Валентин Овечкин - Том 2
Степан Романович. Так и наметили, Андрей Николаич. До вечера работает, а ночью Мищенко отгонит его в мастерскую.
Андрей. Все в борозде, кроме (указывает на трактор) этого?
Степан Романович. Все.
Андрей. Радиатор для него еще не привезли?
Степан Романович. Нет. Я сказал нашему горючевозу, чтоб заехал за ним в мастерскую. Но у нас же не горючевоз, а чучело гороховое! Выделил колхоз облома — нá тебе, боже, что нам негоже! Вместо мастерской к закусочной подвернет и будет там за кружкой пива полдня язык мозолить с такими же пустобрехами!..
Федор (вылезает из вагончика). Привет начальству!
Вера. Здравствуй, трудящийся! Запух ты, Федор Алексеич.
Андрей. Здравствуй, Федя.
Федор. Да, маленько переспал. Сон хороший снился, жалко было просыпаться.
Вера. Какой же?
Федор. Будто вы, Вера Сергеевна, замуж за меня выходили.
Вера. А, интересный сон. Сон под воскресенье, говорят, сбывается к обеду. А сегодня вторник.
Федор. Какая жалость! (Идет к водовозке, умывается, расчесывает мокрые волосы, заглядывая, как в зеркало, в ведро с водой.)
Семен Ильич. Вам два письмеца, Андрей Николаич.
Андрей берет письма, садится на ящик, держит письма, не распечатывая, на коленях. Вера заглядывает через его плечо.
Вера. Как будто не от девушек письма. Хотя иногда бывает и у девушки такой твердый, мужской почерк.
Андрей. У девушки с твердым характером. Нет, это от друзей по институту.
Семен Ильич. Три друга у вас, я уж приметил по штемпелям. Один пишет с Дальнего Востока, другой — из Харьковской области, а третий без марок шлет, солдатские. Подтверждаю, Вера Сергеевна, от девушек он не получает, таких писем я ему не доставляю.
Вера. Мало же у вас друзей. Только трое?
Андрей. Зато хорошие друзья.
Вера. А хозяйка у вас хорошая?
Андрей. Что? Какая хозяйка?..
Вера. Ну та хозяйка, где вы на квартире живете. Вы же здесь в селе на квартире? Один? Без родных?
Андрей. У меня родных, кроме какой-то троюродной тетки, никого нет. Чем вас интересует моя хозяйка? Молодая ли? Старая? Лет пятидесяти. Я ее почти не вижу. Как уйдет на ферму, отдаст мне ключ от хаты, так неделю, две и не вижу ее.
Вера. А кто же вам готовит, стирает?
Андрей. Кто? Сам. Суп сварить — дело нехитрое. Молоко у соседки покупаю.
Вера. То-то, я вижу, у вас на рубахе пуговиц нет. Одна осталась, и та еле держится.
Андрей. Да? А вы пришейте.
Вера. С удовольствием. Что пришить? Нужны пуговицы.
Андрей. Пуговицы — вот они, в кармане.
Степан Романович. А иголка с ниткой у нас найдутся. Федя, подай-ка.
Федор выносит из вагончика нитки и иголку, Степан Романович передает их Вере.
Черные. Сойдут. Белых не держим, не по нашей одёже.
Вера пришивает Андрею пуговицы к рубахе.
Семен Ильич. Возьми, Андрей Николаич, чего-нибудь в зубы, а то она тебе память зашьет. (Поднимает с земли гаечный ключ.) Вот — ключ.
Андрей. У меня карандаш есть. (Берет в зубы карандаш.)
Степан Романович. Семен Ильич! Кум! Ты специалист по этой части, объясни-ка. Почему девушки любят пришивать пуговицы парням, особенно когда парень девушке нравится? А почему жены мужьям не любят пришивать?
Семен Ильич. Не любят!..
Вера. Неужели так, Степан Романыч?
Степан Романович. Верно! Вот я в субботу был дома. Пожалуйста, посмотрите! (Показывает — на рубахе недостает двух пуговиц.)
Вера. Ну, ничего, я и вам пришью.
Федор (просматривает пуговицы на своей рубахе). Все на месте. (Отрывает одну, слабо державшуюся пуговицу.) Нет, и у меня одной не хватает…
Вера. Ну, это уж вы бросьте! Я вам не портниха. Мне надо вон еще к тем сеялкам, в шестую бригаду, пройти.
Федор. Выходит, зря оторвал? Придется самому и пришивать? (Садится на корточки и пристально смотрит, как Вера пришивает пуговицу.) Товарищ агроном! Вера. А?
