботу работаем полдня, вечером топим баню. Демчук замолчал и уставился в окно. Долго обсуждали ребята разные лагерные проблемы, а за окном мелькали пёстрые краски лугов, манили прохладой реки и дремучие леса.
2. День первый.
Дом, отведённый совхозным начальством для жилья, напоминал хлев в давно покинутом жилище.
— Ой, мамочки, а как же туда пройти? — Мила в ужасе смотрела под ноги и брезгливо зажимала нос.
— В жизни столько грязи не видела, — сдувая со лба пепельную чёлку, Наташа с сомнением поглядела на свои беленькие кеды и попятилась.
— Не увидишь больше, мигом уберём! — оптимизму комиссара, как всегда, предела не было.
Женя с отвращением сморщился, когла по плотненьким ступенькам защёл в "сушилку", как сразу окрестили ребята просторное помещение над загоном для скота.
— Ну-у, тут три дня убирать придётся, — Гриша по-хозяйски заглядывал в каждый угол.
— Ничего подобного, завтра на работу выходим, — команлир отлично помнил наставления директора совхоза. — Вот сейчас Елена Владимировна всех расставит на работу, как разом навалимся, как ахнем…
Действительно, через три часа лагерь преобразился. ("А ведь в прошлом году здесь сезонные рабочие жили. Надо же так загадить дом!")
— Елена Владимировна! Комнаты вымыты до блеска! — комиссар прыгает, как козлик: девчонки первые закончили работу.
Учительнице самой хочется потрогать солнечные блики на чистом полу, прикоснуться в аккуратным табличкам с фамилиями над гвоздиками для полотенец. ("Ровный строй рюкзаков в сенях, идеальный порядок на кухне, устланная матрацами из сена "цитадель" мальчишек…Надолго ли эта красота?")
— Елена Владимировна! Мы идём за дровами! — это парни.
— Нет, ребята, сначала надо выкопать яму для мусора и сушилку вычистить.
— Ладно.
Ни тени недовольства, ни сердитого взгляда: альтаирцы охвачены тем особым вдохновением, когда общая увлечённость делает привлекательной любую чёрную работу.
Начальник штаба, Женя Демчук, руководит "мусорными делами", смешливый Игорь с надутым Гришей ползают по земле, выбирая камешки для оформления линейки. Высоченный Ломников шёпотом бормочеи что-то злое.
— Ой, ведь Гришаня терпеть не может мелкой работы, — смеётся Лизонька, выглядывая из летней кухни, — бедный-бедный, камешками линейку выкладывает!
— Ничего, кончит — будет обеденный стол делать. Это же крупная работа? — улыбается в ответ Елена Владимировна.
— Ещё какая!
"Поварёшка" Лизонька в последний раз удовлетворённо оглядывает кухню и запирает её на замок.
— Докладываю, — примчалась лёгкая, как ветер, Наташа, — полотно с надписью "Альтиар" над входом прибито! О! Какая звезда там! И значок комсомольский нарисован! Пойдите все, полюбуйтесь! Загон для скота подчищен, линейка для альтаирцев приготовлена, яму докапывают. У-у, Борисик, как богатырь древнерусский, в один момент огромную ямищу выкопал! Я подхожу — стоит, лопатой помахивает, будто и не наклонился ни разу!
Наконец в чисто вымытой "канцелярии" (крытое крылечко дома) повесили распорядок дня, доску нарядов, стенд "Соревнование боигад" и даже план вечернего отдыха на неделю. После обеда отряд собрался на первую альтаирскую линейку.
— Ой, даже не верится, что мы всё-всё сами сделали! — сияющая Лизонька оглядела присутствующих. — Правда, вам тоже казалось, что за день не сможем привести в порядок дом? — Ребята кивнули, она светло улыбнулась — Ну, а теперь высказывайтесь! Кто первый?
Все молчали. ("Может быть, просто устали ребятки? Нет, скорей всего, размягчились, довольные собой. Рады: всё так ладно получилось в первый день. А как необходим сейчас разбор ошибок, чёткий, строгий анализ работы, сделанный кем-нибудь из штаба.")
