Владимир Козлов - Свобода
Смотрю по сторонам. Кроме нас, бандитов и проституток, в холле никого.
– Нам на сегодня не важны цифры. Не важно, сколько людей после встречи вступило в партию…
Бандиты смотрят на нас. Один что-то говорит другому. Другой подмигивает проституткам.
Ждан:
– А пойдем, наверно, ко мне в номер. Неуютно здесь как-то…
Стою у окна. На сопке светятся огни телевышки, окна в домах у ее подножья.
– Знаете, а я вот почти год прожил в Москве, а так ни хера и не понял…
– Чего ты не понял?
– Что такое Москва, что такое московская жизнь…
– А минскую жизнь ты понимал?
– Понимал. Сначала было выживание… В условиях дикого капитализма и неспособности властей. Потом – приспосабливание к диктатуре, возврат в «совок». А в Москве…
Ждан берет бутылку водки, наливает в стаканы.
– А я тебе скажу, Андрюша, что в Москве. Нет какой-то там «московской», «столичной» жизни. Все это – туфта, мифология. Мы с тобой приезжаем в Москву, и мы в ней живем такой жизнью, какою хотим. Потому что Москва – город, который нам это позволяет. В нем можно жить как хочешь. Но это понимают немногие. И те, кто понимают – мы им не нужны. Мы им, Андрюша, на хер не нужны. У них свое кино, они в нем вполне себе крутые. А вот остальным, большинству, – им мы имеем что сказать…* * *«Прессуха». Собралось человек тридцать журналистов: из газет «второго эшелона» плюс первая кнопка радио. Ни одной телекамеры. Ждан выглядит уставшим: только утром вернулся из «секретной» заграничной поездки. Я не знаю о ней никаких подробностей.
Вступительное слово. Получение регистрации в качестве общественно-политического объединения. Планы участвовать в думских выборах через год. Ждан говорит хорошо, энергично.
Начинаются вопросы.
Мелкий, сморщенный, лысый мужик в первом ряду:
– Михаил Туманов, газета «Вестник Бутырского района»… Уважаемый товарищ Жданович, скажите, пожалуйста, возможна ли на сегодня в России пролетарская революция?
– Нет, невозможна.
– Почему?..
– Потому что мы живем в совершенно других социально-экономических условиях. И если мы будем мыслить категориями начала века, то так и будем топтаться на месте, а не двигаться дальше.
Мужик открывает рот. Показывает гнилые зубы. Я говорю:
– Спасибо. Следующий вопрос.
– Елизавета Погребинская, первая программа радио. Сергей Александрович, а не кажется ли вам, что у вас, как и у большинства, с позволения сказать, вы поймите, я никого не хочу обидеть… маргинальных партий, слишком много слов и слишком мало дела…
– В политике все просто. Партия власти действует, все остальные говорят. Когда кто-то из них приходит к власти, наступает их время действовать…
Дверь конференц-зала открывается. Иван из «Коммерсанта» и Наташа из «Независимой». Вчера я долго по телефону уламывал их прийти. Они, как и положено по статусу изданий, «ничего не обещали».
Второсортные журналисты штурмуют стол с бутербродами. Наташа включает диктофон, бойко задает Ждану вопросы. Иван сидит в первом ряду, перелистывает блокнот.
– А вам не кажется, что все это – да, безусловно, правильно, но несколько, что ли, неново, неоригинально и неконкретно? – спрашивает Наташа.
– Неново, неоригинально? Согласен. А много ли вообще чего-то нового? Человек что, сильно изменился за последние несколько тысяч лет? Существует много такого, что человеку прекрасно известно, но он тем не менее продолжает жить, как и жил. Он или не понимает, или ему недосуг начать жить по каким-то другим понятиям – пусть, как вы говорите, неоригинальным и неновым, но правильным. И это касается не только России. Возьмем, допустим, Америку. Сколько там людей ходят к психоаналитикам? Все, у кого есть деньги. Страна на этом помешалась. А в чем причина? В том, что люди не могут, не хотят или боятся понять себя, понять свои настоящие желания и стремления и надеются, что кто-то им всё разъяснит…
– Я еще спросила о неконкретности…
– А в чем, вы считаете, неконкретность?
– То, что вы говорите, это всё же слова. Да, правильные, да, красивые, но – слова… Что конкретного вы предлагаете людям – того, что можете предложить только вы?
– Я не могу отвечать за других и не знаю, кто что предлагает. А за себя могу сказать, что предлагаю Путь. Именно Путь, с большой буквы. Путь к тому, чтобы жить лучше, быть счастливее. Независимо от всяких внешних обстоятельств. Тот, кто сможет пройти его до конца, тот поймет.
