Черная шаль - Иван Иванович Макаров
— Захар, чудак, как ты не понимаешь? Учиться он будет читать, считать, — убеждал тунгуса Павел Иваныч.
— На кой считать, бойе?
— Как на кой!.. Торговать потом будет… лечить.
— Шаман будет?
— Какой к черту шаман! Шаманов, Захар, бросать надо! Долой шаманов, понимаешь? Доктор будет Илько. Или торговать будет в фактории.
Захар решил как-то сразу:
— Осадку не дам, бойе! Баранчука бери немножко… Корыстно ли баранчука отдать? Учи, сделай, пожалста.
Потом помолчал, сузил щелки глаз и попросил:
— Винца дашь, бойе, маленько?
В этот день решилась судьба Ильки…
Осенью Илько приехал в Туруханск. Начали учиться. Илько проявил большие способности. Учитель долго пытался провести совместное обучение русских и тунгусов. Но баранчуки отказывались понять назначение азбуки. Тогда учитель отделил их от русских и начал с того, что принес в класс тунгусскую палочку с метками — повестку. Все знали значение меток. Учитель сравнил палочку с запиской.
Илько первый овладел тайной черных знаков. Сделав первый шаг к постижению азбуки, Илько уже не останавливался. Когда начали проходить арифметику, он быстро усвоил сложение. Однако с вычитанием вышла беда.
Учитель привел пример: два тунгуса пошли добывать белку. Один добыл десять штук, а другой — ничего. Он украл у первого пять белок. Сколько осталось белок у первого?
Прослушав пример, Илько вскочил. Лицо его, обычно лоснящееся, как копченый окорок, стало сухим, а щелки глаз расширились.
— Судить будут, бойе? — спросил он тихо и испуганно сел, не слушая больше учителя.
С этого дня и до приезда отца на факторию Илько был странно рассеян. Когда приехал Захар, Илько долго шептал ему что-то. Потом отец сказал Павлу Иванычу:
— Бойе, ушитель немножко воровать велит… маленько велит, бойе.
Павел Иваныч вызвал учителя, и тот долго разъяснял тунгусу смысл своих слов о краже. Наконец все выяснилось. Захар успокоил Ильку, дал ему большую оленью мосолыжку и две сушки.
— Илько, — сказал он, притворно вздыхая, — мяса нет, кушать маленько нет.
После отъезда отца Илькины способности снова проснулись. Он легко перескочил через вычитание и деление, поднимаясь все выше по ступенькам простейшей науки.
Была у Ильки одна особенность. Когда он поражался какой-нибудь новой, невиданной вещью, он становился рассеянным и печальным. Однажды он увидал у милиционера часы с кукушкой. Часы били, из башенки выскакивала кукушка и, кланяясь хозяину, куковала глубоким, задушевным голосом. Илько словно одурел.
На следующее утро он молча сидел в классе, мечтательный и грустный. Глаза его то и дело устало смыкались. Лицо становилось сухим. Порой он словно сквозь сон тихо и гортанно куковал:
— Ку-ку! Бом-м!
Учитель наконец вынудил Ильку открыть ему причину тоски. Затем он отвел Ильку к милиционеру. Тунгус до вечера забавлялся кукушкой. Насытясь, он снова сделался бодрым и восприимчивым. Подобные явления случались с ним нередко.
За два года учебы Илько значительно опередил своих соплеменников. Павел Иваныч, с женой которого особенно подружился баранчук, возлагал большие надежды на Ильку.
— Вот коммунистом Ильку сделаю, на свое место посажу, тогда и домой тронемся, — говорил он жене.
Однажды Павел Иваныч ездил в окружной город. Возвратясь, он сказал жене:
— Лиза, в городе открывают для туземцев педагогический техникум. Окружной отдел народного образования предлагает нам набрать двух-трех тунгусов. Надо послать туда Ильку.
Жена одобрила решение Павла Иваныча.
Захар в это время находился со всем становищем где-то на Верхней Тунгуске и наслаждался летним отдыхом[9]. Илько был с ним. Павел Иваныч добрался туда с попутным пароходом. Когда пароход подходил к устью Тунгуски, туземцы всем скопом высыпали на берег, срывая с себя оленьи парки и, размахивая ими, радостно кричали. Некоторые палили из ружей. Павел Иваныч сошел на берег. Его окружили тесной толпой тунгусы.
— Здравствуй, бойе! Приехал немножко? — наперебой кричали они.
Павел Иваныч разыскал Захара и сказал ему про Ильку.
— Бойе, вина давай немножко, давай, пожалста! — неожиданно попросил Захар.
Павел Иваныч сказал, что привезет ему вина из города. Ильку он забрал с собой.
IV. «БОЛЬШОЙ ГЛАЗ»
В техникуме ученики, поступившие на подготовительное отделение, осматривали учебное оборудование. Заведующий учебной частью Васильев, показывая различные диковинки, хотел этим заинтересовать учеников и с первого же дня приковать к учебе.
Между прочим, он показывал под микроскопом жизнь микробов в капле гнилой воды. Набранные со всех концов Сибирского края ученики с любопытством глядели на невиданное диво. Высокий широкоскулый ойротец заглянул на миг в микроскоп, слегка прищурив левый глаз, и тут же отошел, словно испугавшись. Калмык с плоским монгольским лицом долго, не отрываясь, смотрел в трубу. Он поднимал то одну, то другую ногу, напоминая журавля. Однако, вероятно, он ничего не разглядел в трубе.
Очередь дошла до Ильки. Баранчук прижался глазом к окуляру так, что вдавил веки и натянул масляную кожу на лбу. Постепенно он присноровился. Увидав бледные уродливые существа, пожиравшие друг друга, он отскочил, изумленно оглядел всех присутствующих и снова впился в микроскоп. Его долго ждали, но он, казалось, не намеревался отойти от инструмента.
— Илько, бросай! Пойдем, модели аэроплана покажу, — торопил его Васильев. Но Илько молчал, не отрываясь от микроскопа. Его оставили одного.
Илько долго-долго смотрел на светлое поле, усеянное чудовищами, которые рождались и умирали у него на глазах.
— Какой большой глаз! — шептал он, думая вслух.
Зачарованный микроскопом, Илько, казалось, навсегда лишился своих способностей. Все попытки чем-либо заинтересовать его не приводили ни к чему. Он томился необъяснимой тоской и оживал только в обществе Васильева. С ним он заговаривал о микроскопе, стараясь проникнуть в тайну микроскопических существ. Васильев охотно объяснял ему их значение.
— Илько, — сказал он, — у вас в тайге распространена болезнь черная оспа. Так вот, шаманы вас обманывают, говорят, что это шайтан приносит болезнь. А на самом деле вот такие бактерии попадают в кровь, и человек заболевает. Понял?
— Черная боль, бойе… Понял мало-мало, — отвечал тунгус, стараясь вдуматься в смысл сказанного.
— Ну вот, понял. Ученые отыскивают этих бактерий, делают прививки человеку и убивают их. И тогда совсем не захвораешь. Понял?
— Не захвораешь, бойе?.. Совсем?.. Черную боль убивают, бойе?.. Большой глаз убивает черную боль?.. — допытывался Илько. Но, получив ответ, Илько словно забыл все сказанное.
На следующий день он снова надоедал Васильеву:
— Большой глаз черную боль убьет, бойе?
— Убьет! — отрубил Васильев.
— Тунгус умирать не будет?
— Не будет, сказал, не будет. Учиться надо.
Получив ответ, Илько снова уходил в себя.
Иногда за уроком заведующего учебной частью он на миг оживал и спрашивал:
— Бойе, большой глаз
