Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Познакомьтесь – мой муж, – представила она его. – А это женщина с рынка, на папиросы мыло меняет.
– Очень хорошо, – с довольным видом оглядел жертву старый вор. – А то мы немного грязью заросли, постирушки давно не было.
Кроль прошла в комнату, где было натоплено, что располагало к отдыху.
– Присаживайтесь к печке, я сейчас папиросы принесу. – Дед поставил стул спинкой к двери и вышел. Зинаида последовала за ним.
Тамара Сергеевна оглядела комнату, поспешила к «буржуйке».
– В окне булочной она какую-то женщину увидела и сказала ей, что идет со мной в этот дом, – шепотом предупредила подельников Зинка.
– А кто она ей? – нахмурился Дед.
– Вместе в районных банях работают, – передала слова жертвы женщина.
– Ты ее в лицо запомнила?
– Да, – не совсем уверенно кивнула женщина. – Она вроде кастеляншей работает.
– Ну и нечего шухер тогда наводить, – успокоился Нецецкий. – Значит, та бабенка из очереди следующей будет.
Тамара Сергеевна Кроль блаженно расслабилась от тепла, но вдруг услышала скрип двери, чье-то прерывистое дыхание, и в сердце ледяным ветром ворвался страх. Она оглянулась и увидела крепкого мужчину с большим ножом в руках. Хотела позвать на помощь, но незнакомец зажал ей рот огромной пятерней.
– Молчи, стерва! – пробасил страшный человек.
Ей ударил в нос гнилостный запах, который шел у него изо рта. Запах смерти. Женщина задохнулась от боли в животе, которая нарастала с такой силой, словно кто-то ворочал там чужеродным телом, но это продолжалось короткое мгновение, так как перекрывшая рот и нос мужская ладонь лишила ее легкие кислорода, и в ее глазах наступил мрак.
Мария отоварилась хлебом, а Кроль так и не пришла. Ни через пять минут, ни через час. На следующий день Тамара Сергеевна не появилась и на работе. Самое ужасным для Марии было то, что у пропавшего завхоза остались ключи от банного блока, и без нее ни о каких приработках не могло быть и речи. Хуже того, директор бань, у которого тоже был комплект ключей, распорядился, чтобы без его ведома спецбаней никто из сотрудников не смел пользоваться. Мария ему не сказала об их встрече с Кроль накануне ее исчезновения – боялась впутаться в какую-нибудь историю. Но поразмыслив, решила посоветоваться с любовником.
– Так, может, в милицию сообщить? – выслушав Марию, высказал первое, что пришло в голову, Христофоров.
– И что я расскажу? Что она с женщиной зашла в дом?
– А без нее нельзя как-нибудь спецобслуживание продолжать? – спросил Бронислав, который уже привык к дополнительному продуктовому рациону.
– Нет, – разрушила его надежды Мария.
– Чего же теперь делать? – вздохнул мужчина.
– Может, походить и жильцов пораспрашивать?
– А в какую квартиру она шла? – уточнил Христофоров.
– Не знаю, но там всего два подъезда.
– Тебе и надо пойти, – предложил хитрый любовник. – Ты с работы, к тому же ту женщину, с которой она шла, видела.
– Когда мне ходить? – возмутилась Мария. – У меня работа, дочь, да еще все свободное время в очередях за продуктами простаиваю. А ты целыми днями дома. Тебе как инвалиду войны не откажутся помочь. Скажи, что жену ищешь.
– Ну, не знаю… – в сомнении покачал головой Христофоров.
– Как хочешь. А на меня не рассчитывай, я и так много для тебя делаю.
В комнате нависла тягостная тишина.
– Хорошо. Только если я ничего не узнаю, но увижу среди жильцов женщину, по описанию похожую на ту, которая была с Тамарой, тогда уж ты сходишь, – решился Христофоров, которому не хотелось снова испытывать чувство голода.
На следующий день, надев поверх гимнастерки пальто и прихватив трость, он добрался до злополучного дома и стал определять, в каких квартирах живут люди, высматривая выведенные на улицу трубы печек. Таких было пять, и Бронислав стал обходить их. В двух ему не открыли, в двух других жильцы не понимали, о чем идет речь и почему бывший фронтовик ищет свою жену в их доме. Осталась квартира на пятом этаже, из окна которой вился сизый дымок. Он постучал, и в квартире вдруг наступила тишина.
– Кого вам? – раздался в ответ на повторный стук женский голос.
– Я разыскиваю свою жену Тамару Сергеевну Кроль, – объяснил Христофоров, – она к вам заходила два дня назад.
Внутри замолчали.
– Эй, вы что молчите? – крикнул разозленный Бронислав Петрович.
– Не орите, сейчас открою, – отозвался недовольный голос.
