Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
И он выглянул из-за угла дома, чтобы попасться на глаза приятелю. И точно, Валерка, увидев друга, облегченно вздохнул и вошел в подъезд.
«Третий этаж, квартира направо, кажется», – вспомнил инструкции приятеля Вячеслав, заходя следом. Наверху хлопнула дверь в квартиру. Славка подошел к ней и, приложив ухо к холодной створке, стал вслушиваться. Внутри стояла тишина. По их договоренности, Валерка должен был убедиться, что продукты на месте, и уж тогда открыть дверь Славке. Затем ребята собирались связать мужчину и вынести все съестное. Однако в квартире по-прежнему было тихо. Славка представил: его друг сейчас уплетает предложенные ему вкусности и не торопится выполнять задуманный план. Ему стало обидно и захотелось уйти. Неожиданно ему показалось, что внутри раздались какие-то звуки, и он напрягся в ожидании, когда дверь наконец-то откроется. Но звуки смолкли, и опять потянулись томительные минуты ожидания. Прошло еще какое-то время, а затем раздался скрежет отодвигающейся задвижки, и дверь стала медленно открываться. На пороге показался бледный, как смерть, Валерка. На его одежде и руках виднелись пятна крови, и Вячеслав почувствовал неладное.
– Заходи! – Валерка схватил Славку и резко втянул в квартиру.
Вячеслав влетел в помещение, а его приятель выскочил на лестничную клетку, проверяя, все ли там тихо.
– Что? – прошептал Вячеслав.
– Все уже сделано, – вернувшись в квартиру, произнес Валерка.
– Что сделано? Где… – не понял Петраков-младший.
– Он на кухне, – отстраненно ответил приятель, увязывая в узел скатерку с несколькими банками консервов и пакетиками с крупами. – Продукты мы с тобой потом поделим, сейчас уходить надо.
Вячеслав, ведомый тревожным любопытством, прошел в глубь квартиры и осторожно заглянул на кухню. Серебрицкий лежал на полу, неестественно скрючившись в луже крови, которая натекла из разбитой головы. Рядом с головой валялось и орудие убийства – тяжелый пестик от ступки, которая стояла тут же, на кухонном столе.
– Ну, ты где? – в кухню зашел Валерка.
Увидев выражение лица приятеля, пояснил, отвечая на его немой вопрос:
– Он стал ко мне приставать…
– По закону военного времени за это расстреливают, – испугался Вячеслав.
– У тебя отец майор НКВД, и ты дрейфишь, а я труса не праздную, – поддел его Валерка. – Он же педераст, такие люди не должны жить.
Они осторожно покинули квартиру, вначале убедившись, что на лестничной площадке никого нет. Так же вышли на улицу. Пройдя около сотни метров, Вячеслав стал прощаться. Валерка, словно о чем-то вспомнив, засунул руку в узел и достал из него две консервные банки.
– Смотри, не вздумай кому взболтнуть, – с угрозой в голосе протянул он приятелю, словно плату за молчание, драгоценную еду.
– Что я, умалишенный? – зло отрезал Вячеслав, принимая консервы. – Это ж все равно что на себя донести.
– Во-во, – согласно кивнул приятель и, расщедрившись, извлек из кармана полушубка целую пачку «Красной звезды». – На еще папирос. Больше дать не могу, мне еще надо Кощею поднести, а то он меня на дело не возьмет.
Петраков-младший знал про Кощея – высокий и худющий семнадцатилетний парень, учащийся последнего курса ремесленного училища и второгодник, был заводилой самых оголтелых пацанов «ремеслухи». До войны он водил свою «банду» мериться силами с курсантами Нахимовского училища, и об этих побоищах по городу ходили легенды. Теперь же поговаривали, свой авторитет он использовал для того, чтобы с самыми смелыми и оголодавшими ребятами совершать налеты на подвозчиков хлеба и продуктовые ларьки. Не гнушался он квартирными грабежами и всем прочим, что позволяло либо поесть, либо поменять на продукты и снова поесть. Одним словом, выжить. Новых членов в его шайку принимали при условии, что новичок сделает продуктовый взнос, своим великолепием и дороговизной подтверждающий, что был получен в обход закона. Так Кощей и его приближенные убивали двух зайцев: во-первых, получали дорогую еду, а во-вторых, зная, что она либо украдена, либо отобрана, приобретали «достойного» товарища.
