Владимир Гурвич - Баловень судьбы
Я пересек дорогу и сел на скамейку. Я с любопытством разглядывал человека, который вызвал меня сюда. На первый взгляд он был почти моим ровесником, может быть постарше на несколько лет. На нем был хорошо сшитый дорогой костюм, его грудь украшал неброский, но очень красивый галстук. Он явно не только любил, но и умел хорошо одеваться.
Мужчина тоже с откровенным интересом разглядывал меня.
– Вы просто удивительно похожи на Александра Михайловича, – наконец сделал он свое резюме.
– Вы знали моего дядю?
– Знал, – неопределенно ответил он и усмехнулся. Я увидел, что его передний зуб упрятан в золотую коронку.
– Так о чем же вы хотели со мной поговорить?
Вместо ответа Обозинцев достал пачку сигарет и протянул ее мне. Я отрицательно покачал головой и достал свои. Обозинцев ничего не сказал, только снова усмехнулся.
– Я бы очень хотел, чтобы мы друг друга правильно бы поняли, – сказал он, закуривая.
Я тоже закурил.
– Почему же это так необходимо? Мы даже не знакомы.
– Вы правы в том, что ничего не знаете обо мне. Будь иначе, тогда вам стало бы все гораздо яснее. Я бизнесмен, у меня весьма обширные деловые интересы в этом крае. И еще более обширные планы. Мы в чем-то похожи с Александром Михайловичем, ради реализации своих идей готовы идти напролом.
– Куда же вы идете напролом сейчас?
Обозинцев засмеялся.
– Вы мне нравитесь. Хотя ваша биография весьма извилистая, человек вы смелый и напористый.
– Откуда вы можете об этом знать? Мы знакомы всего каких-то десять минут.
– Это вы знакомы со мной десять минут, а я с вами – гораздо дольше.
– И как прикажете это понимать?
– Прежде чем сесть на эту скамейку, я позволил себе затратить некоторое время на изучение вашей биографии, а так же на знакомство с особенностями вашей натуры. Я знал, что нам придется встретиться по очень серьезному поводу и поэтому не мог прийти на эту встречу не подготовившись.
Уж не он ли послал ко мне тех ребят, которые едва не отправили меня на тот свет, подумал я. Спросить бы его об этом? Но он все равно не признается. А доказательств у меня нет никаких.
– Из ваших слов я понял, что у вас ко мне деловое предложение.
Может быть, начнем обсуждать его прямо сейчас.
– Мне нравится ваша хватка, так и надо действовать. Я сам таким был еще недавно.
– А теперь изменились?
– Представьте себе. Я понял: чем крупнее дела, тем неторопливей и обстоятельней их следует вести.
– Но я к крупным делам пока еще не привык. Поэтому предпочитаю сразу же переходить к делу.
– И все же нее торопитесь, Евгений Викторович. Погода замечательная, разговаривать с вами одно удовольствие. Надеюсь, и вам – тоже. Я бы хотел не только изложить суть моего предложения, но чтобы вы бы и оценили правильно мои намерения.
– Зачем?
– Мой опыт говорит, что в этом случае людям бывает легче договориться.
– Ну, хорошо, – уступил я, – я вас слушаю, а сам молчу.
– Это правильно, – засмеялся Обозинцев, – я почти уверен, что мы с вами придем к согласию.
Следуя своему обещанию, вместо ответа я промолчал. Обозинцев несколько секунд подождал, не подам ли я все-таки ответную реплику, затем продолжил:
– Вы человек совершенно чужой для этих мест, ваша жизнь протекает в краях далеких отсюда. Вы родились в Москве, и этот город для вас наиболее пригоден для жизни.
– Мой дядя тоже родился в первопрестольной, но большую часть жизни провел тут, – не удержался я. И мне показалось, что мои слова не слишком понравились моему собеседнику.
– Да, ваш дядя действительно сроднился с этой землей. Но не обижайтесь, он был совсем другим человеком. Вы на него похожи только внешне. А все, что внутри вас, это совсем иное. Я же родился тут и вырос. И не представляю, что могу жить где-то еще. Ваш дядя был великолепный бизнесмен, я тоже кое что смыслю в этой сфере. И мне бы очень не хотелось, чтобы его дело попало бы в плохие руки. А в последнее время дела у него и так шли хуже, чем раньше. Еще несколько неверных действий и, поверьте мне, начнется необратимый процесс распада всего того, что он создал за столько лет. И тогда никто не спасет компанию.
– Насколько я понимаю, вы бы хотели, чтобы созданное моим дядей попало бы в ваши надежные руки?
