Виктор Мануйлов - Черное перо серой вороны
Однако должность обязывала, и Чебаков продолжил вязать кружева слов, почти не задумываясь об их смысле:
– Далее насчет ремонта коммуникаций и жилья, доставшихся нам в наследство от тоталитарного режима. Надо иметь в виду предстоящие перевыборы. Усилить агитацию и пропаганду. Засучить рукава. Каждую зиму у нас что-нибудь рвется, ломается или течет. Поэтому прошу ответственных товарищей по партийной линии иметь это в виду и принимать достаточные меры для выполнения соответствующих решений. Особенно в том смысле, чтобы подойти к выборам в полной боевой готовности. Если вы думаете, что в нашем городе нет представителей других партий, то ошибаетесь: они есть и действуют из-под полы. Да, именно так, и тому есть подтверждение в свете последних достаточно всем известных событий. Далее надо иметь в виду, что правительство обращает сугубое внимание на положение дел в ЖКХ, и мы с вами не должны отставать от общей тенденции в русле модернизации. Как говорится, готовь сани летом, а телегу зимой. Сегодня с утра мы с вами прошлись кое по каким улицам и увидели наличные недостатки в нашей работе. Надо устранить в самое ближайшее время. Чтобы было видно, что работа делается. Насчет правопорядка тоже есть упущения. Несмотря на то что органы правопорядка стали именоваться полицией, что очень правильно и, как сказал президент, ближе к народу, однако жизнь ставит перед нами все новые и новые задачи, которые пора решать самым решительным образом, вооружась новыми директивами и законоположениями. Как вам известно, на гаражах были сделаны провокационные надписи, позорящие наш город и всех нас. Милиция… то есть прошу прощения, полиция… так вот, она приняла соответствующие меры, и означенные эксцессы больше не повторились. Но образовательный процесс в наших школах далек от совершенства и требует к себе пристального внимания. Нынче книги никто не читает, в интернете можно и без книг найти ответы на любые вопросы, не засоряя детские головы всяким бесполезным вздором. Надо все больше уделять внимание практически полезным знаниям, не углубляясь во всякие отвлеченные рассуждения. Слава богу, у нас не было замечено эксцессов на межнациональной почве, однако терять бдительность в этом вопросе никак нельзя, иначе выходцы из других регионов заполонят наш город, навяжут нам свои средневековые обычаи и прочии вещи. Особенно нашей общественности нельзя терять бдительности в этом вопросе, потому что именно в школе воспитывается не только патриотизм, но и любовь к другим народам, населяющим нашу необъятную страну. Потому что весной, как вам известно, имели место столкновения на этой почве между нашими торговцами и лицами… э-э… так сказать, приезжих национальностей. Полиция, реформирование которой в нашем городе несколько, так сказать, затянулось, должна особенно строго следить за тем, какова атмосфера и, как указал президент, соответствующим образом ее контролировать на новой, так сказать, основе, чтобы эксцессы не повторялись, поскольку давно известно, что у преступности нет национальности, так что мы не имеем права противопоставлять одну нацию другой, что не всегда отчетливо понимают наши, так сказать, граждане, в силу своей недостаточной сознательности, и строго следить за тем, чтобы граждане приезжих национальностей не оседали в нашем городе…
Речь мэра текла как по писанному, уж в чем-чем, а в этом деле он насобачился вполне за минувшие годы. Слушатели клевали носом, лишь один человек был внимателен и не отрывал шариковой ручки от своего блокнота – главный редактор «Угорских ведомостей». Покрывая строчками страницы своего блокнота, он мысленно ухмылялся, поглядывая на осоловевших чиновников. Впрочем, ухмылка господина Угорского была вымученной, время от времени его охватывала паника и откровенный страх: он не знал, был ли в городе человек из Москвы от Еськи Иванова, а если был, то неизвестно, что он там понаписал о событиях в Угорске. И вообще, зря он сунулся в «Дело», тем более к Иванову, всегда отличавшемуся тем, что шел на поводу у властей предержащих, при этом далеко не сразу осознавал грядущие перемены, замышляемые этими властями. Может быть, этот корреспондент и не приезжал, или, наоборот, ходит по городу, вынюхивает, попадет в лапы Осевкину, и тот вытянет из него все, что он знает, и тогда станет известно, кто дал им соответствующую информацию. А затем все может случиться в этом задрипанном городишке, в котором еще недавно то и дело пропадали люди. Можно себе представить, что они пережили, прежде чем отправиться на тот свет. И тело Угорского сотрясала нервная дрожь. Что, впрочем, не мешало ему слушать и записывать.
