Александр Рей - В поисках настоящего

– Что вы… – замялся Алан.

– Хочу тебя отблагодарить, правда, не знаю как… – и замолчал, ожидая, что скажет мальчик.

Алан хотел отмахнуться, мол «мне ничего не нужно, у меня все есть», но затем решил, что не стоит отвергать предоставленный судьбой шанс.

– Я… я хотел иногда, хотя бы по выходным приходить сюда и слушать музыку… Уж больно здесь хорошо.

Мистер Морли протяжно кивнул, словно поклонился:

– Спасибо за похвалу. Это лучший отзыв о моей работе из всех когда-либо слышанных. И с удовольствием приглашаю вас, молодой человек, ко мне в гости каждый раз, как вы захотите прийти.

Алан не поверил своим ушам.

– Приходи завтра, – сказал Джим. – У нас к роялю присоединится скрипка. Думаю, тебе понравится. Тем более, что я хочу сделать тебе небольшой подарок. Да и мисс Уилсон явно будет рада твоему приходу.

– Да, мы уже договорились встретиться.

Дорога домой заняла намного больше времени, чем обычно. Пришлось обходить через холм – еще не хватало, чтобы кто-нибудь заметил, как мальчик шел со стороны «Красного Замка». Шел?! Нет… скорее медленно плыл невесомым облаком над землей, парил в воздухе, даже не касаясь ногами каменистой тропы.

Судя по недовольному выражению матери, отец успел побывать дома и рассказать о сыночке и какой из него растет «мужчина». Не сложно догадаться, что мать расстроила больше злость мужа, чем несостоятельность сына.

– Мы вечером в гости, – сказала она. – А тебе лучше денек отцу на глаза не показываться. Посиди в комнате…

Алан даже обрадовался, ведь целый день его никто не будет трогать, и завтра наступит быстрее.

– Кстати, к тебе Алинка заходила. Долго тебя ждала.

– Блин! Как я мог забыть?! Мы же договаривались…

– Вот-вот, – укоризненно покачала она головой. – И она, по-моему, сильно обиделась. Пока мне помогала, даже виду не подала, но я-то чувствую, что расстроилась, дуреха.

– Жалко… – поник Алан.

– Ничего, простит. Когда женщины любят, всегда прощают.

– Мама!

– А что? – как ни в чем не бывало, пожала она плечами.

Закрывшись в комнате, остаток вечера Алан посвятил рисованию. Его как всегда прорывало, только лишь стоило ему коснуться грифелем листа. Правда, в этот раз все было немного по-другому – созданный им небольшой рисунок казался более завершенным и гармоничным нежели обычно… Не просто набор образов, а единое целое. В нем прослеживалась своя история.

Юный художник с удовольствием рассматривал свой рисунок, словно и не он, а кто-то другой завершил его минуту назад – силуэт человека на крыше поезда в одиночестве наблюдал за уходящим поездом… В голове сами возникали десятки вопросов: «Возможно ли такое? Почему фигура одинока? А что он слышит? Ему хорошо или плохо?» – и так без конца.

Сегодня мальчик засыпал по-настоящему счастливым. Угасающий в нем огонек жизни стал разгораться с новой силой. Он думал о «Красном Замке», о свободных людях, живущих в нем… Вспоминал Мари – ее образ блуждал в темноте комнаты. В воображении она сидела рядом и шептала на ухо о том, что он сам способен выбрать свой путь. Затем Мари стала снимать с себя то самое полуразодраное красное платье…

Дикое желание мешало ему уснуть. Алан как мог отгонял от себя «грязные мысли, недостойные чистого образа Мари», но в конце концов сдался, сделал в воображение с ней все, что хотел.

Как он узнал о наступившем утре? Просто снившийся сон был настолько зыбок, что мог раствориться в солнечных лучах от любого постороннего шороха. Поэтому во сне мальчик боялся даже лишний раз шелохнуться, и не дай Боже спугнуть предвкушение чего-то хорошего.

Снившаяся Алану комната была и его, и не его одновременно. Те же стены, тот же стол и шкаф, тот же ковер на полу, только вот смотрелись они не как обычно, а более празднично, что ли. Будто их покрыли слоем блестящего лака, придав лоск. Точно! В маленькой, забитой старьем комнатушке, откуда-то появился такой же оттенок, что тонким драгоценным слоем был рассыпан по всему «Красному Замку»… И сразу дышать стало проще.