– Я был уверен, что мы поймем друг друга, – улыбнулся Обозинцев. Он бросил докуренную сигарету в урну и достал другую. – Я знаю, что по завещанию вам достается контрольный пакет компании «Северное сияние». И мне известно, что вы собираетесь его продавать. Максимум, что можно выручить за него, два миллиона долларов. Не спорю, деньги, конечно, большие, однако в мире нет такой сумму, которую нельзя бы было бы побить другой, еще большей суммой. Я хочу вам предложить за вашу долю три миллиона долларов.
Я задумался. Ляндрес мне говорил, что мой пакет акций действительно стоит два миллиона, что совпадает с той цифрой, которую назвал Обозинцев. Если оба они правы, то это неслыханная удача, на меня словно с неба сваливается еще один миллион. А это означает, что я могу все свои планы пересмотреть в сторону их еще большего увеличения.
– Но с какой стати вы проявляете такую щедрость? – спросил я.
Обозинцев немного удивленно поглядел на меня.
– Мне казалось, что я вполне доходчиво объяснил свои намерения. Лишний миллион плата за то, чтобы пакет не попал бы в чужие руки. Никто вам больше за него не даст. Подумайте, стоит ли отказываться от такого подарка судьбы.
– Хорошо, я подумаю. В любом случае до той счастливой минуты, когда я войду в права наследования, еще несколько месяцев.
– Разумеется, все должно быть строго по закону. Но вы офицер, и если вы скажете «да», то я не сомневаюсь, что вы выполните свое обещание. Я готов вам авансировать в любой момент третью часть этой суммы под честное ваше слово.
Или он действительно очень искренний и очень честный человек, либо он великий хитрец. Я внимательно посмотрел на Обозинцева. Он выглядел совершенно спокойным, и казалось весь был сосредоточен на том удовольствие, что получал от выкуриваемой сигареты.
– Я подумаю над вашим предложением. Как с вами связаться?
Обозинцев протянул мне визитную карточку.
– Тут мой мобильный телефон, он всегда со мной. Звоните в любое время дня и суток, всегда буду рад вас услышать, даже если ваше решение будет неблагоприятным для меня.
Я положил визитку в карман брюк.
– До свидания, рад был познакомиться.
– Я тоже, Евгений Викторович, был очень рад нашему знакомству.
Глава 4
Когда я возвратился в квартиру дяди, а вернее теперь в свою квартиру, то уже практически решил, что соглашусь с предложением Обозинцева. Беспокоило меня лишь то, что я совершенно не знал этого человека. А кого не знаешь, то всегда боишься, что он тебя может кинуть. Тем более почему-то Обозинцев, несмотря на всю его внешнюю обходительность, вызывал у меня чувство безотчетного недоверия. Я не мог отделаться от ощущения, что за каждым его словом, за каждым жестом скрывается какой-то иной, не исключено, что даже совсем противоположный смысл. И там, где звучит вежливая просьба, на самом деле она является не чем иным, как завуалированной угрозой.
Войдя в квартиру и сопровождаемый все тем же настороженным взглядом Таисии Прокофьевны, в котором, как мне показалось, затаилась укоризна, я прошел в спальню и лег на кровать. Как все-таки плохо, когда не знаешь абсолютно никого в городе, и каждый шаг вынужден делать практически наобум. А это всегда чревато опасными последствиями. Недаром же в армии ничего не делается без разведки, лишь получив от нее нужные сведения, командир отдает приказ идти в наступление. А вот я начисто лишен такой возможности. И на этой горестной мысли, я заснул.
Проснулся я от того, что мне послышался за дверью какой-то шум. Я взглянул в окно и по положению ярко сияющего солнца определил, что уже никак не меньше десяти часов. Здорово же я храпнул, проспал почти полу-суток. Давно со мной такого не случалось. Вот что значит мягкая постель.
Полагая, что виновник шума Таисия Прокофьевна, я в пижаме вышел из комнаты. И едва не сшиб молодую женщину. Она резко и испуганно отстранилась от меня. На секунду прямо передо мной оказалось ее лицо, которое мне показалось знакомым.
Меня ничуть не меньше чем ее напугало это неожиданное столкновение. Особенно неприятным было то, что я предстал перед ней, в мягко говоря, неприглядном виде. В пижаме, небритый, неумытый, с красными, еще не до конца проснувшимися глазами. Легко представить, что она обо мне подумала, и какое впечатление осталось у нее от этой встречи.
Пока я брился, одевался, прыскал себя большим чем обычно, количеством одеколона, то все время пытался вспомнить, где же я видел этот чудный лик? Я чувствовал, что отгадка находится совсем рядом. Но едва я к ней приближался, как она тут же отодвигалась от меня.
Не без некоторого опасения я снова вышел из своей комнаты. Но молодой женщины уже здесь не было. Я попытался определить, где она может находиться? Сам не зная почему, я направился к кабинету.