Словно прочитав мысли Елены Владимироаны, сдержанно и веско заговорил Женя Демчук.
— На мой взгляд, нам ещё рано радоваться. На каждом шагу спотыкаемся. Помните, мы в школе решали: никакого курения в "Альтаире"? Парни уже приложились. За домиками. Девочки тоже хороши. Конечно, они хрупкие существа, но постоянно требовать "Саша, подай" да "Борисик, принеси" просто нечестно. Не прогулочка на природу у нас. А Томочка отмочила! Её в лес за хвоей послали, так она полчаса цветочки собирала и на пеньки раскладывала. Чего улыбаетесь? Не знаю, может, тут примета какая. Но в это самое время Лиза за двоих девичью спальню драила. И не ухмыляйся, Костя, — вспылил вдруг начальник штаба, — да, заметил, что комиссар перетрудился, а почему бы мне и не заметить?
— Да я ничего, — смущённо отвёл глаза Баранов, искоса взглянув на невозмутимую руководительницу.
— А зачем говорили о сознательности? — продолжал Демчук. — Направляю Гришу: "Чисти сушилку". — "Что я, лошадь?" — Пять минут убеждал. Миле говорю: " Вымой стены в коридоре"..Опять дискуссия: "Я же на кухне работать буду".Будто она и жить только на кухне собирается. А о дружбе и говорить нечего. Та же Мила Маланина свои божественные косы укладывала, глядя, как Наташка полный бак с водой одна на плиту пыталась взгромоздить. Или…другой товарищ. Туалет с девочками мыли, — Женя старательно не поворачивается в сторону Лизы. — Так ретиво за работу взялся, стены драил — загляденье. А почему? Да потому, что самую грязную часть работы теперь удобно напарницам оставть, самому на речку за водой убежать…Да что рассуждать, сами знаете, куча таких мелочей.
— Ну, командир, — важно, неторопливо проговорил Ломников, — у нас так не делают. Чего по мелочам цепляться? Ты хоть и человек принципиальный…
— И что же? — вдруг вскочила Лизонька, отталкивая руку Наташи, пытающейся её успокоить. — Принципиальный — разве это плохо? Мы уже и критику не выносим? Глядите, Гриша Ломников поднялся, честь свою решил защитить! Да всё правильно Женя говорил!
Все молча смотрели на красную и взлохмаченную девочку, удивляясь её запальчивости. ("Чувствует свою вину перед другом…Ах, Игорь, Игорь, что ты наделал!")
— Не надо ссориться, — примирительно заговорила Елена Владимировна, — суть не в том, кто первый заметит наши ошибки. Главное — ликвидировать всё сразу, сейчас, а для этого не надо прощать себе даже мелочей, даже самой маленькой чёрствости по отношению к товарищу. Вы согласны со мной? — особенно энергично кивнули девочки. — Вечерняя линейка должна быть часом очищения. Помните, как мы писали в Уставе: "Пусть каждый выскажет прямо всё, что есть на душе, и пусть никто не помнит зла." Сделаем так?
Ребята обрадованно зашумели, заговорили, и Елена Владимировна поняла: она принята — в новом качестве, начальник штаба — тоже.
После линейки под громовой хохот альтаирцев была обновлена доска нарядов. Женя Демчук объявлял торжественно и насмешливо:
— Шатров получил одмн наряд за пререкание с медиком, Усов — один наряд за несдержанность в речах при исполнении служебных обязанностей, Теплова — полнаряда за опоздание на линейку, Баранов — полнаряда за упорное и длительное выпрашивание хлеба на кухне.
Дежурная, Томочка, высунув язык, старательно вырисовывала крупные чёрные единицы против названных фамилий. Первые нарядники шёпотом уговаривали Елену Владимировну разрешить чистку закопчённых вёдер после отбоя.
— Нет-нет, — смеясь, отмахивалась от них учительница, — я рискую из-за вас тоже наряд получить.
— Ещё как рискуете! — суровым взглядом окинул Демчук своего руководителя.
3. Необычное знакомство.
