Сергей Горбачев - Выйти замуж за Микки Мауса
Звонить Рыжему Миха не стал, памятуя, как тот не ответил ни на один его телефонный звонок, когда он честно пытался помирить друзей ради Златки. Просто приехал ранним утром к нему домой, чтобы уж застать наверняка, и не ошибся.
Сашка открыл дверь, зевая и потягиваясь со сна, и как вкопанный застыл от неожиданности, увидев его.
– Привет, поговорить надо, – сказал Миха.
– О чём? – не очень дружелюбно спросил Рыжий, шагнув навстречу, прикрывая за своей спиной входную дверь и не приглашая его зайти в дом.
– О Злате. Она как ушла тогда, так с тех пор дома и не появлялась. Родители переживают очень…
– Так ты её для родителей ищешь? – ухмыльнулся Рыжий.
– Нет.
– А ко мне тогда зачем пришёл?
– Ты её друг, – упрямо глядел в глаза Миха. – Рано или поздно она обратится к тебе за помощью, больше особо и не к кому.
Словно жёстким наждаком содрали эти слова ухмылку с лица Сашки. Он отвёл взгляд в сторону и тяжело задумался.
– Саня, помоги ей, – просил Миха, – помоги мне найти её…
Рыжий молчал. Потом, решившись, в сердцах толкнул спиной дверь, открывая её, и буркнул, отходя в сторону:
– Заходи, раз пришёл… Может и правда, пора всё прояснить… Только учти, я не один…
– На кухню проходи, я не завтракал ещё, – сообщил Рыжий, прикрывая за Михой входную дверь. – Есть будешь? – на всякий случай спросил он.
– Не откажусь, – разуваясь в прихожей, неожиданно для себя согласился Миха.
– У нас гость! – крикнул в сторону кухни Сашка. – Мы вместе завтракать будем.
Навстречу им вышла дородная Сашкина мама, которая наезжала раз в неделю с дачи наготовить сыну еды до своего следующего приезда.
– Ой, мальчики, у меня только яичница с помидорами, – огорчилась она, – ничего вкусненького ещё не успела приготовить.
– Для меня твоя яичница с помидорами – наипервейшее блюдо, а Миха – вежливый тип, проглотит за компанию, – рассмеялся Сашка, словно и не было мучительного раздумья за дверью: пускать или не пускать в дом незваного гостя.
– Ну что ты такое говоришь, сыночек, – возмутилась мама. – Проходи, Миша, садись у окна, давно ты у нас не был, сейчас я быстро накрою.
Совсем скоро на столе появилась шипящая сковородка зажаренной на шкварках яичницы-болтуньи с помидорами и болгарским перцем, большая тарелка с нарезкой из бекона, копчёностей и больших ломтей телячьей колбасы, которую Сашка обожал с детства, и обязательная на юге зелень – кинза, лук, базилик, укроп и листья салата – с крупно нарезанными огурцами и помидорами. Поставив на стол два больших стакана с молоком и тарелку с поломанным на части лавашом, Сашкина мама улыбнулась:
– Ну что, хлопцы, налетай на еду. Приятного аппетита, кушайте мальчики, а я вам сейчас к чаю сырники пожарю.
И пока Сашка с Михой наворачивали болтунью, она достала деревенский творог из привезённых ею припасов, добавила муки, разбила пару яиц, сыпанула соли-сахару и ванильки на кончике ножа – всё быстро, на глазок, отточенными, ничего лишнего, движениями, как могут только мамы – и уже жарила пухло-воздушные сырники для своего сыночка.
Миха сидел спиной к окну, поэтому весь этот кулинарный блиц мелькал перед его глазами, порождая ностальгию по родительскому дому. И к тому моменту, как Сашкина мама, протушив в сметане с мёдом горячие – с пылу-жару! – сырники, приговаривая, подавала их на стол, Миха точно решил, что в ближайшее время навестит родителей. Уж больно давно не был он в Волгодонске, а никакие телефонные звонки не заменят мамину стряпню по утрам…
Наевшись столь сытным завтраком, Сашка с трудом поднялся из-за стола:
– Ну, мама, накормила, так накормила, спасибо тебе, – чмокнул в щёку он мать.
– Спасибо большое, всё было восхитительно вкусно! – присоединился Миха.
– Ну, я же говорил, что он вежливый, – усмехнулся Сашка. – Мам, мы ко мне пойдём, а то ведь ты не остановишься и дальше нас кормить будешь.
Они ушли, оставив на кухне довольную улыбающуюся мать. И уже в дверях Сашкиной комнаты Миха снова спросил:
– Ну что, Саня, ты решил, поможешь мне её найти?
