Сергей Горбачев - Выйти замуж за Микки Мауса
– Гиблый номер, был я у него. Послал он меня прямоходом, даже разговаривать не стал, – нехотя ответил Рыжий, но что-то зацепило его в словах Михи.
– Постой-ка… Дядя Рубик… А у него дома, у тёти Томы ты был? – спросил Сашка.
– Нет, – встрепенулся Миха, – я же ведь даже не знаю, где она живёт, мы виделись только один раз на кладбище, когда со Златкой на сорок дней там были.
– Как я сразу не догадался! – с досады нахмурил лоб Рыжий. – Ты же ведь на машине? Поехали прямо сейчас! Точно говорю, там она.
Сашка дёрнулся, было, в сторону двери, но замер и обернулся к Михе:
– Только просьба у меня к тебе одна… – замолчал он, аккуратно подбирая слова. – Как приедем, ты дашь мне сначала поговорить с ней наедине. Это очень важно.
– Хорошо, – ни о чём не догадываясь, пожал плечами Миха.
* * *Старый одноэтажный дом на 14-й линии, половину которого когда-то занимал дядя Рубик, а вторую половину – семья его сестры тёти Томы, заметно отличался от соседских домов не в лучшую сторону. Стать, заложенная в конце позапрошлого века адвокатом Лусегеном Вартаняном, ещё проглядывала сквозь обветшалое парадное, да и высокий бельэтаж не позволял многослойным асфальтовым тротуарам новейших времен совсем уж унизить дом, но всё-таки давным-давно этот район ростовской Нахичевани преобразился и считался местом престижной застройки. Старые дома перестраивались новыми хозяевами, прирастали вторыми, а то и третьими этажами, и совсем мало оставалось на нахичеванских линиях нетронутых новоделом фасадов. А уж чтобы в них продолжали жить потомки первых переселенцев на Дон, такого почти и не было. Старики умирали, а их дети выгодно продавали родовые гнёзда, как правило, под снос. Но у дяди Рубика детей не было – так и прожил он всю свою долгую жизнь вечным холостяком – а значит, предстояло пройти это испытание потомкам его 72-летней сестры. Её взрослый внук, кстати, уже предложил, было, продать половину дома, где жил дядя Рубик, но получил такую суровую отповедь от бабушки, что вынужден был обратить свои слова в шутку. Всё, что касалось брата, который хоть и был старше всего на пять лет, но заменил ей отца в голодные послевоенные годы, для тёти Томы было свято.
– А значит, – объяснял Рыжий Михе по дороге в Нахичевань, – тётя Тома всё сделает для Златки, которую так любил её брат… Ты только не разгоняйся, нам на следующем светофоре налево поворачивать.
Звонок на тяжёлой, когда-то резной входной двери старого дома на 14-й линии тоже был массивный. Весь из латуни, даже кнопка из металла, он уже больше века гудел той старомодной настойчивой трелью, что иногда пытаются повторить на своих мобильных телефонах любители старины.
– О! У Златы рингтон похожий, – обрадовался Миха, после того как Рыжий позвонил в дверь.
– Похожий… Ты ещё скажи, что она его из интернета качнула, – покосился на него Сашка.
– Ну я не знаю… Ты думаешь отсюда?
– А что тут думать, – снисходительно хмыкнул Рыжий, – если она при мне записывала этот звонок для своего телефона, – пояснил он и снова нажал на блестящую латунь большой кнопки.
– Иду-иду! – глухо раздался из-за двери голос тёти Тамары и спустя пару щелчков замка она, близоруко щурясь, уже вглядывалась в лица гостей сквозь дверной проём:
– Кто тут? Саша, ты что ли?
– Здравствуйте, тётя Тома, да, это я. А со мной Миша, товарищ наш.
– Да-да, я помню, этот мальчик со Златой на сороковины приезжал. А где же вы сейчас нашу девочку оставили? Я думала, вы вместе… Ох, ну что же мы в дверях стоим?! – спохватилась тётя Тамара. – Проходите в дом, ребятки, сейчас чай пить будем!
Рыжий разочарованно переглянулся с Михой, но шагнул в дом, махнув ему по ходу, давай, мол, за мной.
Большая длинная прихожая по обе стороны была заставлена пузатыми старинными шкафами и оттого узким коридором разрезала когда-то общий дом, на две квартирки: левую половину ещё совсем недавно занимал дядя Рубик со своей коллекцией, а справа жила тётя Тома. Но в конце коридора была и третья дверь – в маленький дворик, зажатый стенами соседских домов. Дворик был хоть и тесный, но легко вмещал несколько кустов сирени и увитую диким виноградом беседку с круглым столом, за которым все обитатели этого дома вкушали стряпню тёти Томы с ранней весны до поздней осени. В этом доме вообще сохранилось много родовых традиций, вот только хранителей становилось всё меньше…
Тётя Тома, препроводив Сашку с Михой в беседку, не спеша хлопотала с чайным сервизом и бесконечными вазочками с мёдом, вареньем и домашним печеньем, заставляя ими стол. Дикий виноград укутывал беседку удивительно прохладной тенью, а по давно отцветшим кустам сирени даже гулял лёгкий ветерок, – словом, после пыльных, пропахших плавящимся от жары асфальтом улиц, этот дворик был настоящим чудом.
– А мы думали Злату у вас застать, – осторожно начал Рыжий. – Она вроде собиралась к вам в гости, вы не в курсе, тёть Том?
– Ой, новость какая хорошая, Златочка сегодня приедет, девочка моя, – обрадовавшись, ещё больше разулыбалась тётя Тамара. – В этом доме ей всегда рады! Давайте чашки, мальчики, я вам чайку налью. Вам какой, с чабрецом или обычный чёрный чай?
– Мне с чабрецом, тёть Том, – улыбнулся Рыжий.
– Мне тоже. Спасибо большое, – вежливо сказал Миха.
– Печенюшки берите, вареньице, – заботливо подвигала к ним вазочки старушка.
– А разве Злата не звонила вам? – как бы невзначай спросил Рыжий, пробуя печенье.
– Ну как же, Саша, и звонила, и была недавно, девочка моя. Три дня назад забегала, ей с библиотекой Рубика поработать надо было, обещала снова заглянуть, вот и подумала я, что вы вместе.
– Тёть Том, вы ей тогда передайте, когда она к вам приедет, что мы её искали по срочному делу, ладно? – попросил Сашка.
– Как, мальчики, а вы разве не подождёте её здесь? – удивилась она. – Я думала, Злата сейчас приедет, разве нет?
– Тёть Том, мы сами не знаем, где Злата, заскочили вот на минутку, в уверенности, что она здесь, – Рыжий допил чай и улыбнулся. – Спасибо огромное за угощенье, печенье ваше вкусное очень, мы пойдём, тёть Том, – поднимался из-за стола Сашка.
– Ох, молодёжь, вечно спешите куда-то, – посетовала старушка. – Что ж ты, Саша, другу своему даже чай не дашь допить? Погодите, я вам сейчас с собой печенья заверну, в дороге погрызёте, торопыги.
И не слушая их отказов, тётя Тамара подхватила вазочку с домашней выпечкой, поспешила в дом, и пока ребята выходили из-за стола, уже возвращалась обратно с пакетом:
– Держите, мальчики! Дай вам Бог здоровья, что не забываете старуху.
Мальчики хором благодарили, хозяйка дома сетовала, что они так спешно уходят, и провожала их до самой машины.
– За углом где-нибудь в теньке тормозни, – попросил Рыжий, когда они тронулись. – Печенье будешь?
Миха кивнул и полез рукой в бумажный пакет, который подал ему Рыжий:
– Что, Саня, облом?
– Ну как сказать. Была она тут, есть зацепка, уже хорошо.
Рыжий полез в пакет и, отвернувшись к окну, стал молча жевать печенье, пока Миха не остановился под старой развесистой акацией на Майской улице.
– В полной уверенности был, что тут прячется она, – признался Сашка. – Теперь, хоть объявление в газету давай о пропаже.
– Я тоже про газету подумал, когда мои поиски в стену упёрлись, – ответил Миха. – Даже два дня по редакциям тусил, надеясь узнать там хоть что-нибудь про Златку.
– По каким редакциям? – удивился Рыжий. – Ты мне не говорил.
– Что толку про всякие глупости рассказывать. «Вечерний Ростов», «Седьмая столица», «Молот», «Город N»… Во всех редакциях, где про запорожское золото писали, побывал. Тогда чуть ли не в каждой газете через день какое-нибудь новое разоблачение появлялось, ну мы с отцом Златы и решили, что это её рук дело, – пояснил Миха. – Вот только Злату там никто не видел. Во всех редакциях какой-то парень здоровый, говорят, появлялся, а на следующий день статьи и выходили… Ты чего уставился, как ненормальный? – осёкся Миха, увидев, как изумлённо смотрит на него Рыжий. – Ты что, газет не читаешь? Точно говорю, кроме Златки никто не мог знать таких подробностей…
– Да погоди ты со своими подробностями… А газеты я из принципа не читаю, мне Фейсбука хватает, – нетерпеливо перебил его Рыжий. – Какие редакции больше всего писали про клад?
– Ну я же говорил тебе, «Седьмая столица» начала, «Вечёрка» подхватила, ну и пошла вода в хату.
– Какой же я тупой… – в сердцах застонал Сашка. – Почему я поверил ему?! Это ведь тётка!
– Кому ему? Какая тётка? Ты о чём, Саня?! – и теперь уже Миха, ничего не понимая, вытаращился на Рыжего.
Глава 13.
Парадокс
«Каменные лица Ростова»
* * *Земля шлюхами полнится…