Через пару минут дверь открыла женщина, похожая на описание Марии. Едва удостоив его взглядом, она внимательно осмотрелась по сторонам, а потом молчаливым кивком пригласила войти.
– Я, собственно, только узнать, где Тамара, – промямлил Христофоров.
– А вы правда ее муж? – подозрительно посмотрела на него Зинаида. – Помнится, Тамарочка говорила, что развелась еще до войны.
– Значит, вы ее знаете? – обрадовался Христофоров. – Где же она, где?
– Здесь, – раздался мужской голос, заставивший Христофорова вздрогнуть.
– Меня зовут Людвиг, – протянул руку незнакомый Христофорову мужчина.
Он был пожилой, довольно добродушного вида.
– Я могу ее увидеть? – поинтересовался Бронислав Петрович, тоже представившись.
– Что-то мне ваше лицо и имя будто знакомы… – наморщил лоб в попытке вспомнить Людвиг, не отвечая на вопрос.
Затем добродушно пригласил гостя в комнату со словами:
– Она сейчас отдыхает, устала, бедняжка. Но минут через десять мы можем ее разбудить, если вы так настаиваете.
Едва Христофоров сел на предложенный Людвигом стул, как в комнату вошел еще один мужчина – мрачноватого вида, с заложенными за спину руками. Бронислав Петрович почувствовал, что, несмотря на близость «буржуйки», у него стало леденеть тело.
– Так ты ей на самом деле муж или кто еще? – вдруг совсем другим, грубым и требовательным, тоном спросил Людвиг. От его добродушия пропал и след.
– Знаете, я, наверное, пойду… – встал со стула Христофоров.
– Сидеть, пес! – рявкнул на него Дед. – Пришел вынюхивать, сучий потрох?
– Да я… мне совсем даже все равно… – задыхаясь от страха, заблеял Христофоров, – меня одна женщина попросила узнать и направила сюда…
– Кто такая? – сдвинул брови Нецецкий.
– Кастелянша Мария с ее работы, она ее видела, когда стояла в булочной за хлебом.
– Ну что, кончать? – В руках мрачного мужчины сверкнул стальной клинок.
Бронислав Петрович понял, что попал в банду уголовников, которые наверняка расправляются со всеми, кто переступает порог их квартиры.
– Не убивайте, пощадите! – закричал он. – Я никому ничего не скажу!
– Еще баба осталась. Та, с работы, – подала голос Зинаида. – Которая этого послала по нашему адресу.
– И она ничего не скажет, я смогу заставит ее молчать! – повалился к ней в ноги Бронислав Петрович.
– Скидывай одежонку, – жестко прозвучал приказ Нецецкого.
– Зачем?
– Чтобы не попортить, – ухмыльнулся Федуля, поигрывая тесаком.
Христофоров стал раздеваться, не переставая упрашивать оставить ему жизнь.
– Кальсоны можешь не снимать, – великодушно разрешил Дед, – здесь дама.
– Думаю, бабенка поопасней будет, может и милицию после его исчезновения навести, – шепнула ему на ухо Зинаида в тот самый момент, когда Федуля собрался кончать парализованного от страха Христофорова.
– Погодь, – остановил Дед своего кровожадного подручного. В голове его возник новый план. И он повернулся к пленнику: – А ведь я тебя узнал. Что, певец, может, развлечешь нас, споешь какую-нибудь арию? Ты ведь хочешь пожить еще?
– Да! – Из глаз жертвы брызнули слезы при словах о жизни, с которой он уже распрощался.
– Ну так пой. Если нам понравится, может, и оставим тебе твою жалкую жизнь, один хрен, поживы с тебя нет никакой, – ухмыльнулся Дед.
– А чего спеть? – с очумелым взглядом вскочил на ноги Христофоров.
– Пожалостливей давай, чтобы у Федули рука на тебя не поднялась, – продолжал издеваться Нецецкий.
Христофоров взял первые ноты, но голос его дрожал.
– Мой козел и тот жалобней блеял перед смертью, – засмеялся Федуля.
Бронислав Петрович с огромным трудом стал попадать в ноты, и голос его зазвучал довольно сносно. Мучители не спешили его останавливать. Они, не торопясь, попили под его пение чая, потом закурили. К тому моменту Христофоров начал верить, что, может быть, все обойдется и он останется жив. Стараясь произвести впечатление своим талантом, он был полностью поглощен процессом, голос стал звучать достаточно чисто.
– Ну вот, теперь вроде пение началось, – подтвердил его успех Нецецкий. – Ну все, заканчивай горло драть, – дал он «отбой», видя, что Христофоров боится останавливаться.
Тот, поперхнувшись, умолк.
– И что нам с этим соловушкой делать? – обратился Дед к членам банды.
– По мне, так концерт только время отнимает и от дела отвлекает, – высказался Федуля, повергнув Христофорова в прежний ужас.