«Легко сказать – помоги найти – да трудно сделать», – с досадой думал Рыжий, пропуская в свою комнату незваного гостя. Ведь Злату искал не один Миха. Всё это время безрезультатно искал её и сам Сашка: после той их единственной ночи, когда проснулся он утром в её постели, Златы в квартире уже не было, и куда сбежала, он понятия не имел. Хотя именно понимания – как та ночь изменит (или уже изменила?!) их отношения – ему сейчас ой, как не хватало. Сашка даже, переступив через свою гордость, ездил к Румыну на «Адмирал Лунин», вдруг Ромка знает, где она. Но тот, не дослушав, не стал с ним разговаривать и с верхней палубы бросил, не пуская на борт:
– Глаза мои бы вас не видели… Вали отсюда пока цел!
Тошно было Сашке с тех пор жить в непонятках, а тут ещё и этот заявился… Тот, чьё имя Златка шептала в беспамятстве.
– Плохой с меня помощник, Миха, – ответил Рыжий и добавил, – для тебя плохой… Да ты садись, что стоишь, в кресло вон или на диван.
– Почему плохой? – уселся на диван Миха.
– Лучше ты мне скажи, почему? – плюхнулся в кресло Сашка. – Почему ищешь её, когда она этого не хочет?
Миха чувствовал, что Рыжий что-то знает, и потому ответил честно:
– Ищу, потому что люблю.
– А может, я её тоже люблю, что тогда? Всё так же о помощи просить будешь? – с вызовом смотрел на него Рыжий.
– Если бы ты любил, то не отдал бы её никому, не отступился бы, – жёстко ответил Миха. – Жить бы без неё не смог, понял?
– Чья бы корова мычала, – обиделся Рыжий, – пол Ростова уже перелюбил, ни одной юбки не пропуская.
– Может и пол Ростова… спасибо, конечно, прогиб зачётный… но жить не могу только без неё. Пока не торкнет, тебе этого не понять, чувак, – Миха поднялся с дивана, жалея, что явился сюда.
– Сядь! – резко вскочил Рыжий. – И не хами здесь, это не я к тебе пришёл, а ты ко мне. И будь у тебя хоть какая-то зацепка, ноги бы твоей тут не было. Не так?!
– Так!
Они стояли напротив, исподлобья ненавидя друг друга.
– Мальчики-и-и! – донёсся с кухни протяжный голос Сашкиной мамы. – Откройте дверь, а то у меня руки заняты.
Сашка отворил дверь, и в комнату вошла его мама, держа в руках поднос с виноградом:
– Попробуйте виноград, мальчики, – улыбалась она, – это ранняя лоза так плодоносит в этом году. Сладки-и-и-й, – протянула, смеясь, – пальчики оближешь!
– Налетай! – поставила она поднос на столик между креслом и диваном.
– Вкусно, – отщипнул ягоду Сашка.
– Кушай, сыночек.
– Очень вкусно, спасибо, – подтвердил Миха.
– Кушай ещё, Мишенька, хорошая в этом году ягода, чистая, налитая.
И вся их глупая мальчишеская злость словно растворилась в материнской заботе, такой естественной и такой своевременной.
– Самое время попробовать с начала, – буркнул Рыжий, когда мать ушла. – Может расскажешь, что у вас произошло?
Рыжий, конечно, знал от Златки её версию событий, только о том и твердила она в лодке у причала Кошкино, но не признаваться же ему во всём?! Потому и спросил. Но слушая сейчас Миху, не мог избавиться от своих мыслей о Златке, вернее, о той ночи: вспоминал, как не решался прикоснуться к ней, когда отключилась она на диване и всей его смелости только и хватило тогда на то, чтобы погладить её по голове… Вспомнил, как пришёл к ней под утро, а она неожиданно откликнулась на его ласки, хоть и называла почему-то другим именем. Вот только чувство тревоги, что преследовало Сашку с того момента, как уснул он обнимая её, а проснулся в одиночестве, нарастало сейчас с каждым Михиным словом. Ведь как ни крути, вдруг отчётливо понял Рыжий то, что всё это время бессознательно гнал от себя, но они любят друг друга, оттого и шептала Златка в беспамятстве имя Михи… И выходило, что Сашка просто бессовестно воспользовался её беспомощностью… От осознания этого Рыжему стало совсем тошно.
– Хватит. Я всё понял, – перебил он на полуслове Миху, встал и отошёл к окну, чтобы не смотреть на него. – Я очень хочу ей помочь. Очень, – повторил он, – но поверь, не знаю, где она. Я ведь тоже её искал.
– Вот и я все общаги перешерстил, – признался Миха, – одногруппников обзвонил, никто не видел её… Я потому и приехал, что кроме тебя с Румыном, да дяди Рубика, у неё, по большому счёту, друзей-то и не было. А после дяди Рубика только вы и остались. Может Румын что-нибудь знает?
– Гиблый номер, был я у него. Послал он меня прямоходом, даже разговаривать не стал, – нехотя ответил Рыжий, но что-то зацепило его в словах Михи.
– Постой-ка… Дядя Рубик… А у него дома, у тёти Томы ты был? – спросил Сашка.
– Нет, – встрепенулся Миха, – я же ведь даже не знаю, где она живёт, мы виделись только один раз на кладбище, когда со Златкой на сорок дней там были.
