Виталий Закруткин - Сотворение мира
И все-таки в июле сорок второго года он решился посетить «Вервольф», чтобы провести там короткое совещание. Туда были вызваны начальник штаба главного командования вооруженных сил генерал-фельдмаршал Кейтель, начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер, начальник штаба оперативного руководства генерал-полковник Иодль, а также генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист и генерал-полковник барон фон Вейхс, чьи войска действовали на основном в ту пору стратегическом направлении, неуклонно продвигались к Волге и Кавказу.
Прибыл в «Вервольф» и Геринг с начальником штаба ВВС генералом Ешоннеком. По приказу Геринга четыре эскадрильи скоростных истребителей непрерывно патрулировали в воздухе, оберегая воздушное пространство над «Вервольфом».
Совещание проходило в большом зале дома фюрера. Затянутые густой металлической сеткой окна были распахнуты настежь, однако и при этом расположившиеся у длинного стола генералы изнывали от духоты. Тучный Геринг дозволил себе расстегнуть шитый золотой нитью ворот, а потом и все пуговицы украшенного орденами светло-голубого мундира. Остальные в присутствии фюрера на такие вольности не отваживались.
Гитлер был оживлен и весел, как никогда. Опершись о край стола, он окинул взглядом генералов и начал свою речь, заготовленную еще в Берлине:
— Я хочу, господа генералы, прежде всего сообщить вам мои соображения о ходе и дальнейшем развитии летней кампании на южном фланге Восточного фронта. Мы можем радоваться нашим успехам здесь. Солдаты и офицеры Германии выше всяких похвал. Они настойчиво громят деморализованные войска Советов, что дает нам возможность форсировать решение задач, поставленных в моей апрельской директиве. Именно для этого я решил разделить громоздкую группу армий «Юг» на две части: группу «А», которую возглавите вы, фельдмаршал Лист, и группу «Б», под вашим командованием, барон Вейхс. Отсюда ясно, что дальнейшее развитие боевых действий должно пойти не по одному, а по двум расходящимся направлениям.
За оконными сетками нудно жужжали комары. Разморенные духотой генералы обмахивались платками, вытирали потные шеи. По выражению их лиц нельзя было понять, как они относятся к новому плану фюрера, хотя каждый из них понимал, насколько этот новый план усложнял то, что они делали до сегодняшнего дня.
Гитлер остановил взгляд на сухощавом, подтянутом фельдмаршале Листе.
— Вам, фельдмаршал Лист, — сказал он, — в течение десяти — двенадцати дней надо окружить и уничтожить силы противника, панически бежавшего за Дон южнее и юго-восточнее Ростова. Используйте для этого танковые и моторизованные войска, подтяните в район Тихорецка горные и егерские дивизии для действий на Кавказе. Ваша ближайшая задача — овладеть восточным побережьем Черного моря, всеми имеющимися там портами и тем самым парализовать Черноморский флот большевиков. Далее вы, фельдмаршал Лист, должны захватить Грозный, частью своих сил перерезать Военно-Осетинскую и Военно-Грузинскую дороги, смести войска противника со всех высокогорных перевалов Главного Кавказского хребта и ударом танковых соединений генерала Клейста овладеть районом Баку.
— Позвольте заметить, мой фюрер, — сказал Лист, — что у меня в распоряжении только одна горная дивизия генерала Ланца. Она вряд ли сможет…
— Вам будет передан итальянский альпийский корпус, — перебил его Гитлер. — Этого вполне достаточно. У большевиков вообще нет войск, подготовленных к действиям в горах.
— Кроме того, у вас, фельдмаршал, есть дивизия Эгельзеера, — добавил Кейтель, — она получила отличную подготовку в Альпах.
Никак не отреагировав на эту реплику Кейтеля, Гитлер повернулся к барону фон Вейхсу:
— Что касается вас, генерал-полковник, то вы обязаны нанести удар по Сталинграду, разгромить сосредоточенную там группировку противника, взять город и, развивая успех в направлении Астрахани, парализовать все движение по руслу Волги…
Лист и Вейхс пристально всматривались в огромную карту, висевшую за спиной Гитлера. На ней броскими изогнутыми стрелами обозначалось то, что должны за очень короткий срок совершить вверенные им войска.
Вейхс сосредоточил свое внимание на необозримых степных пространствах между Доном и Волгой. Наметанным глазом профессионала он моментально уловил обилие здесь глубочайших балок, наличие солончаков. Лист же мысленно представил себе высокие горы Кавказа с их заснеженными вершинами, бездонными ущельями, бурными реками. Но ни тот, ни другой не промолвил ни слова о своих не вполне еще осознанных тревогах — боялись разделить участь Браухича и фон Бока.