– Как вам всем известно, в недалеком будущем в нашей стране произойдет важнейшее историческое событие, которое должно всколыхнуть весь народ на новые достижения в физкультуре и спорте, а также в других областях, – продолжил Чебаков, несколько воодушевившись, так что некоторые слушатели, поморгав глазами, уставились на него с видимым вниманием. Это внимание еще больше подхлестнуло оратора: он привел в движение свои руки, и они запорхали в воздухе, точно бабочки. – Я имею в виду грядущий чемпионат мира по футболу. В связи с этим событием я предлагаю всем подумать о том, чтобы построить в нашем городе стадион на пять или даже на десять тысяч зрителей, имея в виду рост населения в ближайшем будущем в связи с новой политикой правительства по вопросу решения демографических проблем. А то мы что ни строим, все лишь для того, чтобы залатать имеющиеся дыры. Пора задумываться о перспективе хотя бы лет на двадцать. Наши мальчишки гоняют мяч на пустырях, стадион старой школы частично заняли под склады и еще черт знает подо что. Это есть самое настоящее недомыслие наших бизнесменов, у которых, кстати сказать, есть дети и эти дети тоже бегают по пустырям. Я думаю, надо бросить клич к тем бизнесменам, кто родился в нашем городе, но достиг достаточных успехов за его пределами. Я хочу выразить уверенность, что они проявят достаточный патриотизм и любовь к своим, как сказал наш гениальный поэт Пушкин, отеческим гробам. Товарища… прошу прощения! Господина Угорского, как главного редактора «Угорских ведомостей», прошу иметь это в виду в своем репортаже с нашего заседания. Было бы хорошо, если бы газета, отражающая наши надежды, попала к соответствующим гражданам и вызвала у них э-э… достаточную активность в этом направлении.Чебаков налил в стакан воды из графина, отпил несколько глотков и продолжил:
– А теперь заслушаем сообщение некоторых должностных лиц о выполнении своих обязанностей по достаточно животрепещущим вопросам. Начнем с товарища… извините, все никак не могу привыкнуть называть своих коллег и товарищей господами. Да, так вот, прошу господина Купчикова, начальника городской полиции, отчитаться о минувших событиях и мерах, принятых для дальнейшего их предотвращения. Прошу, Аркадий Степанович.
На дальнем конце стола поднялся грузный человек с обширной лысиной, маленькими лисьими глазками на широком обрюзгшем лице. Прежде чем начать отчет, он кашлянул в кулак, пробежал пальцами по своему мундиру, проверяя, все ли у него в порядке. Все смотрели на него и ждали. А он не очень-то и спешил. И каждый из сидящих за столом понимал, что имеет право.
Просто удивительно, как быстро меняет человека власть, даже такая в сущности незначительная, какой обладал этот человек! Давно ли лейтенант милиции Купчиков исполнял должность участкового окраинного городского района, ходил в стоптанных башмаках, был потерт с ног до головы, худ, говорил робким шепелявым голосом и выглядел каким-то неприкаянным? Совсем, кажется, недавно. Ну буквально что чуть ли ни вчера. Но затем его за старательность перевели участковым же в центр, в его ведении оказался городской рынок и множество всяких торговых точек. И случилось чудо: человек преобразился, стал как бы даже выше ростом, взгляд потяжелел, башмаки заблестели, портупея тоже, всегда аккуратно подстрижен и чисто выбрит. И даже голос изменился, приобретя властную хрипотцу. Не прошло и года – глядь, а он уже за рулем иномарки, не шибко дорогой, но все-таки, все-таки. Затем на его личных шести сотках начал возводиться кирпичный дом… Да что там дом! – особняк в три этажа! Да и шесть соток будто бы расширились каким-то чудесным образом втрое или вчетверо. И вот он уже капитан, затем майор, начальник городской милиции. Сменилась вывеска над входом обшарпанного двухэтажного здания – и нате вам: начальник полиции. И уже ездит на такой же машине, на какой ездит сам Осевкин. Более того, господин Купчиков в самом конце озера Долгое начал строить коттедж, располнел, обрюзг, столуется в ресторане, за стол, разумеется, не платит. И подают… в тайне от Осевкина, потому что – власть, потому что может упечь ни за что ни про что, или еще проще: был человек – и нету.
Аркадий Степанович уперся кулаками в стол, заговорил хриплым голосом:
