Мемуары гея - Уваров Максимилиан Сергеевич

========== Пи... на природе ==========

Лето еще не началось, а жара стоит уже почти под тридцать. Понятное дело, выходные в городе в такую жару - не выходные. Поэтому все стараются выехать на природу. Кто на шашлыки с палатками в ближайший лес, кто с пивом на берег любой приличной лужи, ну а самые удачливые - на дачные участки. Хотя, удачливыми их можно назвать с натягом. Что такое отдых на даче? Это вечная и нескончаемая работа. Рабский труд. Одним словом - фазенда!

Фазенда нашего друга Лехи принимала нас в течение нескольких выходных. Разумеется, вместе с самим Лехой. Пиво, водка, шашлыки, баня, пьяный треп до утра. И главное никакой напряжной работы. Настоящий рай. В середине недели наш друг сообщил, что в выходные уедет к любимой женщине. Да, совсем забыл представить его: Леха - наш сосед, сорок лет, не женат, лысый, толстый, характер нордический. Добрый и хороший мужик, короче. Натурал из натуралов, но не гомофоб. К нам с Женькой относиться по-отечески добро, как к нерадивым детям, с легкой подъебкой.

Мы, конечно, порадовались за него и за мою тетю, его любимую женщину, но поняли, что выходные загораем исключительно на балконе. Утром в пятницу ситуация резко изменилась. В семь часов к нам ворвался все тот же Леха, положил на стол ключи, поддоны с жиденькой рассадой, кулек с семенами и со словами: «Валите на хуй», - показал нам рукой направление. Жизнь как-то сразу закрутилась вокруг нас, и из сонного и ленивого утро превратилось в торопливое и суматошное. Уже к одиннадцати рассада была размещена на заднем сидении, а сумки с вещами и продуктами закинуты в багажник.

Пятница, одиннадцать утра, а пробки уже превратили машины в нервный и гудящий улей. Чтобы дорога не казалась скучной и нудной, мы врубаем «Наше радио». Это реально моя музыка и музыка, которую воспринимает Женька. Моих любимых азиатов он не переносит и просит слушать только в наушниках. Я знаю причину - ревность.

По радио надрывается Ленинград. Эту песню мы знаем и, совсем осатанев от жары и пробок, начинаем подпевать Шнуру «Люди не летают». В тот момент, когда я со всей дури ору: «Водки нажpyсь и моpдою в лyжy, с криком ёб твою ма-а-ать!» - ловлю неодобрительный взгляд тетки из соседней машины. Мне почему-то не стыдно, тем более, что Шнур из нашего приемника спел эту фразу громче и лучше меня.

На дачу приехали почти к обеду. Суп из пакетика, который Женька дома не стал бы есть даже под страхом голодной смерти, на воздухе улетел у нас за милую душу, под пару стопок водки. После обеда я попытался прочитать записку, торжественно врученную нам хозяином дачи. Да уж, Золушка нервно курит в сторонке. Там аж десять пунктов и в конце приписка: «Потом можете нажраться и потрахаться» и смайлик, больше похожий на Фредди Крюгера. Самое смешное, что только последняя фраза более или менее понятна. Почерк у Лехи похлеще, чем у любого из врачей. Понять можно только по смыслу. Пункт первый состоял из двух слов, второе из которых было похоже на слово «рассада».

- Похоронить рассаду, - радостно догадываюсь я.

- Это потом. Сначала пункт три: обкорнать траву.

- Ободрать, - поправляю я Женьку.

- Обглодать.

- Обосс… - Женька начинает ржать, - ну, и почерк!

Мы берем из сарая две самые настоящие косы. Я, конечно, видел в каком-то кино, как мужики в робищах косят траву под нудные песни, но сам этого никогда не делал. Посмотрев на зажатое мной под мышкой древко косы и торчащий из травы острый клинок, Женька со словами: «Ты мне нужен с ногами», - забирает у меня инструмент и напутствует:

- Иди, хорони лучше рассаду! Это безопаснее и для тебя, и для нее.

С тихой грустью ухожу в грядки, а мой Женька начинает косить лужайку напротив меня. Эта работа мне знакома, поэтому рассада вполне прилично помещается в неглубокие лунки. Нежные голоса моих азиатов мурлыкают в наушниках. Я подпеваю им на корейском, как мне кажется, с английским акцентом. Короче, картина просто идеалистическая: я пою корейскую попсню нашим родным огурцам и помидорам.

На секунду поднимаю глаза и зависаю. М-м-м… какие мышцы на плечах. Они играют под смуглой кожей моего парня. Так! Не отвлекаемся! Я опускаю голову и снова закапываю в лунку веточку огурца под мелодичную саранхульку. М-м-м… как напрягается попка и ноги. Эти обтягивающие треники так подчеркивают всю эту красоту. Что, опять? Работать! Опускаю голову ниже и сажаю огурец с практически закрытыми глазами. М-м-м… тонкая ниточка «блядской дорожки» от пупка убегает вниз под спортивные штаны, а там… Все! Хватит! Так я точно долго не протяну. Я поднимаюсь с корточек, обхожу грядку с другой стороны и присаживаюсь над ней, но чувствую, что ноги жутко гудят от неудобной позы. Недолго думая, опускаюсь на колени и продолжаю похороны огурцов уже на карачках. Через минуту, чувствую на своей откляченной заднице жгучий Женькин взгляд. Ха! Теперь ты помучайся!

Ужинаем уже практически в темноте. Готовить ничего особенного неохота. Поэтому решаем перекусить тушенкой из банки.

- Нож на кухне. Сейчас принесу, - говорю я уже от двери.

Возвращаюсь и вижу зеленого Женку, полуоткрытую банку на столе и кухонный нож на полу.

- Чего ты? - удивленно спрашиваю я.

- Я палец обрезал, - глаза у него по-детски испуганные.

- Какой? - спрашиваю я.

- Левый, - отвечает Женка и протягивает мне окровавленную руку.

- Ёпт! - я бросаюсь к открытому ноуту.

- Вот тебе прямо сейчас приспичило, да? - обиженно говорит мне мой парень.

- Я консультируюсь с врачом, между прочим, - говорю я и пишу подруге, по совместительству медсестре: «Что с пальцем делать?» Через секунду получаю соответственный ответ от нее: «С каким?»

После краткого матерного объяснения ситуации, я получаю несколько названий медицинский препаратов, которыми можно обработать рану, и понимаю, что у нас ничего этого, скорее всего, нет. Тогда моя бро советует прибегнуть к традиционной народной медицине.

- Ну, чего там? - спрашивает мой зеленый друг.

- Ты писать хочешь? - спрашиваю я совершенно серьезно.

- Нет, а ты? - растерянно спрашивает Женька.

- И я не хочу, значит, уретротерапия тоже отменяется.

- В машине есть аптечка! - вспоминает он.

Во дебилы! Точно! Перекись, бинты и жгут там должны быть.

Жгут оказался большим, поэтому я логично предлагаю наложить его на шею, чтоб наверняка помогло. Друг не поддержал моего оптимизма, и в результате палец перетягиваем куском ткани и заливаем перекисью под змеиное шипение Женьки.

Из-за этой неприятности в сексе этой ночью мне было категорически отказано.

Утро настало неожиданно рано, в буквальном смысле под пение птиц. Вернее, под дурной ор какой-то птахи у нас под окном.

- Убей тварь, - выстанываю я, пытаясь укрыть ухо одеялом.