Мечты сбываются - Лев Маркович Вайсенберг
Но тут же вспомнив, что Баджи в свое время сбежала от Теймура и что это из-за нее вновь получил бедняга Теймур бесплатный билет за решетку, Кара сообразил, что такой же билет, может быть, ждет и его, если эта актерка расскажет в райцентре, кого она только что встретила здесь у реки. Удачно, оказывается получилось, что Курбанов приказал догнать актерку — не допустить, чтоб она попала в райцентр.
— Так вот… — угрюмо молвил Кара. — Возвращайся-ка ты, Баджи, в селение!
— Это еще почему?
— Не спрашивай, а слушайся!
— А кто ты такой, чтоб мне тебя слушаться?
— Мне приказывают — и я приказываю!
— Уж не Курбанов ли, твой новый хозяин после Наджафа-кули?
— Тебя не касается… Говорю тебе: возвращайся!
— А я говорю: пропусти! — Баджи шагнула вперед.
— Назад! — крикнул Кара, тронув поводья и двигаясь на Баджи.
Баджи пыталась обойти лошадь, но Кара загородил дорогу. Баджи упорствовала, стараясь проскользнуть, но всадник, умело маневрируя в узком пространстве между речкой и скалами, то преграждал ей путь крупом коня, то наезжал на нее, угрожая смять копытами, и заставлял отступать.
Баджи выбилась из сил. Теперь она досадовала на себя, что ввязалась не в свое дело, впуталась в неприятность. А ведь ее об этом предупреждали!
Может быть, подчиниться Каре и вернуться в селение, а затем, уже по возвращении в Баку, написать в райцентр о Курбанове? Вернуться? Но как посмотрит она в глаза дедушке Фарзали, что ответит ему, ждущему ее помощи? Нет, нет! Райцентр теперь уже не так далеко — нужно бороться и добраться!
Баджи снова двинулась вперед:
— Пропусти, говорю тебе… Не то… — она подняла с земли увесистый острый камень.
Кара презрительно усмехнулся: ай да баба — вздумала с ним воевать!
— А ну, попробуй… — угрожающе молвил он, подняв плетку и наезжая на Баджи.
Он ловко увернулся от кинутого в него камня и, пригнувшись к шее коня, хлестнул Баджи плеткой по плечу.
Баджи вскрикнула, схватила еще один камень. Кара снова занес плетку, но на этот раз камень с силой ударил его в грудь.
Кочи рассвирепел. Тут, видно, добром не обойтись! Что ж… Перебросив плетку в левую руку, он правой потянулся к кобуре револьвера… Пусть поищут эту актерку среди скал, в кустарнике — вовек не найдут!
О нет, не только в кино, в приключенческих фильмах свершается чудесное спасение — оно плод сознания долга, мужества и надежды, которыми проникнута наша жизнь!
Отбежав, Баджи стала кидать в Кару камень за камнем, принуждая его увертываться, мешая взяться за револьвер, и тут со стороны проселочной дороги неожиданно послышался шум. Баджи прислушалась. Насторожился и Кара. Гудки, фырчание автобуса.
Воспользовавшись минутным замешательством Кары, Баджи выбежала на дорогу. Навстречу катил знакомый автобус. А спустя минуту Баджи была окружена спасителями. Шофер Синцов, Алик, еще двое из бригады, дедушка Фарзали, какие-то трое незнакомых, но дружески улыбающихся ей сельчан…
— Я говорил вам, Баджи-ханум, что здесь водятся волки, — многозначительно сказал Синцов, кивнув на скалы, за которыми скрылся Кара.
С этими словами нельзя было не согласиться. Но сейчас, в безопасности, среди друзей невольно напрашивался самонадеянный ответ.
— Волков бояться — в лес не ходить!
Синцов кивнул на дедушку Фарзали:
— Это вы его, старика, благодарите за спасение — запыхавшись прибежал к нам и сообщил, что за вами вслед в ущелье поскакал какой-то Кара, из подручных Курбанова, темный человек. Ну, мы тут же снарядили спасательную экспедицию, а старик потребовал, чтоб мы взяли его проводником.
Уловив, о чем идет речь, Фарзали гордо вставил:
— Я знаю здесь каждый камень, каждый куст!
Так вот, оказывается, кто ее главный спаситель! Как хорошо, что она может прямо смотреть ему в глаза!
— Спасибо тебе, дедушка Фарзали, спасибо вам, товарищ Синцов, спасибо вам всем, товарищи! — растроганно говорила Баджи, пожимая руку каждому в отдельности.
Когда она обратилась к Алику, тот угрюмо заметил:
— Меня, Баджи, незачем благодарить — я не должен был тебя отпускать одну… Прости меня…
В глазах Алика стояли слезы.
— Что с тобой, Алик? — удивилась Баджи.
— Пойми… ведь я… — Алик сделал движение, словно готовясь обнять ее.
Ну вот — то, чего она опасалась, произошло!
Баджи мягко отстранилась. Окружающие были смущены. Что оставалось ей делать, как не отшутиться?
— Алик, славный, да ведь я гожусь тебе в матери! — сказала она, снисходительно улыбаясь. — Лучше будем с тобой друзьями! Ладно?
Не дожидаясь ответа, она обратилась к Синцову:
— Так, значит, едем?
— Бригадир велел возвращаться в селение, как только вас разыщем, — ответил Синцов.
— В селение?..
Не для того спорила она с Сейфуллой, с Чингизом, не для того пустилась в опасный путь вдоль ущелья, не для того отбивалась камнями от кочи, чтоб теперь повернуть назад!
Синцов прочел ее мысли.
— Так и быть! — сказал он решительно. — Подвезу вас. Они без меня все равно из селения никуда не уедут!..
По узкой проселочной дороге, обвивавшей горный кряж, автобус покатил в районный центр, с тем чтоб к вечеру вернуться в горы.
На обратном пути, у одного из поворотов, в зарослях за скалой мелькнула фигура человека, а вслед за тем послышался выстрел и что-то глухо ударило в кузов автобуса.
Был ли этот человек Курбанов, извлекший из-под половицы заржавленную берданку, сохраненную с мусаватских времен, подстерегший автобус и в бессильной злобе пустивший в него пулю? Был ли это Кара, наконец разрядивший свой револьвер? Или, может, быть, кто-нибудь третий из той же породы?
ТВОРЧЕСКИЙ ОТЧЕТ
Результаты поездки агитбригады
