Сергей Тюленев - Дорога к небу
– Начни с развода! – произнесла она утвердительно и стала доставать из холодильника рыбные консервы, не найденные жадными руками вечно голодного Алексея, уничтожившего все их запасы во время «нефтяной» гулянки.
– Понимаешь, – Глеб игриво подмигнул, – тут такие личные подробности, что мне даже неудобно говорить.
– Что? – Интерес чертёнком запрыгал в её глазах, – Ну-ка, давай, быстро говори!
– Семь лет назад, вернувшись в очередной раз из Намибии, – начал он свой новый рассказ, – я открыл входную дверь своего дома и увидел пустые шкафы, валяющиеся вешалки и катающийся от ветра большой пыльный шарик. Помню, как, присев на край кровати, я смотрел по сторонам и, остро чувствуя пустоту, понял, что это – начало одиночества. Потом я долго бегал за ней, упрашивал вернуться, дарил подарки, просил одуматься и не разрушать семью… И через месяц она сжалилась и, не объясняя причин ухода, молча внесла свои чемоданы в дом. Но, добившись своего, я впервые ощутил: Виктория меня не любит, и физическое возвращение не принесло душевного удовлетворения. Продолжая жить вместе, я уже не видел в её глазах того света, который когда-то не давал мне покоя. Всё чаще между нами возникали эпизоды, подчёркивающие расхождение, а молчанки и обиды стали нормой существования. Образовавшаяся между нами пустота с каждым днём стирала память прожитых лет, разрушая незыблемую ранее преданность.– Что ты хочешь этим сказать? – удивлённо произнесла Лена, поставив банку с консервами посередине стола.
– Я хочу сказать, что три года назад в моей жизни появилась Настя.
– Вот так я и думала! Вот так я и знала! Все эти ваши слова о наступившем непонимании, женском эгоизме придуманы мужиками только с одной целью – завуалировать ваш разврат и распущенность. – Она взяла вилку и, демонстративно подвинув консервы к себе, стала есть, бросая на Глеба гневные взгляды.
– Да, мы с Викторий не были разведены, если ты именно это имеешь в виду. Но так случилось, что, не догадываясь о Насте, она сама твёрдо решила и настояла на разводе.
– Всё Белов, ничего не хочу слышать! Зная, как мастерски ты можешь подбирать факты и тасовать события, я сразу принимаю сторону твоей жены и понимаю, почему она ушла от тебя.
– То есть, – Глеб успел, пока она говорила, подцепить вилкой кусочек рыбы и проглотить его, не пережёвывая, – ты не хочешь слушать дальше?
– Прибью! – Она улыбнулась и вернула консервы обратно на середину стола. – Продолжай давай!
– Настя, была совсем молодой и замужней женщиной…
– Кошмар! – вырвался непроизвольный вскрик Лены, струна её нервного напряжения натягивалась.
– …Но самым большим испытанием, пришедшим в наши отношения, была постоянная ложь. Она врала мужу, своему брату, и мне ничего не оставалось, как следовать её примеру.
– Не поняла! Ну, и врала она своим родственникам, тебе до них какое дело?
– Понимаешь… – Глеб задумался, его лицо стало серьёзным, мысль говорить или не говорить Лене всей правды какое-то время боролась с аргументами, но, проиграв желанию сегодня рассказать всё, отступила, давая дорогу искренности. – Настя – это родная сестра Алексея. Можешь представить, как тяжело мне было общаться с ним, смотреть ему в глаза, пить водку, а потом вставать и, обманывая, уезжать на свидание.
– А сколько же ей лет? – с трудом выговаривая вопрос, произнесла Лена, чувствуя, как её накрывает злость, замешанная на ревности и желании нагрубить Глебу.
– Тогда ей ещё не было тридцати.
– Вот всё-таки гад ты, Белов! – уже не шутливо произнесла она. – Девочке голову заморочил. Уверена, посмотрев на твою героическую жизнь, алмазные войны, она возомнила тебя исключительно интересным человеком, а, зная твои порывы делать постоянные подарки, ты окончательно добил её сердце видимостью красивой жизни.
– Ты злишься? Мне кажется, твоя интонация хочет меня укусить, – сделал он попытку смягчить разговор, – а потом, если ты помнишь своё желание, то тема нашего диалога – моё расставание с женой.
– A-а, что уже о ней говорить! Ясно, что она выставила тебя, и сейчас, наверное, не нарадуется, что рассталась с таким бабником.
– Не угадала! – Глеб облегчённо вздохнул, почувствовав лазейку. Он тут же стал сворачивать тему любовницы, отчётливо видя, как нервничает Лена. – Виктория выставила мои чемоданы, но – до появления Насти; а, как только узнала, что, несмотря на мою церковную бедность я всё-таки кому-то нужен, тут же стала принимать меры и возвращать меня в семью.