Между тем Гитлер заметил, что разомлевший от жары Геринг, подперев лицо пухлой, унизанной перстнями рукой, начинает откровенно подремывать. Он повысил голос:
— Послушайте, Геринг, это вас касается. Авиация обязана обеспечить переправу обеих групп войск через Дон. Все ее силы должны быть брошены на рассеивание и уничтожение отступающих армий Тимошенко. Вам также вменяется в обязанность оказать помощь генерал-полковнику Вейхсу в овладении Сталинградом. Город, носящий имя Сталина, должен быть уничтожен еще до подхода к нему группы Вейхса. Слышите, Геринг? Сталинград необходимо разрушить, сжечь, стереть с лица земли! И еще: прикажите бомбардировщикам минировать Волгу в нижнем ее течении и воспретить движение советских судов по Каспийскому морю. Противника надо лишить путей подвоза нефти, это очень важно.
— Я полагаю, — подхватил Геринг, — что часть бомбардировочной авиации придется выделить в помощь войскам фельдмаршала Листа, наносящим удар через Грозный на Баку.
Гитлер ответил не сразу — он сердито отмахивался от назойливого комара, неизвестно как пробравшегося в зал. Наконец сказал:
— Да, конечно, авиация нужна и там. Однако учтите, Геринг: я запрещаю подвергать бомбардировке нефтяные промыслы в Баку, а также нефтехранилища и перевалочные порты на Черном море. Они нам нужны. Надеюсь, вы это понимаете?
Геринг пожал плечами:
— Понимаю, мой фюрер. Но русским тоже нужна нефть, они будут защищать Баку и Грозный до последней возможности, и, надо полагать, наши пехотные и танковые дивизии без авиации там ничего не сделают.
— Допустим, — раздраженно согласился Гитлер. — И все же нужно позаботиться, чтобы нефтепромыслы и нефтехранилища в наименьшей степени пострадали от авиации…
Далее Гитлер долго и пространно говорил о том, что на севере необходимо взять и полностью разрушить Ленинград, установить прочную локтевую связь с финскими дивизиями Маннергейма, разъяснял, почему группе армий «Центр» необходимо пока придерживаться оборонительной тактики. Однако и при этом все время возвращался к операциям на Южном фронте, особенно в горах Кавказа.
— Ваши действия на Кавказе, фельдмаршал Лист, мы решили закодировать названием «Эдельвейс», — сказал он с чуть заметной усмешкой. — Этот благородный альпийский цветок, напоминающий белую звезду, надеюсь, воодушевит вас на преодоление любого сопротивления красной звезды, олицетворяющей вооруженный оплот большевизма.
Оценив тяжеловесный юмор фюрера, генералы и фельдмаршалы заулыбались. Задумчивым и неподвижным осталось только лицо Листа. Он не был уверен в том, что большевизм можно победить с помощью словесной игры…
После полуторачасового перерыва на обед совещание возобновилось. При участии самого Гитлера распределялись между группами «А» и «Б» танковые и моторизованные дивизии, ударные эсэсовские соединения, артиллерия, саперы, средства для форсирования рек. Согласовывались детали взаимодействия по срокам и рубежам. При этом часто назывались не только русские города, а и села, деревни, станицы Дона, Кубани, Ставрополья, Терека, жители которых в этот жаркий июльский день убирали с полей хлеб, вывозили с огородов огурцы и помидоры, хозяйничали в садах, добывали уголь, трудились на заводах. Никто из этих молодых и старых людей, мужчин и женщин, не знал еще, что замышляют против них хладнокровные убийцы в генеральских мундирах, нарекшие именем прекрасного, чистого, белого как снег высокогорного цветка дьявольский план, по которому в назначенный час начнется новый кровавый разгул смерти, заполыхают новые пожары, застонет земля.
6Вскоре после безрадостной поездки в Огнищанку Юрген Раух был прикомандирован к группе армий «Б». Находясь преимущественно на командном пункте генерал-полковника фон Вейхса, он томился от безделья, хандрил, его измучила бессонница.
Не обрадовал Рауха и неожиданный вызов в Берлин. Туда он полетел на самолете «физелер-шторх». Долетел без всяких приключений и, не заезжая домой, прямо с аэродрома направился в генеральный штаб. Там его ознакомили с последней директивой Гитлера и обязали с самого начала наступления на сталинградском направлении проявить особое внимание к боевым действиям танкистов, подробнее информировать об этом генштаб.
