Михаил Колесников - Алтунин принимает решение

Он сидел, подперев тонким указательным пальцем лоб, и казался Сергею вечным, как памятник. Словно бы только вчера они прервали свой бесконечный диалог, а теперь снова продолжают его. Карзанов пел свою любимую песню - гимн научно-техническому прогрессу. И хотя в песне этой уже не было открытий для Сергея, слушал он ее с удовольствием.

- Беспристрастным анализом положения в цехе вы хотите помочь Юрию Михайловичу, и всякий поймет вас правильно, — уверял Карзанов. — И Самарин должен понять. Научно-технический прогресс немыслим без выявления всех резервов производства. И вы это делаете, а рекомендации Самарину дадим мы. Никто ведь не собирается снимать его с должности. Возможно, вас и назначили-то к нему заместителем, потому что предвидели, как вы себя поведете, верили в вашу добропорядочность. Вам легче, чем кому бы то ни было, воздействовать на Юрия Михайловича. У вас вообще бережная рука, хоть некоторым она и кажется жесткой... Так что отбросьте все сомнения и продолжайте действовать. Надо ввести подготовительную смену - вводите. Мы вас поддержим. Подготовительная смена действительно нужна. И оперативное планирование по картотеке пропорциональности пора ввести. Дерзайте! Труднее будет повысить уровень специализации цеха, но работать в этом направлении тоже необходимо. Перестройка производства на научных основах - процесс сложный и длительный. Одно упирается в другое. Вон автоматических линий настроили, а квалифицированных наладчиков не хватает, приходится вместо рабочих использовать инженеров. Разве это порядок? Но хорошо уже то, что есть стремление к порядку...

Карзанов опять углубился в изучение материалов, принесенных Алтуниным, и вдруг весь просиял.

- Вот это перл!.. — Он схватил руку Алтунина, сжал ее. — Сергей Павлович! У вас ярко выраженная склонность к тому, чем занимается наш отдел. Хотите, я поговорю со Ступаковым?

- О чем?

- О переводе вас из кузнечного цеха в отдел НОТ. Моим заместителем.

- Ну что ж. Говорите. Мне у вас тут нравится: прохладно и вид на сосновый бор.

- Я серьезно. Наш отдел сейчас занят рационализацией схем управления. Вы можете внести свой вклад. Или вас смущает зарплата?

- Нет, не смущает. Для энтузиаста элементы творчества в труде значат больше, чем повышение или понижение зарплаты. Кроме того, у меня жена работает - прокормит. Правда, у нее не меццо-сопрано, а контральто. Но скажите, пожалуйста, какой же перл вы отыскали в нашем "доносье" на Самарина?

- Перл величиной с гирю: я имею в виду ваше предложение насчет вспомогательных цехов. Гениальная простота. Мы как раз ищем вот это: как ликвидировать многоступенчатость и дублирование в аппарате управления?

- Гиря есть гиря. От гири сложности не требуется. Силантьев довел меня всякими своими фокусами до белого каления, вот и пришлось поломать голову, как поставить его на место.

В самом деле, после объяснения с Алтуниным начальник инструментального цеха продолжал вести себя так, будто и не было их разговора: по-прежнему в кузнечный цех поставлял штампы, нуждающиеся в доводке. Сергей протестовал, а Силантьев только ухмылялся, балагурил:

- Ретивый надсадится, горяченький надорвется. С твоим возвышением, Алтунин, все пошло кувырком. Жить стало невозможно. Ты позволяешь кузнецам работать на штампах, которые давно пора сдать в утиль. А у нас из-за этого план трещит. Если сюда добавить еще, как ты требуешь, доводку и испытание готовых штампов в инструментальном цехе, от нас рабочие разбегутся из-за низких заработков. Мы на тебя Ступакову жалобу напишем. Рабочие напишут.

Взвесив все, Сергей понял: с такими людьми, как Силантьев, бороться в одиночку бесполезно. Их можно призвать к порядку лишь строго рациональной организацией управления. Сейчас инструментальный цех подчиняется многим функциональным отделам и начальникам, а по сути - не подчиняется никому. Что, если подчинить его только производственно-диспетчерскому отделу? Вот тогда Силантьеву придется соблюдать все технические правила, проявлять оперативность, вертеться, упрашивать того же Алтунина не браковать штамп. Производственно-диспетчерский отдел шуток не любит.

То был первый импульс. Алтунин пошел дальше. Много ночных часов отдал он раздумьям над схемой рационального управления. И пришел к выводу: все вспомогательные цехи следует подчинить производственно-диспетчерскому отделу, вернее, его подотделу по вспомогательному производству, который придется создать. Мысль, наверное, в самом деле стоящая, если Карзанов ухватился за нее.

