Диана Ибрагимова - ТалисМальчик
Засыпая после насыщенного Денисом дня, Аля вдруг вспоминала, что сегодня снова почти не общалась с бабушкой. Точнее, в те несколько часов, что она бывала дома, бабушка не успевала поговорить, потому что любимая внучка или спала, или прихорашивалась, или мечтательно улыбалась, поедая бабушкины обеды и ужины. Тогда Аля решала, что завтра они с бабушкой обязательно пойдут на пляж, когда солнце немного спадёт. Внучка, как и раньше, будет нести складной стульчик, а бабушка снова станет жаловаться на большие веснушки, что обсыпают кожу, прячься от солнца или нет. И у них – у бабушки и внучки – будет вдоволь времени, чтобы обо всём поговорить.
Но завтра встречало Денисом и рассветом, и Аля забывала о своём мысленном обещании. Ощущение того, что она теряет что-то очень важное, снова навещало перед сном, но девочка отмахивалась и засыпала. Какой серьёзности в шестнадцать ждать?
Ни родители, ни сестра не чувствовали связи с Бердянском. Бабушка – да, но не сам городок, и даже не море. Алевтина же росла как бы между Москвой и Бердянском, где была не только бабушка с морем, но и Денис с любовью. И в школе, и в университете она отвергала кавалеров, всегда очень приличных. Бердянский принц входил в планы московской принцессы так же естественно, как и бабушка, и Аля ни разу не задумалась о возможной семье с другим человеком. Она чувствовала, что место партнёра для жизни в ней уже занято. Так редко бывает, но им с Денисом просто повезло. Одно время Алевтина даже всерьёз собиралась перебраться в Бердянск – то ли от мегаполиса устала, то ли от опеки родителей, то ли к бабушке хотелось поближе быть и ещё что-то успеть ей дать, а не только взять. Скорее всего и то, и другое, и третье.
Так думала Алевтина до самого несчастья с бабушкой, неожиданного для всех.
На похоронах Денис вёл себя безупречно. Помогал с организацией, не отходил от Али, ей всегда было, в чьи руки упасть в обморок. Но обморок тогда не случился, хотя много раз она была на грани. Тогда слёзы спасли – через них вылилось всё горе. Тогда она выплакала себя всю – досуха, допуста. Слёзы помогли. Где же они сейчас? Какой день? Четвёртый? Десятый? Алевтина потерялась во времени. Нет, только пятый день после всего, а слёз не было.
Аля собиралась в августе, после поступления, погостить месяц у бабушки, и как раз в этот месяц, она решила, всё и должно произойти. Она уже считала себя достаточно взрослой и готовой к серьёзным отношениям, к тому же думала, что своим примерным поведением заслужила Дениса и всё то, что он мог ей дать.
Но бабушка умерла, и Аля долго страдала, не вспоминая больше ни о чём.
Потом была учёба и только. Алевтина немного отошла от траура и решила отложить торжественное вручение себя Денису на лето. Как раз после первого курса, уже восемнадцатилетней, это было бы уж совсем хорошо и правильно.
Но вдруг непонятно всё стало между Россией и Украиной, и папа решил продать бабушкину квартиру. Не оттого, что в средствах нуждались, а просто ухаживать за квартирой было некому, а заграничные курорты стали такими доступными и так хорошо себя зарекомендовали. Опустевшее жильё продали, не спросив у Алевтины, а саму Алю отправили в Карловы Вары, а не в Бердянск. Пришлось снова отложить день собственной капитуляции на неопределённое время. Алевтина нырнула во второй курс с головой – учёба оказалась ещё более серьёзной и захватывающей, чем на первом. Денис писал, звонил, обещал приехать на Новый Год, но Аля улетела с родителями в Финляндию на лыжах покататься. Денис собирался на майские праздники в Москву, но снова что-то не получилось…
Где-то совсем близко за спиной мелькнуло большое белое тело.
Машина! – пронеслось в голове Алевтины.
Будто из-за бетонной стены донеслась ругань перепугавшегося водителя.
Да что такое! Уже второй раз! И вчера машина чуть не сбила.
Алевтина сама была водителем со стажем – треть жизни за рулём, поэтому старалась не позволять себе некорректного поведения на дороге. Ей тоже периодически кидались под колеса всякие идиоты и идиотки, и она знала, как это страшно. Как минимум день после этого испорчен: содрогаешься от воспоминаний и мыслей типа «а что, если бы на долю секунды» и боишься сесть за руль. И вот теперь Аля сама в роли такой кидающейся под колёса курицы. Прости, дорога!
Идиотка! Как могла оказаться в такой ситуации?
