Александр Рей - В поисках настоящего

– Что вы уже с Алиной не поделили? Вылетела пулей из комнаты, – мать кинула через плечо лукавый взгляд. – Небось приставал? Но ничего, дело молодое…

Мать засмеялась. Достала тарелку. Положила еду.

– Вот, со вчера осталось. Хотя тебя на празднике и не было… Много твоих одноклассников с родителями пришли. И Тамик тоже…

Алан налил в чашку молока.

– Я с ним сегодня как раз встретиться должен…

– А разве они не едут в соседнюю деревню к швее? У них же свадьба на носу – старшая сестра и так в девках засиделась. Ей уже двадцать два – еще год, и вообще мужа не сможет найти…

– Мы с Тамиком договорились, он не должен ехать, – Алан напрягся, понимая, что может быть разоблачен. – Они ведь и без него справятся с выбором наряда.

– Только ты сначала с тюками сена разберись. Если не сделаешь отец разозлится – и так уже до предела затянули.

– Хорошо… Я ближе к двум пойду, – предупредил он.

До двух время просто безумно тянулось – это было ужасно. Секундная стрелка, что неподвижно замерла на наручных часах, казалось корнями приросла к самому центру сердца и уже оттуда превратила его жизнь в вековые скалы – холодные, громоздкие, неподвластные времени. А он наоборот жаждал поскорее приблизить столь желанный час встречи… с ней. Пока Алан перетаскал часть соломы в хлев, пока прибрался в комнате, пока сбегал к Тамику предупредить, чтоб тот не высовывался и если что – «прикрыл», пока выбрал лучшие рисунки…

Из всего списка последнее, пожалуй, доставило больше всего удовольствия. Он рассматривал кипы своих карандашных рисунков, пока не выбрал всего семь, в том числе и тот, что нарисовал вчера. Он аккуратно сложил их, чтобы не помять положив между чистыми альбомными листами. Затем выбрал свою самую лучшую одежду: теплые спортивные штаны, зимние кроссовки, свитер с воротником наверх водолазки и пуховую куртку.

Увидев сына с альбомом подмышкой, мать ничего не заподозрила, просто спросив:

– Чего это ты разоделся?

– Вдруг Алину встречу, и извиняться придется – надо быть во всеоружии, – соврал мальчик первое, что пришло на ум.

Мать похвалила его сообразительность. Поцеловала и потрепала по голове, словно малыша, хотя Алан был с нее ростом. Почему-то в этот раз он даже не испытал раздражения, как обычно – видимо понимая, что оставляет мать со всеми ее недостатками в этом мире, а сам уходит в другой, из которого он может ей это простить.

Ворота сразу же отъехали в сторону, лишь стоило приблизиться к «Замку», гостеприимно приглашая гостя внутрь. Переступив черту ворот, Алан обнаружил стоящего у стены охранника – одного из тех, что вчера понесли Мари к зданию. Он сдержано кивнул, поздоровавшись с Аланом, и на хорошем русском сказал, что мисс Мари и мистер Джим Морли предупреждены о его приходе, и что следует пройти в малый зал.

– Это тот же, где я был вчера?!

– Не могу знать, – ответил охранник. – Если вам нужна помощь, могу попросить кого-нибудь из коридорных проводить вас.

Алан более-менее помнил свой вчерашний путь, к тому же он решил идти не спеша, подробно рассматривая обстановку. Прошлый раз у него не было такой возможности и хотелось наверстать упущенные впечатления сейчас.

Он пошел по направлению к «Красному замку», наслаждаясь и предвкушая встречу. Добравшись до основного строения, поднялся по широким ступеням и прошел внутрь.

Внутри оказалось несколько человек, явно гости, и персонал за высокой стойкой. Иностранцы негромко расспрашивали служащих санатория выделяющихся малиновыми жилетами с надписью «Ред Касл». Когда за спиной Алана негромко хлопнула входная дверь, все обернулись, скользнули по нему мимолетным взглядом, чтобы спустя секунду вернуться к своим делам. Здесь никому не было до него дела! «Как это чудесно, когда каждый занят только своей жизнью!» – думал Алан.

Как-то на одном из уроков Тимур Сергеевич рассказывал им о психологии, и приводил примеры исследований этих психологов, объяснял, зачем они нужны и важны для обычных людей. Учитель говорил, что для человека жизненно важно получать эмоции и жить в обстановке, где люди проявляют большую эмоциональность. В качестве примера учитель привел результаты серии экспериментов, в которых люди проявляли к семенам те или иные эмоции, наблюдая за их ростом. Лучше всего росли те семена, которым выражали положительные эмоции, намного хуже те, на которые ругались, а те, которые купались в равнодушии – вообще не проросли.

Но сейчас Алан бы поспорил, ох как поспорил бы и с Тимуром, и с самими учеными психологами. Они и не представляют, как здорово, когда на тебя не обращают никакого, ни хорошего, ни плохого внимания.

Только лишь Алан об этом подумал, как один из служащих вышел из-за стойки и направился к нему.

– Здравствуйте! Давайте я проведу вас в зал.

– Да нет, что вы, не стоит. Я сам, – замахал руками мальчик.

– Меня попросили помочь вам не заблудиться, – коридорный дал ему понять, что и сегодня хорошенько рассмотреть «Замок» изнутри не получится. – Пойдемте.

И повел Алана бесконечными лабиринтами, заполненными яркими декорациями предметов и людей. Почем-то Алану казалось, что они идут совсем другой дорогой, нежели вчера. Все, за что цеплялся взгляд, ему было незнакомо. Какие-то новые статуи, картины, цветы и ткани. Без проводника, он бы точно не нашел нужное направление, заблудившись призраком.

– Извините, – обратился Алан к шедшему впереди него провожатую. – Вы уверены, что мы идем в зал с фортепьяно? Мне сказали, что меня будут ждать именно там.

Служащий повернул голову, не сбавляя хода.

– Есть какие-то сомнения? – вместо ответа спросил коридорный.

Алан старался понять, почему человек так странно среагировал на его вопрос. Чувствовался какой-то подвох, но в чем именно, понять не мог. Если бы служащий ответил: «Да, это та самая дорога», или наоборот, «Нет, способов попасть в зал много, и наверное вас вели другим путем». А то «Есть какие-то сомнения?».

– Просто я, кажется, вчера ничего такого не встречал на своем пути. Вот этой статуи точно не было. Я бы запомнил…

Служащий довольно улыбнулся:

– Мне приятно, что вы столь внимательны и смогли заметить изюминку «Красного Замка»…

– «Изюминку»? – Алан все не мог взять в толк, что этот человек имеет в виду.

– Вы когда-нибудь были в других отелях или санаториях? – спросил он, но не став дожидаться ответа, продолжил. – Если были, то должно быть заметили, что традиционно они имеют просторный холл и интуитивно понятное расположение комнат. В других местах чтобы объяснить вновь прибывшему постояльцу, где находится его номер достаточно указать направление: «Вверх по лестнице, там налево, прямо по коридору вторая дверь». В «Красном Замке» так не получится. Центральный холл маленький и от него расходятся двери во всех четырех направлениях. Множество коридоров и лестничных пролетов, то пересекающихся, то ведущих к тупику, больше походит на лабиринт, чем на отель. Номера тоже разбросаны абы как. Двести пятнадцатый граничит с четыреста седьмым, а за ним идет тридцать первый… – озвучивал он номера табличек, мимо которых проходили.

– Да уж, попробуй тут не заплутай, – согласился Алан.

– И это с учетом, что не только номера комнат меняются, но и сама обстановка коридоров!

– То есть?

– Ровно в полночь служащие санатория начинают перестановку. Коридоры здесь совсем не случайно узкие и заставлены различным дорогим хламом. Столики, картины, цветы, статуи, занавески, бра и люстры – все это можно снять и перенести в другое место. И даже обои – это куски материи подвешенные к специальным креплениям. Чтобы поменять обстановку во всем «Замке» уходит всего час. Поэтому-то заблудиться здесь – раз плюнуть.

– Но зачем такие сложности? – Алан действительно не мог понять, необходимость таких сложностей.

Служащий пожал плечами:

– На мой взгляд, это тоже слишком хлопотно и дорого. Господину Директору приходиться платить много лишних денег. Представь, какую армию персонала нужно содержать, чтобы обслуживать санаторий, такие вот перестановки и нас – коридорных… Но как ни странно, оно себя оправдывает! Нашим постояльцам, в основном очень богатым людям, по душе видеть каждый день обновленные коридоры. Я часто слышу восхищенные отзывы, когда человек выходит из своего номера, смотрит в первую очередь на табличку с цифрами, а затем оглядывает неузнаваемый коридор. Людей это приводит в восторг.

Алан задумался. Несмотря на абсурдность растрачиваемого времени и средств, сама идея удивляет и забавляет одновременно, а ее воплощение вызывает уважение. Алан почувствовал, что ему захотелось рисовать, как бывает каждый раз, лишь стоит столкнуться с чем-нибудь интересным и необычным.

– Люди зачастую не в состоянии найти путь в спортзал, сауну или в кинотеатр, и вернуться обратно в номер. Для этого здесь работают коридорные, такие, как я. Нас просят пройти в такой-то номер. Вызывают специальной кнопкой, и мы отводим человека куда нужно.