Сергей Буянов - Рандолевый катран
Старший лейтенант сдвинул с дороги что-то лепечущего проводника и пошёл по проходу, не задерживая взгляда ни на одном купе. Следом шёл сержант с собакой, на ходу водившей носом по сторонам. Замыкал цепь милиционер с автоматом Калашникова, переброшенным через плечо.
Представители власти прошли сквозь плацкартный вагон. Остановившись у дверей в тамбур, кликнули следующего рядом проводника.
– Прошу быть понятыми! – скомандовал старший лейтенант пассажирам последнего купе.
Переполошившиеся, незнакомые друг другу, люди поднялись со скамейки. Готовые оказать помощь органам правопорядка, но не желающие влезать в судебные дрязги, люди с тоской смотрели вглубь вагона. Там сидят счастливчики, которых не привлекли к помощи милиции.
Начальника патруля настроения людей волновали меньше всего.
– Сержант! Проследи! – скомандовал он типу с автоматом.
Дубоватый на вид капрал немедленно сдёрнул с плеча автомат.
Офицер нервно двинул челюстью.
Подчинённый опустил ствол Калашникова в пол, но грамотно занял позицию, не позволяющую понятым ускользнуть вглубь вагона.
– На ваших глазах, – сказал офицер милиции, говоря в прибор, похожий на рацию, – будет вскрыт груз, обнаруженный в нерабочем тамбуре последнего вагона.
Он продиктовал номер поезда, рейса и маршрут следования.
Люди расположились в тамбуре, как бельё в центрифуге: каждый старался стоять подальше от милиции и массивного вещдока. Дружелюбная, не по породе, собака никак не реагировала ни на присутствие чужих, ни на ящик, о котором так торжественно докладывал в рацию старший лейтенант. Напрасно сержант, взяв собаку за ошейник, пытался ткнуть её мордой в ящик. Она воротила нос, норовя присесть и подышать с высунутым языком.
Старший группы, заметив прохладное отношение служебного пса к своим обязанностям, строго посмотрел на хозяина собаки. Сержант пожал плечами. Старший лейтенант спросил у проводника какую-нибудь монтировку.
– Есть лом! – обрадовано отозвался проводник. – Я им зимой колю лёд, уголёк.
– Давай сюда! – офицер протянул руку.
Проводник открыл треугольным ключом дверцу, невидимую для нелюбопытных пассажиров-курильщиков, извлёк лом из шкафа в стене.
Лейтенант подержал тяжёлый инструмент и передал его старшине. Тот, не утруждаясь работой мысли, воткнул лом в щель сбоку и рванул в сторону. Раздался треск.
Офицер смотрел не на вскрываемый ящик, а на собаку. Пёс по-прежнему никак не реагировал.
На глазах подневольных понятых ящик от незначительного физического воздействия рассыпался. Внутри него оказалось обыкновенное сено. Свежее, непрессованное. Уложенное издевательским ёжиком.
Офицер посмотрел на собаку. Она моргнула обоими глазами, не высказав никакого энтузиазма. Милиционер машинально зачитал в диктофон, что обнаружена сухая трава зелёного цвета.
– Все свободны! – скомандовал офицер грубым голосом. Понятым этот окрик показался музыкой. Маршевым призывом разбежаться. В момент в тамбуре не осталось никого, включая проводника.
– Что за муть? А?! Это же обычное сено! – разорялся офицер, махая кулаками.
Подчинённые стояли по стойке "вольно", расслабив одну из ног. Собака умными глазами смотрела на старшего лейтенанта, будто бы говоря: "Рановато тебе ещё, сынок, иметь надёжных информаторов!"
Кто-то в момент отправления поезда позвонил в линейное отделение милиции, сообщив о ящике с наркотическим веществом. Под рукой начальника смены оказался кинолог с натасканной собакой. Считалось, дело в шляпе! А оказался ящик с сеном.
Димыч долго смеялся, рассказывая Никите об успешной операции "План". Не удержался, похвастался, что ему сообщил о проверочном рейде сам генерал мусарни!
– И зачем тебе это? – спросил Никита, отсмеявшись.
– Пару раз заброшу утку, потом проверять не станут.
Никита пожал плечами. Тема наркотиков его не интересовала.
– Прикинь! – Димыч поводил плечами, отчего встопорщился его малиновый пиджак. – Менты получают сигнал о наркоте и плюют на него! Сколько, мол, можно! А наркота преспокойно едет в вагоне! Батон правильный пацан, сдаст кому нужно. Бабки не зажилит. Свой процентик имеет. И все в шоколаде!
– Только на кой тебе этот геморрой? Ну, получишь ты немного бабла, зато с бандитами свяжешься – не развяжешься!
– Да ладно, бизнес в белых перчатках не делается. Не мне тебе объяснять.
Никита сказал, что не желает знать о таких делах.
– Крепче спать будешь! – оскалился Димыч.
Никита уехал домой. У дверей его ждал почтальон.
