Виктория Токарева - Немножко иностранка (сборник)
Еда – это главное информационное поле. Человек с едой получает информацию Земли и Солнца. Например, помидор. Земляника. Они находятся близко к земле, вдыхают в себя саму землю и напитываются солнцем. И не только помидоры с земляникой. Все овощи и фрукты.
Яблоки – приподняты над землей, но это не меняет дела. Яблоня все равно пьет корнями соки земли. Все остальное доделывает солнце.
Еда – одно из главных наслаждений человека, поскольку поддерживает инстинкт самосохранения. Говорят, еда – секс пожилых людей. Грубо, но справедливо.
Итальянцы понимают толк в еде. Французы – тоже. Немцы – попроще. У них главное блюдо – отварное колено и сосиски. Тоже очень вкусно, когда голодный. Непередаваемо прекрасна грузинская кухня, вся в орехах и травах. Однако перейдем к отелю «Дуэ Торри».
Обед начинается со шведского стола. Столов несколько. На одном – дары моря, на другом – все овощи, существующие в природе. На третьем – травы всех цветов и оттенков. На четвертом – фрукты и ягоды. На пятом – сыры. На отдельно стоящем – торты и пирожные.
Я не буду перечислять ассортимент, иначе мой рассказ превратится в меню. Скажу только, что я предпочитаю. Я кладу на свою тарелку: спаржу, цикорий, осьминога, каракатицу, траву рукколу. Больше на тарелку не помещается.
С тарелкой иду к своему столу. Я заметила: у итальянцев на тарелке минимум – веточка петрушки, звездочка морковки. На тарелке моих соотечественников – высокий холм, где навалено одно поверх другого.
Невольно вспоминается анекдот: на приеме возле шведского стола встретились русский и американец. У американца тарелка практически пуста. У русского – гора. Русский доверительно говорит американцу: «Вон там, в углу, – икра». – «Я не хочу», – отвечает американец. «Ты меня не понял, икра…» – «Спасибо, я сыт. Я когда хочу – ем, а когда не хочу – не ем». – «Ну ты прямо как животное», – поражается русский.
Я не как животное. Я ем, даже когда не хочу. Как можно отказаться от такой скатерти-самобранки?
Садимся за стол. Открываем красивую карту на русском языке.
Я не буду перечислять, что предлагается. Отмечу то, что меня поразило: конина на гриле.
Я не представляю себе, как можно есть лошадь – такое разумное и красивое создание природы. Это все равно что есть соседей и друзей. Но я не вегетарианка. Я заказала медальоны конины.
Конина похожа на мясо косули, которое я пробовала два раза в жизни. Один раз в Париже, другой – в Казахастане. В Казахстане, кстати, я ела и колбасу из конины. Теперь придется объяснять, каково мясо косули… Похоже на говядину, но мясо коровы жесткое и скучное, а у косули мягкое и само устремляется внутрь.
Однажды в меню была предложена тушеная треска. Я заказала из любопытства. Гадость. Это свое впечатление я поведала официанту Денису. Денис из Молдавии. Понимает по-русски.
– Интересно, – сказал Денис. – Все иностранцы в восторге, а все русские плюются.
Наверное, для русских треска – рутина. Ее полно в России. Это довольно дешевая, сухая рыба.
Больше я треску не заказывала, да ее и не предлагали. Возможно, в итальянские воды треска заплывает редко.
Довольно часто в меню стоит рыба сибас. Денис подвозит ее на катящемся столике, на блестящем блюде под овальной крышкой. Крышка сияет, как НЛО. Далее начинается представление, как в цирке. Денис широким жестом сдергивает крышку и принимается колдовать над рыбой. Четким движением отсекает голову и хвост, потом отделяет брюшко. Далее с рыбьего позвонка снимается пластина филе, перемещается на тарелку. Лежит белая, свежая, пахнущая морем, йодом, здоровьем и долголетием. Эту рыбу только утром выловили и утром же привезли. И она еще была в сознании, хоть ничего не соображала. У рыбы мозг маленький, ей необязательно соображать. А может, я ошибаюсь, может, она лежит и думает: «Я хорошо жила, плавала куда хотела, а теперь хорошо умираю. Меня съедят в красивом ресторане под красивую музыку…»
В углу ресторана стоит рояль, на нем кто-то тихо играет. Музыка есть и нет. Хочешь слушать – пожалуйста. Не хочешь – музыка незаметна, не бьет по ушам.
После обеда итальянцы едят сыр.
Я всегда беру рокфор и горгондзолу – это вонючие сыры. Они продаются и в Москве, но в Москве они редко бывают свежими. А когда вонючий, да еще и несвежий – это слишком. Жить будешь, но радости не получишь.
С фруктового стола я, как правило, беру папайю. Говорят, Фидель Кастро посылал ее Брежневу самолетами. Это чудодейственно полезный продукт, не скажу, чтобы вкусный. Дыня лучше. Дыня лежит здесь же, всех видов. Ананас уложен золотыми кольцами – спелый, истекающий ароматным соком.
В Москве тоже все это продается – и папайя, и ананас, и авокадо, и манго. Но в Москве все неспелое, просто похоже внешне. А когда все это зреет на южном солнце, наливается спелостью, дозревает до нужной кондиции… можно не продолжать.
Россия – северная страна. Это так. Зато у нас свои преимущества. Например, у нас потрясающие оперные басы, а в Италии их нет. В Италии – преимущественно тенора. У нас теноров меньше. Сказывается недостаток солнца.
На десерт Денис предлагает мороженое с пьяной вишней. Это вишня, вымоченная в коньяке.
Всё! Больше я не рассказываю о еде. Это невозможно читать на голодный желудок.
В ресторане появилась семья из Украины. Муж – шестьдесят лет. Жена – тридцать. Ребенок – пять лет, весьма перекормленный и практически неуправляемый. Он прыгает в бассейн прямо с берега, обрушиваясь на головы, поднимая фонтаны брызг.
Старухи немеют от ужаса. В старости особенно ценят жизнь.
Мальчик весит килограммов пятьдесят и летит с ускорением, как снаряд. Получить такое на голову – и полный паралич обеспечен. Будешь лежать как рыба сибас перед разделкой.
Мальчик в восторге от брызг и от своих впечатлений. Родители тоже в восторге от настроения своего отпрыска. Они победно оглядывают окружающих, как бы приглашая всех порадоваться. Но никто не радуется. Родителям это непонятно. Как можно не восхищаться такой полноценной семьей: папаша – богатый, мальчик – активный, женщина – супер-экстра-класс. Она выходит к ужину в разных нарядах. Например, в платье с глубоким вырезом на спине. Спина обнажена до копчика. Под такое «декольте» нельзя надевать трусы, они будут видны. Значит, мадам – без трусов. Браво. Иногда она появляется в платье с вырезом впереди. Вырез до пупа. Под такой разрез лифчик не надевают. Упругие груди свободно гуляют, будоража воображение.
В термальных водах, как правило, лечат суставы, поэтому основной контингент отдыхающих – от семидесяти до ста. Декольте хохлушки будоражит воображение старичков, и это имеет терапевтическое воздействие, поднимает жизненный тонус. Позиция мужа нейтральна – пусть делает что хочет. Она годится ему в дочки. Он так ее и воспринимает: любовно-снисходительно.
Ее «элеганто» никому не мешает. Мешает другое: она гоняет официанта Дениса по десять раз за ужин. То ей пережарено, то недожарено. Она недовольна соусом: просила белый соус, а ей принесли красный. Просила сливочный, а ей принесли томатный. Она требует вызвать начальство. Приходит Фаусто и выслушивает ее претензии, склонив седую голову. Клиент всегда прав. Он платит за питание и проживание и оставляет в отеле немалые деньги. Можно потерпеть. Но… В России официант – обслуга, на него можно орать, если хочется. А в Италии официант – это работа. Такая же, как любая другая. Как пианист, например. Или гранде скритторе. Официант работает в полную силу, носится по залу, как фигурист на льду, и орать на него не принято. И даже странно.
Хохлушка этого не знает. Орет. Фаусто слушает, но для себя принимает решение: эту троицу в отель больше не пускать, отправлять в другой отель. Пусть там показывают свой нрав и свои части тела.
У Куприна я читала: «Только шестерки унижают шестерок». Интеллигентный человек никогда не унизится до крика и не унизит другого.
Денис устал от хохлушки. Подошел ко мне подавленный. Принес десерт.
– По-моему, она проститутка, – тихо предполагаю я.
– Фаусто тоже так считает, – кивает головой Денис. – Их больше сюда не пустят.
Я ем десерт и не понимаю: что ей не нравится? Может быть, она видела отели по десять звезд и этот пятизвездочный отель кажется ей бомжатником? Хотя вряд ли. Скорее всего, она видела пыльные кабины дальнобойщиков, а потом срубила богатого дурака… Может, и не дурака. Каждый получил то, что хотел. Он – наследника. Она – статус жены. Флаг им в руки. Но за державу обидно.
Как сказано в одном фильме: «Такие, как ты, позорят нацию».
К адвокаткам приехали очередные гости, муж и жена. Он – неопределенной национальности, для белого – слишком темен, для черного – слишком светлокожий. Она – победительница конкурса красоты в каком-то году. Кажется, лет десять назад.
Они всегда опаздывают к ужину. Адвокатки их ждут и бесятся, поскольку опоздание – разновидность неуважения.