После принятия присяги начались суровые, боевые будни. Батальон капитана Зверева занялся освоением блиндажей и окопов, доставшихся от предыдущего строевого батальона, который отправился на переформирование. Кроме того, пока не сошел лед, бойцы вынуждены были нести патрулирование на дальних подступах, в трех километрах от берега. Немцы на этом направлении пока не проявляли активности, сосредоточив свои усилия на флангах, что давало возможность необстрелянным бойцам хоть немного пообвыкнуть. Мазут попытался наводить свои порядки, пытаясь подчинить себе других, однако комбат после одной из стычек предупредил, что за неуставные взаимоотношения будет сразу же отдавать под трибунал и расстреливать. Блатные утихомирились. Мышкин с первого дня прибытия в батальон стал внимательно изучать личный состав, выбирая тех, с кем переходить к немцам. Преимущественно старых уголовников, которых легче к этому склонить. Он решил посоветоваться с Иваном, и после отбоя они вышли из казармы.
– Задача… – узнав тему разговора, задумался Цыган.
– Хорошо бы уговорить тех, кто сам хочет перебежать к немцам или дезертировать из Красной Армии, – уточнил Сергей.
– Да половина батальона разбежались бы, как крысы, дай только волю, – усмехнулся Зарецкий. – А в другой половине очень разные люди подобрались. Кроме уголовников есть и дезертиры, и… – начал перечислять Иван.
– Дезертира одного хватит – меня, – прервал его Сергей. – Давай лучше среди уголовников искать кандидатов.
– Ну, тогда лучше Мазута с его шавками не сыскать, – моментально определился Иван. – Он вор авторитетный, поэтому любую проверку пройдет.
– Что ж, начнем его потихоньку готовить, – определился Мышкин. – Если он побежит с нами, то и своих шестерок прихватит. Как раз полный комплект в группе.
– А сколько нас побежит? – уточнил Цыган.
– Человек пять надо бы. Мне тогда, с моей чистой биографией, полегче будет замаскироваться среди отъявленных уголовников, – пояснил Сергей.
– Надо еще неуголовника взять, чтобы ты глаза фрицам не мозолил, – предложил Иван, который не знал, как подойти к сотруднику НКВД с вопросом о Николке, которого не хотел оставлять одного, понимая, что без него тот не выживет.
– Да, наверное, ты прав, – задумался Мышкин. – Всех нас немцы по очереди опрашивать будут, а потом сопоставлять показания. Как бы мне не засветиться.
– Может, Николку взять? – предложил Иван.
– Но он же не совсем в себе, – засомневался Сергей.
– Зато тоже проходит как уклонист от призыва, – гнул свое Иван. – И социальное происхождение у него в порядке – сын попа, расстрелянного ВЧК.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Мышкин.
– Вот и ладненько, – обрадовался Цыган.
– Мазута тебе придется на себя взять, меня он и слушать на эту тему не станет, а ты все же вор, – поставил ему задачу старший.
– Так надо бы, чтобы было время и место, где побазарить с ним. Мы же теперь солдаты, люди подневольные, а в казарме ушей много, – пожаловался Цыган.
– Это я устрою – успокоил его Мышкин. – Иди отдыхай, а мне еще кой-куда сходить надо.
– Где второй? – поинтересовался у Цыгана дневальный, который видел, как он уходил с Мышкиным «по нужде».
– Запор у него, – соврал Иван, – боюсь, еще не скоро появится, бедолага.
– С нашего-то пайка? – пожал плечами солдат, удивляясь, что со скудного питания кто-то испытывает такие проблемы.
После ухода Зарецкого Мышкин постоял немного, проверяя, нет ли за ним слежки, а затем направился к деревенской хате, в которой поселился командир батальона капитан Зверев, и постучал в окно.
– В чем дело, боец? – рыкнул тот, выйдя на крыльцо. – Вам что, команда «отбой» не понятна?
– Я Мышкин, – представился старший лейтенант, – Приматов должен был про меня сказать.
– Значит, прибыл уже! – Зверев изменил тон и пожал ему руку.
В хате комбат поставил на стол вареную картошку, кусочек сала, соленые огурцы. И, конечно, спирта плеснул по кружкам.
– Ну, давай, разведка, за встречу, – чокнулся он с Мышкиным. – Чтобы у вас все прошло гладко. Когда планируешь начало операции?
– Как только с составом группы определюсь. Надо к народу присмотреться, – пояснил Мышкин. – Кстати, помощь требуется.
– Все, что могу… – по-деловому кратко отреагировал комбат.
– Нужно моего человека свести в наряд с одним из блатных, чтобы им никто не помешал обстоятельно поговорить.
– Запросто, – кивнул Зверев. – Что еще?
– Давай согласуем план перехода к немцам, чтобы все прошло достоверно и четко, – рассказал о главной задаче Сергей Мышкин.
– Тоже проблем не вижу, – улыбнулся комбат, плеснув в кружки очередную порцию спирта. – Проводы предателям Родины устроим шумные. Палить по вам будут по-настоящему.