А Карзанов между тем продолжал:

- Вы правы, Сергей Павлович, нужна какая-то новая схема управления всем заводом, и тут мы с вами можем поработать.

- Работайте без меня, — сказал Алтунин, — У вас целый отдел.

- Ладно. Мы еще поговорим обо всем. У вас голова хорошо варит, а это важнее всего. И думаете многопланово, сразу в нескольких направлениях.

- Нужда заставит калачи печь. Меня, Андрей Дмитриевич, гложет еще одна забота. В кузнечном цехе, как вам известно, недогрузка оборудования - болезнь хроническая. Я возьми да и предложи Лядову: надо, мол, объединить наш кузнечный цех с таким же цехом соседнего завода. Главный инженер ни в какую: зачем, говорит, нам вешать себе на шею их металлолом? А так ли это? У меня сложилось твердое мнение, что объединение цехов выгодно для обоих заводов.

Карзанов слушал сосредоточенно. Опять ерошил волосы, уводил глаза глубоко под брови.

- Дайте ваши выкладки, — попросил он.

Сергей вынул из кармана заветный блокнот, передал его инженеру.

- Здесь данные только по нашему цеху. По соседнему не успел достать.

- Поможем, достанем, — обещал Карзанов, листая алтунинский блокнот и что-то прикидывая в уме. — Все это требует дополнительного изучения, но уже сейчас могу заверить: вы на правильном пути. Лядов, к сожалению, увидел в большой проблеме только одну сторону: желание соседнего завода избавиться от старого оборудования. И тут его коренная ошибка. Нам ведь тоже нужно избавиться от устаревшего оборудования.

- Значит, за идею стоит драть глотку?

- Несомненно. Правда, я не совсем уверен, что все это обрадует вашего приятеля Скатерщикова. Он, очевидно, будет против: не захочет лишиться своей нынешней должности.

- Поговорю с ним, — улыбнулся в ответ Сергей. — А заодно посмотрю там и оборудование.

- Ну что ж, желаю удачи, — напутствовал его Карзанов. — И насчет перебазирования в мой отдел подумайте. Ваше место здесь.

И вот Алтунин ступил на территорию чужого завода. Распаренное солнце недвижно висело над незнакомыми корпусами. Воздух горячий, плотный - хоть топором руби. Собаки и те забились в тень и лежали расслабленно, безучастные к грохоту и скрипу лебедок какой-то новостройки. Парень в каске решил запустить в них камнем, другой схватил его за руку:

- Не трожь: собаки украшают жизнь.

Алтунин прошел в кабинет начальника кузнечного цеха. Скатерщиков изумился, увидев его, засуетился. В синих глазах - растерянность.

- Чем обязан столь высокому гостю?

- Просто решил поглядеть, как ты тут обосновался. Не рад?

- Рад, рад. Боржому или нарзану?

- То и другое...

Они сидели и пили минеральную воду, вынимая бутылки прямо из холодильника, который стоял здесь же, в кабинете Скатерщикова. Петр выглядел свежим, сытым, ухоженным; на нем был легкий элегантный костюм кремового цвета. Так и должен выглядеть процветающий человек.

- Ты извини за вторжение, — произнес Алтунин смиренно. — Захотелось повидаться, посоветоваться. Доволен назначением?

Скатерщиков просиял, голос его смягчился.

- Доволен. Что тебя конкретно интересует? Секретов не держим. Особенно от братского цеха.

- Да все. На людей не мешало б взглянуть - как трудятся? Пройтись по цеху.

. — И только-то?

- А чего еще? У вас ведь недогрузок не бывает. Это у нас хронические недогрузки. Хоть вой! Ума не приложу, как выкарабкаться из них. Завод назад тянем. Может, подскажешь что? Должен же быть выход?

- Изволь! — И Петр широким жестом пригласил Алтунина следовать за собой...

Они шли по цеху, тонущему в голубоватом сумраке, переговаривались. Но Сергей подмечал здесь все. Иногда останавливался у парового молота или гидропресса, следил за действиями бригады.

Скатерщиков не мог взять в толк, что же все-таки интересует его бывшего наставника, а потому испытывал смутное беспокойство. Сергей это знал и делал еще более таинственный вид. Хмыкал, причмокивал губами, почесывал в затылке.

Когда вернулись в кабинет, Скатерщиков спросил:

- Ну и как? — На лице было выражение тревоги.

- Лихо. На таких гробах перевыполнять план! Хвала героям!.. Все-таки устаревших машин у вас больше, чем я предполагал. В утиль просятся.

- Что правда, то правда, — согласился Скатерщиков. — Со временем произведем замену, обновим парк. Но не с этого же начинать!

- А почему бы и нет?