Федор. Вера Сергеевна!..
Вера. Ну?
Федор. Верочка!..
Вера. Ну говори же, что?
Федор. Не можете вы мне объяснить такое дело?.. Почему, когда я встречаю очень красивую девушку, меня всегда берет какое-то сомнение?
Вера. В чем — сомнение?
Федор. На меня находит робость, безнадежное настроение. Хороша Маша, да не наша. Очень уж красивая! Не может быть, чтоб такая девушка никем не была занята. Конечно, ее многие любят, не один ты восхищаешься ее красотой. И она уже кого-то полюбила. Тут твоя, Федор, не попляшет!.. И еще такая мысль приходит в голову: но почему же все-таки она, такая красавица, до сих пор не замужем?
Семен Ильич. Вот, вот!..
Федор. А может, ее все избегают, потому что у нее есть какой-то скрытый недостаток?
Вера. Что-о? Какой недостаток?
Андрей. Федор, ты бы полегче.
Федор. Я сейчас объясню. Мой отец был заядлый лошадник, очень любил лошадей и разбирался в них. И хотя я вырос уже при колхозах, единоличного хозяйства у нас не было, он все же давал мне такие советы. Если, говорит, будешь когда-нибудь покупать лошадь на базаре, не гонись за очень красивой и лощеной, у такой красавицы, может, под лоском какие-то скрытые пороки.
Андрей качает головой.
Погоди, погоди, Андрей Николаич, все будет прилично. Лошадь, говорит, надо выбирать в черном теле, лишь бы она была молодая и крепкая в кости. У такой все недостатки, ежели они есть, налицо.
Вера. Ну и сравнения же у тебя, Федя: девушки, лошади!..
Федор. Так это я только для примера. А может, у той девушки, насчет которой я сомневаюсь, просто очень плохой характер. Вот я о чем говорю! И все об этом ее недостатке знают, один я, дурак, не знаю, любуюсь ее красотой и поражаюсь — почему до сих нор не замужем?
Вера (помолчав). Ничего не могу тебе объяснить, Федя… Вот, может быть, в этом и несчастье мое. Все, как ты, робеют передо мной, впадают в уныние, думают, что опоздали, что я уже занята, и никто не предлагает мне руку и сердце.
Федор (изображая восторг). Да? Вера Сергеевна! Верочка! Это правда? Не занята?..
Вера. Правда.
Федор. И, значит, я могу?.. (Опускается на одно колено.)
Семен Ильич. Погоди, Федор, наивный ты человек! Тебе же глаза отводят. Тут, можно сказать, ухаживание идет полным ходом, а ты лезешь не в свои сани.
Андрей. Есть, Федя, такая игра: третий лишний. Знаешь, на сколько ты опоздал? Ровно на одну минуту. Мы только что с Верочкой сказали все друг другу глазами.
Вера, наклонившись к Андрею, перекусывает нитку у самой его груди.
Федор (хватается за сердце). Ох! (Встает, шатаясь идет к водовозке, берет ведро, где воды на донышке, и делает вид, будто выпивает целое ведро воды.)
Степан Романович (улыбается). Молодежь!..
Семен Ильич. Вот так, с шуток, может, и свадьбу сгуляем? А?
Вера. Давайте теперь вам, Степан Романыч.
Степан Романович. Спасибо, спасибо, не надо! У меня пуговиц нет, затерял. Потерплю до следующей субботы… Вы, Вера Сергеевна, если у вас время есть, прочитайте, пожалуйста, наш боевой листок. Вон на вагончике, на двери. Наш грамотей, Миша Павлов, заболел, я сам писал. Проверьте мое сочинение, может, ошибок наделал.
Вера отошла к вагончику, читает боевой листок.
Свадьбу, говоришь, кум, сгуляем? Что ж, свадьба — дело неплохое. Не все ж сеять и пахать, надо и свадьбы гулять. Я вот осенью приглашу вас всех к себе на серебряную. Двадцать пять лет отмучился! Сколько лет наша мэтэес существует, столько лет и я женатый… Два года ухаживал я за своей Дарьей Мироновной — ни в какую! И этот вот (на Семена Ильича) возле нее вертелся, сватов засылал. Отказ, обоим. На Гришку Козлова заглядывалась, на секретаря нашего сельсовета. А как пришел я с курсов, сел на новенький трактор, да как проехал мимо Дарьиного дома на третьей скорости два раза туда-сюда — не устояла! Тогда трактористы были в почете у девок!..