– Вот, нужно вручить под подпись, Никита Иванович! – извиняющимся тоном сказал почтальон, держа перед собой конверт заказного письма.
– Что там?
Почтальон пожал плечами.
Никита расписался в получении.
– Паспорт не нужен?
– Заполним сами, Никита Иванович! – улыбнулся почтальон и попрощался.
Никита зашёл в квартиру, переоделся. Плеснул себе кофе, сдобрил его сливками, отпил.
Закурив, Никита вынул конверт из кармана.
– Во как?! – сказал он, увидев обратный адрес. Чего уж не ожидал, так это письма от Николы. Что и говорить, деревенский мужичок не предрасположен к переписке. Или документы, какие прислал? Так и самому приехать легче, чем кропать такой толщины конверт!
Мысленно возмущаясь, Никита продолжал аккуратно вскрывать конверт. Он успешно дошёл до середины и надорвал краешек конверта. Никита взял нож, всунул в конверт и разрезал его по сгибу.
Он вынул лист, на пол выпала пластиковая карточка.
"Никита, я не знаю, что с этим делать. Паренька, который передал мне это, уже нет в живых. Он хотел, чтобы я отдал это его матери, а мать умерла. Распорядись сам, надеюсь, ты знаешь как".
Никита подобрал карточку с пола: "VISA". О-го-го! Никита потряс конвертом, который не казался ему пустым. Так и есть, выпало десять сотен баксов.
– И ты не знаешь, что с этим делать? – спросил Никита, обращаясь к конверту.
Ответа он не получил.
Никита вошёл в интернет, проверил карточку. Такая существовала. Только пароля допуска не было. Действительно, что с этим делать?
Просматривая как снег на голову свалившиеся потрёпанные баксы, Никита заметил, что один изрисован.
– Как можно так халатно относиться к зелени? – возмутился он. – Увянет, пожелтеет и пропадёт.
Простым карандашом на лбу американского президента было выведено четыре цифры.
– Да, Никола! Далёк ты от мира, – сказал Никита, потирая руки. Он махом набрал комбинацию цифр на клавиатуре.
На чистом английском языке банк сообщил владельцу карточки конфиденциальную информацию. На счету клиента было сложено сто тысяч английских фунтов стерлингов!
За такое голову оторвут, и не поморщатся!
– А ещё говорят, крестьянский мужик задним умом крепок, – высказался Никита.
Он немедленно сел в машину и направился в деревню к Николаю. За два часа езды по разбитой дороге, Никита подустал. Говорить о деле с ходу не хотелось.
Никола и не настаивал. Он предложил гостю баньку с дороги.
– Не офицерская, конечно, но добротная!
Никита с неохотой зашёл в парилку, но вскоре разошёлся так, что и выходить не желал.
– Точно говоришь, Никола! Не офицерская у тебя банька.
Никола кивнул, шевельнув усами.
– Генеральская!!!
Никола улыбнулся.
– Никола, скажи, откуда у тебя карточка "Виза"?
– Помнишь, меня чуть не убило взрывом?
– Так сто лет прошло.
– Сто лет собирался отдать матери бармена этот конверт. А как собрался, так узнал, что она умерла, узнав о смерти сына. Куда теперь валюту и карточку? Прикинул, тебе сгодится.
– Верно прикинул. Только тебе сколько?
– Забирай всё! – Никола замахал руками, сбив сухой берёзовый веник, висящий за его спиной. Веник упал на пол, осыпав листьями мокрое плечо Николая.
– Так дела не делаются.
– Я что-то тебе должен?
– Не парься, Никола! Я не то говорю! Тебе сколько отстегнуть? Бабла-то немеряно! А задаром, сам понимаешь, – Никита посмотрел в тёмное окошко, – хороший хозяин беспородную кошку не возьмёт.
– Мне на что валюта? – сощурился Никола.
– А в рублях?
– Мы люди тёмные, деревенские. Поможешь с кормами, и ладно.
– Выгоду-то смекаешь, – ухмыльнулся Никита.
– А как же?! – посмеялся Никола.
На том и сговорились. Николе – договор на комбикорм. Никите – транш на недешёвую валюту, плюс головную боль.
Возвращаясь назад ночью, Никита всё думал. А знает ли Никола о фунтах стерлингов? Или прикидывается, или вот так запросто избавляется от ненужных головняков. Или напуган тем взрывом до полусмерти.
У дверей в квартиру Никиту поторопил телефонный звонок. Судя по длинным неумолкаемым гудкам – "межгород". Никита удивился. Друзья скинут почту по "мылу", недруги не знают номера его телефона. Родители всё экономят, и звонят только по самым важным делам, обрушивая на голову самые "страшные новости". То у них огород затопило, то ветер с сарая крышу сорвал. И чем им помочь, находясь за тридевять земель? Иной раз Никита даже брать трубку не хотел. Мечтая поставить автоответчик, обратился к знакомому в милиции.