– Ох, мы дуры бабы! Чужой пиджак поносить рвёмся! Ушёл – и скатертью дорожка, так нет же, амбиции заедают. Брошенной не хочется быть, вот и унижаемся перед вами, да вот, только, сломанного не склеишь, по себе знаю…
– Я это тоже знал, но почему-то поверил ей, решил, что шанс начать всё сначала есть у каждого из нас. Поэтому я расстался с Настей и вернулся к жене. Думал, что пережитое изменит её, уберёт показную доброту и постоянное служение деньгам.
– Глеб, вот только не нужно одно и то же твердить! – Лена состроила гримасу недовольства и раздражённо продолжила: – Разочаровался, не изменилась, деньги любит! Ох-ох-ох, скажите, пожалуйста – какой ранимый и порядочный, прямо челюсти сводит! Бедная женщина натерпелась, видя, как ты с молодой развлекаешься, вернула тебя в семью, а тебе снова плохо. Это не так, то не этак!
– Леночек, по-моему, ты пытаешься меня загрызть. – Глеб провёл по её лежащим на столе рукам и, чувствуя, что разговор исчерпал себя, подвёл черту: – Я пошёл спать, и, если ты не возражаешь – в зал на диван, очень хочется ещё немного побыть наедине со своими мыслями.
Лена, оставшись на кухне среди кучи грязной посуды, пустых бутылок и только что прозвучавших слов Глеба, плакала.
Она не знала, что конкретно выдавливало из неё слёзы, но точно понимала, что совершила ошибку, уговорив Глеба жить вместе.
А за окном спальни, буквально в нескольких метрах от дома, ночной фонарь выполнял свою работу, освещая тротуар. Какое-то стечение обстоятельств или просто отсутствие желтых ламп привело к тому, что в череде своих собратьев он был единственным, кто раздвигал темноту белым светом. Но почему-то именно в эту ночь жизнь необычной лампочки истекла, лишив одиноких прохожих возможности пройти этот участок дороги, не испытывая страха.
Часть 10 Столкновение сил
Пятый день Нового Года начался для Глеба так же, как и предыдущий – с лёгкого покалывания в правом боку и полного отсутствия желания завтракать и вставать.
«Сейчас меня позовут есть кашу», – успела промелькнуть в его голове мысль еще до того, как действительно раздался голос Лены, пригласивший его к столу.
– Ты знаешь, – сказала она ему, как только он приземлился на своё место, – я подумала и решила, что ты – необычайно везучий. Так дёргать тигра за усы может только отъявленный проходимец, коим ты, без сомнения, являешься.
Глеб отрезал кусочек масла и, положив его в тарелку, стал смотреть, как, тая, оно растекается по поверхности каши.
– Ты не бойся, я не буду приставать к тебе с вопросами, – продолжила говорить она, – просто мне не хочется тебя потерять…
Она подошла к нему сзади и звонко поцеловала в макушку.
– Дай мне слово, что это – твоё последнее дело. Успокой меня и скажи, что больше риск и испытания не будут твоим ремеслом. Пообещай, что следующим применением твоих способностей станет мой загородный домик, не знавший мужской руки уже очень много лет.
Глеб откинулся на стуле и запрокинул голову назад, пытаясь увидеть лицо склонившейся над ним Лены. Но это движение головы принесло ему неожиданную боль в затылке и качнувшееся изображение кухонного потолка.
– Ox, – произнёс он, закрывая глаза, – поплыло всё…
– Вот, дождались! – Она кинулась в комнату и уже оттуда выкрикнула: – Это у тебя давление скачет! Сейчас найду манометр!
Глеб закрыл глаза и сделал несколько спокойных вдохов и выдохов. Вертолёт, крутанувший его сознание и качнувший стены кухни, медленно «улетал», отпуская голову. Он поднялся и пошел в спальню, намереваясь прилечь. Масло, растаяв в тарелке, образовало на поверхности каши красивое жёлтое озерцо, но насладиться им у Глеба так и не получилось.
Зайдя в спальню, он тут же услышал громкий звонок своего мобильного.
– Мишка, ты что, снова хочешь разрушить моё замечательное утро? – произнёс он в трубку, как только увидел на дисплее, кто ему звонит.
– Михалыч, извини, конечно, но обстоятельства такие, что тебе нужно срочно приехать на «Октябрьскую». Тут, рядом с метро, есть итальянский ресторанчик, и мы все – я, чиновник «Волгограднедра», Лёшка и чел из Министерства – будем ждать тебя в зале на втором этаже.
– Хорошо, я выезжаю, – произнёс он тихо, отключая телефон.
– Подожди, – засуетилась вокруг него Лена, – давай сначала померим давление.
Глеб присел на кровать, она подключила к нему прибор, дважды накачивала и спускала воздух в манжете и в заключение, подняв глаза на Глеба, вынесла вердикт:
