Владимир Дурягин - По дороге к Храму
– Их тут, как насеяно. – Смеясь, кричала Варенька, и Алёнка про себя подумала, что никакая она не дурочка, просто, наверное, лекарства делают своё подлое дело, доводя до меланхолии.
– Пойдем, отнесём, да и ещё раз другой завернёмся. – Сказала Алёнка подружке.
– Если я уйду, меня больше сегодня не отпустят. – Сказала Варенька серьёзно, перевязывая косынку на голове. – Ты отнеси и сразу приходи. А я пока их в кучки буду складывать.
– Боюсь я тебя одну оставлять. – Сказала Алёнка. – Вдруг Лесовой придёт.
– Какой Лесовой? Вон забор наш виднеется. Здесь наша территория. Да и ножик у меня, он испугается. – Разумно рассудила Варенька.
– Ладно. Только никуда не уходи, я мигом. – Алёнка подняла увесистые корзинки и понесла в интернат…
…Когда она вернулась, Вареньки нигде не было. Под ноги попадались кучки ею сложенных грибов. Алёнка поначалу подумала, что она захотела пошутить над нею и крадучись из-за деревьев стала высматривать синий халат. Вскоре она её заметила, присевшую спиной к толстой сосне. Алёнка подкралась и воскликнула:
– А-а, вот ты куда спряталась!
Подружка в ответ молчала. Алёнка зашла к ней спереди и, увидела торчащую из её груди рукоятку кухонного ножа, которым Варенька только что подрезала корни грибов. Её голова была чуточку набок и если бы не сочившаяся из уголка губ тёмная кровь, можно было подумать, что она заснула. Впившись обеими руками в свои волосы, Алёнка издала громкий пронзительный вопль, который был услышан повсюду:
– Н-не-е-е-т!!! – Бросив корзины, она подхватила подружку на руки и почти бегом понесла в здание приюта. Но было уже поздно, тело Вареньки обмякло, и её красивая головка не подавала признаков жизни.
Заведующая по телефону, немедленно вызвала участкового. Тот проживал в посёлке по соседству и приехал незамедлительно. Он, морщась, вынул из груди убиенной нож и аккуратно уложил его в пакет. Затем составил список всех обитателей интерната и размазал на какой-то картонке штемпельную краску. Участковый с Кларой Захаровной, сделали обход и собрали у больных отпечатки пальцев. Милиционер оттискивал их против каждой соответствующей фамилии. Больные сидели кучками. Кто-то шептался, кто-то хихикал, некоторые беззвучно плакали. Сняли пальчики и у спящей после успокоительного укола, Алёнки. Участковый попросил к завтрашнему его визиту подготовить все документы больных, для подробного расследования совершённого преступления.
На другой день Вареньку родственники увезли хоронить на её малую родину. Прощались с убиенной Варварой всем приютом. Больные потом ещё долго не уходили со двора и многие рыдали надрывно и откровенно. Алёнка присела на ступеньку крылечка и сквозь слёзы смотрела на толпу женщин в больничных халатах. Они стояли, глядя на железные ворота, и раскачивались, словно деревья на ветру.
К Алёнке подошла душевно больная Тамара, женщина сорока лет, имевшая бунтарский характер. Она посмотрела на Алёнку, насупившись из-под бровей и спросила:
– А теперь можно мне с тобой за грибами ходить?
Алёнка вытерла платком слёзы.
– Чего?
– Теперь, когда Варьки нет, мне можно с тобой за грибами?.. – переспросила она Алёнку. Алёнка медленно спустилась со ступенек на землю, где стояла Тамара. Та сердито поглядывала на окружающих, подходивших к ним всё ближе и ближе.
– Так это ты!? – ужаснулась своей догадке Алёнка. Тамара виновато опустила голову и нервно теребила концы косынки. – Да как ты смела!? – Алёнка накинулась на неё и в истерике вцепилась ей в волосы. – Да как ты смела!!! Ты, животное!.. – Таскала Алёнка визжавшую, словно свинья под ножом Тамару за короткие волосы. Её истерика послужила сигналом для других ума лишённых. Они с воплями и визгом набросились на убийцу и, повалив наземь, начали пинать её и топтать ногами. Алёнка спохватилась, и отступила назад, глядя на это сумасшествие. В следующее мгновение она с криком расталкивала больных, пробираясь к визжавшей от побоев Тамаре. Успокоить больных помогла выбежавшая на крыльцо Клара Захаровна. Она, надрывая голосовые связки, крикнула:
– Прекратить беспредел! Всех оставлю без еды! Неделю без еды! – Эта угроза со стороны начальника, подействовала отрезвляюще. Больные, всхлипывая и тяжело дыша, прекратили расправу. Тамара лежала на земле, дёргаясь и пытаясь подняться. С поцарапанным в кровь лицом, она была похожа на изрядно выпившую бомжиху. Все стояли и ждали, что будет дальше. – Все по своим местам! – Злобно прикрикнула Клара Захаровна. – Милиция уже едет! Хотите быть связанными?!
Больные один за другим потянулись в здание приюта. Алёнка, чувствуя за собой какую-то долю вины, подошла к Тамаре и помогла ей подняться. Та на неё злобно глянула красными глазами и резким движением высвободила свою руку. Поднимаясь на крылечко, Тамара оглянулась на Алёнку и провела ребром ладони по своему горлу.
– Тебя тоже заколю! – Сказала она, с улыбкой глядя на Алёнку. Клара Захаровна развернула её в сторону дверей и жёстко подтолкнула в спину. Не смотря на доброту Клары Захаровны, больные её боялись ослушаться – она была психиатром от Бога, потому и справлялась со своими обязанностями, не имея положенного штата сотрудников, за гроши в «дурдоме» работать никто, не хотел.
Через некоторое время приехала спецмашина, и Тамару увезли в неизвестном направлении.
Теперь больные, как и обслуга из двух человек, вздохнули с облегчением. На месте убийства, Алёнка предложила поставить оградку и крестик. Клара Захаровна в этот момент смотрела на неё, как на везунчика, родившегося в рубашке. Ведь по сложившимся обстоятельствам её легко могли бы арестовать и посадить в тюрьму, а она не осознавая того, всё ещё продолжает заботиться о других, даже… о мёртвой Варваре. Клара Захаровна подошла к Алёнке, обняла её и, поглаживая по голове, проговорила тихо и мечтательно:
– Хорошо бы на том месте поставить часовенку. Ты видела, как охотно больные молятся по воскресеньям?
– Да. – Подняла глаза на Клару Захаровну Алёнка. – Я сейчас, почему-то тоже об этом подумала. И назвали бы её – часовня Убиенной Варвары.
– Но, у нас нет денег, даже на еду и на лекарства. – Заведующая опустила руки и подошла к окну. Из-за ворот слышался шум подъехавшей машины. Алёнка тоже подошла и выглянула в окно. За решётчатыми воротами стояла та чёрная машина, проезжавшая тогда мимо их со Славиком дома! Алёнка задрожала всем своим существом. «Это всё! Это… или конец, или!..» – Она выбежала в коридор, распахнула дверь кладовки и схватила большой топор. Не помня себя, пробежала через двор и, распахнув калитку, выскочила на дорогу, где стояла машина. Из машины вышел тот круглолицый в тёмных очках. Он сдвинул очки на лоб, поднял в приветствии руку.
– Привет, прынцесса! Не узнаёшь? – весело спросил он. – Чего такая растрёпанная? Помню тебя более привлекательной.
Алёнка была от него шагах, в десяти. Она стояла, словно напуганная молодая лосиха, за которой она наблюдала на сужском кладбище. Руки её не слушались, и если бы бандит намеревался над ней чего-нибудь учинить, она не смогла бы сопротивляться – у неё был очередной стресс, сковавший все движения.
– Чего надо? – сердито спросила она и на несколько шагов приблизилась к бандиту. Стресс прошёл. Она ощутила в руках топор и, взмахнув им над головой, кинулась к бандиту, не думая о последствиях. Тот метнулся за машину.
– Э-э! Ты чего? – крикнул тот испуганно. – Имидж, что ли сменила? Брось топор! – Он окинул скорым взглядом надпись на воротах. – Слышь, я понимаю, что ты… того… но не на столько же! Брось топор! Я по нормальному делу! Полтора года за тобой гоняюсь. То там была, то здесь жила!.. Если бы не мой, тоже, как ты… – бандит покрутил пальцем у своего виска и огляделся вокруг, – прибамбахнутый босс, я бы здесь не был. Бандит приподнял руки вверх. – Давай спокойно всё решим, а?
– Чего надо!? – нервно спросила Алёнка, оглянувшись на окно кабинета заведующей. Клары Захаровны за окном не было. «Наверное, звонит в милицию». – Решила Алёнка и прикрикнула на бандита:
– Чего надо, спрашиваю!
– Так ничего… я наоборот… тебе привёз… – опасливо глядя на топор, сказал бандит. – Босс велел тебя найти и отдать бабло. Вот…
– Какой ещё босс? Какое бабло? – спросила Алёнка, грешным делом вспомнив Сергуню.
– Короче! Ты Ржавого в поезде завалила… Нет? Да мы видели, за ним шли. Босс нас на него послал, а ты в тамбуре некстати подвернулась и… замочила его. Сделала нашу работу. Вот он и велел тебе отдать наши премиальные! Я с тех пор тебя догоняю и никак не догоню. На, забирай бабло и пиши расписку.
Алёнка начала понимать, чего хочет этот колобок, с бритой налысо головой. Её снова взяла холодная дрожь. Она оглянулась на окно Клары Захаровны. Та снова виднелась в окне и приподняла руку, давая знать, что позвонила в милицию. Бандит достал из-под полы куртки и положил на крышу машины толстый конверт. Из потайного кармана вынул большой блокнот и авторучку.
