Сергей Минаев - Духless: Повесть о ненастоящем человеке
И не исключено, что вся эта продвигаемая Семачевым символика Олимпиады-80, гербов СССР и олимпийских мишек, все эти навязшие в зубах «Дискотеки 80-х», радио «Ретро», кабак «Жигули» и прочая псевдокитчуха есть детально продуманная политологами пиар-кампания проекта «Back in USSR». Ну что, тебе по-прежнему прикольно подпрыгивать от радости под зажигательные мелодии и ритмы зарубежной эстрады в исполнении Сандры и Си Си Кэтч? Хочешь снова почувствовать свою комсомольскую молодость? Ну тогда не удивляйся, если завтра тебя попросят заплатить партвзносы (причем за прошлые 15 лет в том числе). Как это здорово – снова вернуться в страну, где прошло твое детство, не правда ли? Старичок, просто нас банально развели на ностальгию, как лохов. Счастье быть молодым… Lucky Лохи… Если наше поколение и будет удостоено какой-то надписи на братской могиле, то скорее всего там будет написано следующее:
«Поколению 1970–1976 годов рождения, такому многообещающему и такому перспективному. Чей старт был столь ярок и чья жизнь была столь бездарно растрачена. Да упокоятся с миром наши мечты о счастливом будущем, где все должно было быть иначе… R.I.P.».
И когда все мое сознание заполняется образом надгробной доски, я наконец засыпаю, чтобы проснуться в другом городе и другом настроении…
Я сижу в «Шатре», летнем кафе, находящемся на воде Чистых прудов, и пью виски «Jameson», уже вторую двухсотграммовую порцию. Телевизоры, подвешенные под потолком, показывают нарезку клипов восьмидесятых годов. По экранам скачут негры в белых кроссовках «Адидас», всякие чувихи в лосинах кислотных расцветок, парни с подведенными глазами и накрашенными губами, на которых надеты жилетки с прицепленными двумя рядами значков. Артисты, чьи имена помнят только видеоархивы. Кадры клипов выхватывают бледно-меловые лица, нелепые прически с тоннами лака для волос, цепочки, сережки, огромные клипсы, неоновые надписи и шикарные в своей чрезмерности открытые авто розового цвета. И не хватает только слов, пущенных неоном вразбивку между кадрами: «шик», «гламур», «кокаин», «беспорядочные половые связи», «гомосексуализм», «социальная нетерпимость» и «рейганомика». Я опять вспоминаю питерский диалог с Андреем и ловлю себя на мысли, что мне так же прикольно ностальгировать сейчас, глядя на куски жизни, которой мы не видели.
Юля опаздывает уже на двадцать минут, что, безусловно, не способствует подъему настроения. Более того, я чувствую нарастающее раздражение, злость и желание сорваться. Я решаю для себя ждать еще десять минут, расплачиваться и уезжать.
Когда я уже собираюсь поднять руку и позвать официанта, в кафе входит Юлия, с совершенно спокойным лицом садится напротив меня и говорит:
– Привет.
– Привет. У тебя часы солнечные, да? Как стемнело, они стали отставать, да?
– Нет, я просто к подруге заезжала. А ты давно меня ждешь?
– С того момента, как в нашем часовом поясе наступило десять часов вечера.
– Доехал хорошо?
– Отлично. Котлеты по-киевски, коньяк «Московский», «Кавказская пленница» по телевизору. Не жизнь, а какой-то сплошной ресторан «Прага» образца 1988 года.
– У тебя все хорошо прошло в Питере?
– Лучше не бывает. А у тебя? У тебя вчера ночью, в Москве, все хорошо прошло?
– Что именно?
– Ну, там день рождения подруги и все такое? – говорю я как можно более издевательским тоном.
– Послушай, ты опять параноишь? Расскажи мне, пожалуйста, что ты делал в Питере?
– Стремился разнообразить досуг. Обжирался алкоголем и наркотиками, имел беспорядочные половые связи, отвратительно спал и еще хуже питался. В целом отдохнул неплохо.
– Ты не замечаешь, что тебя уносит?
– Смотри, у телки сумка прикольная. «Гуччи». Стоит полторы. Интересно, кто платит за ее истинные ценности?
– Полторы сотни?
– Тысячи, душа моя, тысячи. Ты удивительно неиспорченна. Так что ты там говорила про «уносит»?
– Ничего особенного. Все-таки зачем ты все это делаешь? Ты думаешь долго протянуть в таком состоянии? Ты не понимаешь, что в один прекрасный момент все может закончиться совсем не весело? Ты всегда был таким или просто пытаешься сейчас показать всем, что это так?
– Не знаю… Был ли я другим? Дай подумать.
И пока я думаю про себя в возрасте десяти лет назад, на меня накатывает первая волна агрессии. И я уже практически ненавижу ее за попытки участия в собственной судьбе, все эти ее правильные вопросы и ровный, абсолютно спокойный голос. И жидкокристаллические экраны транслируют давно забытый мной клип Лайзы Минелли «I’m losing my mind». Я вспоминаю, что музыку этой песни написали «Pet Shop Boys». Удивительно, зачем память хранит всю эту ненужную информацию? Я качаю ногой и пытаюсь подпевать Лайзе, в то время как Юля сидит и напряженно курит сигарету, и официант уже второй раз предлагает мне плед, и девятнадцатилетние девушки за столом в центре пьют шампанское и курят сигареты, просаживая родительские деньги, врученные им на покупку пирожных, и суп кажется мне кисловатым из-за сметаны, и я еще какое-то время размышляю, что мне говорить дальше, будто бы следя за тем, в какую сторону склонится чаша весов настроения внутри меня. Я тянусь за зажигалкой, лежащей на Юлиной половине стола, и задеваю локтем свой бокал с виски, который опрокидывается хитрым образом, так что абсолютно все его содержимое проливается на стол и, следуя по желобку на скатерти, попадает мне на брюки. И Юля подает мне бумажные салфетки, стараясь оставаться как можно более спокойной. А я смотрю в ее зеленые глаза и понимаю, что уже не смогу удержаться. Я действительно losing my mind…
– Слушай, зачем ты мне звонишь? – начинаю я свой нетрезвый монолог. – А? Зачем спрашиваешь, как я себя чувствую после всего этого? Сильно ли я переживаю? Зачем тебе все это нужно? Нет, реально, зачем? Ты вытаскивала меня из всего того морального отстойника, почти плакала в телефон, когда я обожрался ЛСД, часами говорила со мной о какой-то моей хуйне по телефону. Для чего?
Для чего ты ходишь со мной по всем этим кабакам? Слушаешь мои однообразные диалоги по поводу того, какие все вокруг пидарасы и какой я, весь из себя высокодуховный, Д’Артаньян? Тебе ведь не нужны деньги, всякие пошловатые по форме, но так точно отражающие суть подарки, эти самые нескончаемые cartier-tiffany-alainsilberschtain? Не нужны? Тебе не нужен статус моей официальной любовницы, ты не в тусовке, и никто не проводит тебя при встрече завистливым взглядом.
Тогда зачем? Может, ты больная? Та самая девочка-переросток, которая не наигралась в дочки-матери-терезы? У тебя чувство вселенской жалости? Ты тут всем помочь хочешь? Этакая заботливая сестра милосердия, выбравшая для себя в этом приюте для психов под названием МОСКВА объект для сострадания. Тебя не хватит на всех здешних обитателей, душа моя, тебя даже на меня не хватит, ты так и сгинешь, пытаясь вырвать меня из геенны огненной, из ада кромешного, именуемого моей жизнью. Это не ты меня вырвешь, это я вырву из твоих слабеющих рук ложку с успокоительным, разбодяжу его собственной ядовитой слюной, двинусь им по вене и пойду дальше. А ты так и будешь чахнуть от невозможности спасти город.
Не угадал? Ты не новоявленная мать Тереза? Тогда кто? Может, ты со мной общаешься из-за желания ебаться? Ты – вавилонская блудница? Рабыня страсти?
У тебя проблемы с простыми колхозными мальчиками? Ты хочешь манерного эстета? Нашла себе такого героя-любовника? Принца, вылезшего из телевизора, отягощенного интеллектуальным багажом и увесистыми яйцами в придачу? Ты думаешь, бывают такие? Гиперсексуальные, как актеры шведского порно, и романтичные, как лорд Байрон? Так не бывает, девочка. В тридцать лет люди умеют либо одно, либо другое. А если они с одинаковым успехом демонстрируют физику и интеллект, значит, они либо нахватались верхушек для совращения глуповатых простушек (прикольная рифма, тебе не кажется?), либо нахватались стимуляторов. Ха-ха-ха. Ты реально думаешь, что я такой весь из себя прикольный и успешный? Высоколобый эстет с манерами недоучившегося аристократа и вечно торчащим членом? Ну что? Поедем в гостиницу? Купим цветов, шампанского? Ты достанешь томик Цветаевой? Я готов, я даже уже чувствую, как меня распаляет страсть и все такое!
Я же постоянно встречаюсь с тобой либо в хлам пьяный, либо подкуренный, либо обдолбанный. А частенько и то и другое (и третье) вместе. Я в таком состоянии могу легко трахнуть лошадь, а не то что длинноногую любительницу разговоров о современной прозе и публицистике. А как ты думаешь, легко ли быть героем рок-н-ролла в тридцать-то лет?
Я давно оставил на полях сражений все свое здоровье, все свои нервы, чувства и мечты. Вон они, посмотри, лежат между стульев и столиков, на пустых тарелках и в перевернутых бокалах. Да и сами поля сражений уже заросли травой. Сколько их ушло за это время? Джаз-кафе, Циркус, Джусто, не выдержал даже старик Цеппелин. Это Наполеону потребовалось четыре года, чтобы пройти путь от Маренго, через Пирамиды и Москву к Ватерлоо. Здесь людям хватит и года за глаза, никаких вышеперечисленных мест не нужно посещать, хватит и одной Москвы, все зависит от того, хороший ли у тебя дилер.