Но это оттого, что её предали. Предали так, что, казалось, ничего не осталось здесь, в этом мире, за что можно было бы уцепиться и держаться всеми силами души и напряжением мышц.
Время от времени она замирала, застывая в самом необычном месте в нелепой позе, и ловила себя на мысли, что вот сейчас настал момент, в который она может просто исчезнуть, раствориться, испариться, уйти, переместиться в другой мир. Ведь известны случаи – об этом пишут, говорят и даже кино снимают, − когда люди бесследно исчезали поодиночке и целыми селениями или военными отрядами. Почему бы нет? Почему бы не исчезнуть и ей? И неважно, где оказаться – хоть в жерле вулкана или в пасти дракона, главное, чтобы подальше от этого мира, такого неожиданно подлого.
Но мир держит цепко. Але за него цепляться незачем и нечем, а он вцепился и держит. Вот бы отсюда – в иное время, в другое измерение, в далёкую галактику. С такими же душами неприкаянными познакомиться, которые так же когда-то сбежать хотели и сбежали. Интересно, они жалеют или нет?
Нет, всё-таки ощущение разверстой пасти никак не пропадало. Какой-то зев находился рядом, и Алю тянуло в него. Она чувствовала его – тянущее это – то сильнее, то слабее, иногда казалось, что стоит ей поддаться, только дать понять, что согласна, и её затянет, но вот только куда – в пасть дракона или под колесо автомобиля? И она старалась держаться: тот, кто за рулём, не виноват и не должен отвечать за неё и за него.
Можно, конечно, взять и уехать. Есть прямой поезд «Бердянск-Москва», но на него билеты раскуплены на месяц вперёд. Можно до ближайшего аэропорта автобусом, потом – самолётом до Москвы. Такие-то билеты точно есть. Но нельзя в таком виде дома появляться, там всё поймут, начнут сочувствием доставать. Фу! Нет! Нужно сначала успокоиться, прийти в себя.
− Ну, чего я так расстроилась? Ну, подумаешь, негодяй встретился! Женщины сплошь и рядом в таких мерзавцев влипают! Ещё и детей им рожают, и годами терпят. Так что это не самый плохой вариант.
Она всё пыталась успокоить сама себя, периодически произнося краткие монологи вслух. Просто для Алевтины и такое разочарование было страшным, ведь раньше никто не осмеливался так с нею поступить. После смерти бабушки это были её самые глубокие душевные переживания.
Внешне ей быстро удалось привести себя в порядок. Сначала не спала, не ела, потом стала жить. Механически. Начала отсчитывать секунды, минуты, шаги: сколько раз чай помешивает, сколько остановок до пляжа, сколько гребков в море сделала, через сколько волн перепрыгнула. Наверняка это ещё одна защитная реакция организма: постоянное напоминание о том, что секунды капают, время идёт, жизнь продолжается, и с каждым гребком Аля отдаляется от случившегося всё дальше.
Сжившись с образом обычной отдыхающей, гостья раздавала хозяевам психологические советы и консультации. Бескорыстно, от щедрости душевной. Она даже рассказала о приёмах самообучения английскому дочке хозяйки. Студентка кое-что законспектировала. Но будет ли толк? Вряд ли. Провинциалы обычно считают, что у них в жизни всё бы получилось, живи они в столице. Как будто у всех столичных жителей выходит всё, и в Москве не мёрзнут на рынках коренные москвичи! Мёрзнут, ещё как. И дворы метут, и мясом мороженным торгуют. В их нереализованности тогда кто виноват? Не провинцию надо винить, а собственную бесхарактерность. Столицы традиционно распахнуты для всех желающих – растягиваются до бесконечности. У их семьи было много знакомых, всего достигших, как и папа, только за одну жизнь в столице.
Перед сном наставало время сеанса психотерапии. Измученная самоконтролем, она доставала тетради, и одной отдавала то, что накопилось, из другой же, напротив, черпала запас сил. Похоже, позитивная психология уже давала эффект.
Жаль, что не взяла с собой лэптоп. Удобнее было бы писать. Хотя нет. Такое нужно делать вручную. Есть вещи, которые нельзя автоматизировать и тем самым умертвить. Нет, только вживую.
Я полностью свободна от прошлого.Я знаю, чего я стою. Всё при мне.Всё разрешится само собой наилучшим образом.Всё идёт хорошо.
На обеззвученном экране телевизора появилась Тамара Гвердцители. Алевтина включила звук.
Ах, далеко до неба!Губы близки во тьме.Бог! Не суди, ты не былЖенщиной на земле.
Умеет всё-таки эта женщина петь то, что хочется услышать.