Смотрю на фуршетный стол. Погребинская достает из сумки небольшую кастрюльку. Складывает в нее все, что оставалось на тарелках. Поворачивается. Мы встречаемся глазами.* * *Падает мокрый снег. Под ногами – грязная каша. Я подхожу к киоску. Старуха киоскерша вяжет на спицах.
– «Независимую» и «Коммерсант».
Кладу на разложенные газеты монетки. Киоскерша откладывает вязание, вытаскивает газеты.
Отхожу от киоска, разворачиваю «Независимую», начинаю листать. Страницы покрываются мокрыми пятнами. Статья Наташи названа банально – «Экстрасенсорная политика»:
«За годы свободной политической жизни в России кто только не попробовал свои силы на поприще политической борьбы – от спортсменов до бизнесменов. И все же случаи, когда в политику приходит экстрасенс, не так уж часты: большинство представителей этой, условно говоря, профессии предпочитают спокойно зарабатывать деньги, пользуясь относительно устойчивым спросом на их услуги. Но уроженец Курска Сергей Жданович, перебравшийся в Москву всего год назад, от своей экстрасенской деятельности отказался, предпочтя ей деятельность политическую. Существовавшая в нескольких городах центральной России сеть руководимых им Центров саморазвития личности превратилась в региональные штабы Партии саморазвития личности (ПСЛ), а на днях ПСЛ была зарегистрирована в качестве общественно-политического объединения. На пресс-конференции в гостинице «Золотое кольцо» господин Жданович объявил журналистам, что партия собирается участвовать в думских выборах в декабре будущего года.
Николай Изместьев, директор Центра глобальных политических исследований, считает, что перспективы в политике у экстрасенса невелики, но полностью сбрасывать Ждановича со счетов не следует. «Это ведь не какой-то придурковатый тип, размахивающий руками, вроде Чумака, и не качок с неграмотной речью, как Кашпировский. Он вообще никак не подчеркивает свое прошлое экстрасенса, а говорит достаточно разумные и правильные вещи. Может быть, кого-то он и сможет привлечь на свою сторону».
Илья Бокатович, ведущий эксперт Института политологии, социологии и общественных отношений, видит больше шансов для Ждановича: «Люди устали от политики и от политиков. Но от экстрасенсов они устали давным-давно, еще в начале десятилетия. Поэтому, возможно, бывший экстрасенс может привлечь людей, разочарованных политиками – а таких очень много, это крайне значительный электорат. Действующие политики вряд ли смогут его охватить, потому что уже примелькались, надоели избирателю своими разговорами, которые слишком сильно расходятся с делом. То есть резюмирую: почему бы и нет?»
* * *Подвальный полулегальный клуб. Красные пластиковые столы и стулья. Сидят человек двадцать – лидеры скинхедских и фанатских группировок. Договориться о встрече удалось с большим трудом. Неожиданно помог Иван из «Коммерсанта». У него, как оказалось, контакты повсюду.
Парни потягивают пиво из пластмассовых стаканов.
Ждан говорит:
– …Национализм – это обман. Это манипуляции нечестных политиков, пользующихся тем, что в человеке на подсознательном уровне есть какое-то неприятие всех «инородцев». И это ни хорошо и ни плохо, это есть – и все. Не надо только делать из этого политику, не надо вымучивать идей. Все это уже было, нового ничего здесь нет. Это слишком просто, примитивно. Если тебе не нравится человек, если он тебе неприятен, ты подсознательно ищешь в нем самое неприятное – будь он лысый, толстый или черный, например. А политики эксплуатируют эти идеи, обманывают, говорят, что, например, все приезжие забирают наши рабочие места и так далее. Вместо того чтобы решать конкретные вопросы, бороться с тем, что плохо, человек переключает свою энергию на всяких инородцев. Причем часто на тех, кто никакой не играет роли, а то и на тех, кто просто не может за себя постоять… Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать, ребята. Всего хорошего вам!
Два или три человека хлопают. Остальные хмуро смотрят на Ждана.
Он встает, я тоже. Говорю:
– До свидания.
Мы выходим, поднимаемся по ступенькам. Идет снег. В оранжевом свете фонаря кружатся снежинки.
– Думаешь, я не то им говорил? – спрашивает Ждан. – Не то, что они хотели услышать?
Пожимаю плечами.
– Я знаю, – говорит он. – Но это не важно.
Мы идем к «Волге».
III
За окном темно. Я и родители сидим на кухне. Я приехал около часа назад ночным поездом.