Хорошее в этот приятный сон ворвалось чуть позже. Сквозь приоткрытую дверь, шурша красным пышным платьем, прошмыгнула Мари. Чтобы не скрипеть половицами она шла на носочках, и у нее это получалось так, что тело девушки и вовсе не имело веса. В несколько шагов преодолев расстояние до кровати, Мари остановилась над спящим мальчиком, и мило улыбаясь, как могла только она, прошептала: «Алан, просыпайся… Вот соня…». Правда говорила она почему-то по-русски.

Затем она села на краюшек кровати и взяла его за руку. Лицо светилось, а через ладонь к Алану переходило все ее тепло. Затем сон начал меркнуть, пока совсем не растворился в темноте закрытых глаз. Только вот тепло от прикосновения осталось…

Лишь стоило открыть глаза, как улыбающийся лик Мари сменился на хмурое лицо Алины. По выражению ее глаз, можно было решить, что подруга съела что-то очень не вкусное и собирается за это плюнуть на него. Не Мари, а именно Алина зачем-то сидела на кровати, держа его за руку. Алан рывком отдернул руку и сел, по шею закутавшись в одеяло.

Алина часто к нему приходила пока он спал. Однако в отличие от этого раза, она обычно дожидалась пока мальчик проснется, непринужденно болтая о чем-то на кухне с его матерью. Или же если у нее было мало времени, просила чтобы его разбудили.

– Ты чего тут делаешь? – недовольно спросил Алан.

– И тебе доброе утро… – съязвила она.

Он хотел было ответить тем же, но решив, что не стоит, передумал. Алину нельзя причислить к обидчивым, и уж если она надулась, то наверняка есть причина.

– Ты чего сегодня такая бука? Что-то случилось?

– Дурак или прикидываешься?! – она встала и прошла к его столу, на котором лежал новый рисунок – парень все так же наслаждался закатом, восседая на крыше поезда.

Только тут до Алана дошла причина столь странного, совершенно нехарактерного для нее поведения.

– Долго вчера меня ждала?

Подруга ничего не ответила, лишь сидела, отвернувшись к окну, рассматривая его рисунок.

– Извини. Я совершенно забыл.

Она развернулась, и без злости или обиды посмотрела на него. Скорее в ее взгляде было больше всего любопытства.

– Забыл? Это как? Что такого могло заставить забыть тебя о нашей встрече? Ты же всегда ждешь моих рассказов?!

И то правда. Для Алана истории, что она с собой приносила, были сродни чистому воздуху. Они возбуждали его воображение и зарождали внутри безудержное желание творить. Часто выходные для Алана являлись не больше чем символом ее рассказов. Он не представлял свою жизнь без ее странной манеры говорить за героев различными интонациями. Специально для Алана подруга разыгрывала настоящие спектакли одного актера. Хотя с каждым новым разом, что она делилась с ним прочитанной книгой, Алан все больше убеждался – она это делает не столько для друга, сколько для себя самой. Разыгрываемый сюжет помогал ей влезть в шкуру героя, тем самым испытав неведомые доселе чувства. Скорее всего, она от рассказывания историй получала столько же удовольствия, сколько получал Алан в момент услады звуком шуршащего по бумаге грифеля.

Каждый раз когда Алина приходила, чтобы поведать Алану о прочитанном, она выходила в центр его комнаты, клала перед собой очередную книгу, открывала ее на первой странице и, пробежав глазами первые строчки, говорила:

– И так, действия романа происходят в…

Всегда она начинала говорить тихо, робко, но вместе с развитием сюжета, его подруга, Алина, куда-то исчезала, а на ее месте появлялись эмоциональные, яркие герои, обнажающие перед ним шпаги или управляющие космическими кораблями…

Алан искренне восхищался ее умением так пересказывать прочитанное. Он был ярым почитателем ее таланта. А она так же искренне интересовалась созданными иллюстрациями. Если очередная история смогла захватить его, мальчик неизменно рисовал целую серию замечательных рисунков. Друзья свободно раскрывали себя друг перед другом, и это было важно – они скрывали свое творчество от окружающих, ведь оно воплощало в себе юные души… и если не осторожничать, любой мог беспрепятственно их ранить. Мальчик и девочка дружно защищали свои творения от непонимания и насмешек серого мира.

– Я, честно говоря, не представляю, что могло произойти, чтобы у тебя из головы наша встреча вылетела. Ты же неделю напролет пытался из меня выудить о чем я буду рассказывать. Пришельцев встретил? Или на Марсе побывал?

Злость подруги чуть улеглась, и теперь ей можно все рассказать:

– Считай что угадала – почти пришельцы, и почти с красной планеты… Знаешь, как на самом деле санаторий для иностранцев называется?

– Который дальше в горы? – зачем-то спросила Алина, хотя наверняка поняла о чем идет речь.

– Да, тот самый…