Виктория Токарева - Немножко иностранка (сборник)
Шарфик. Ты – вонючее старье, и твоя хозяйка в сравнении с моим хозяином – куча сам знаешь чего…
Фома. Я тебе сейчас порву горло, и будешь орать на том свете…
Постепенно скандал затихает, и мы с Фомой двигаемся дальше. Фома ступает, как лев, мягко и вместе с тем уверенно выбрасывая лапы.
Вокруг – зимняя сказка. Березы зависимо гнутся, а елки стоят прямо и гордо.
Через полчаса мы с Фомой возвращаемся. У Фомы прекрасное настроение. Он победил врага и поцеловал девушку. Не каждому молодому это удается. Жизнь продолжается.
Перед моими воротами – молодой мужчина в тяжелых ботинках. Не таджик. Славянской внешности. Я смотрю на его обувь и понимаю – тот же самый.
Я спрашиваю:
– Что вы здесь делаете?
– Гуляю. А что?
– Да ничего. Стоите уже полчаса.
– Говорят, здесь Эльдар Рязанов живет…
– В начале улицы, – уточняю я.
– А это дом Токаревой?
– Ну да.
– А вы кто?
– Я? Потомок.
– А-а… Тогда это меняет дело.
– Какое дело?
– Ну вы как-то очень нахально разговариваете. А если потомок, то это меняет дело. До свидания.
– Счастливо оставаться.
Он пошел к началу улицы. Там живет не только Эльдар Рязанов, но и Владимир Войнович.
Я посмотрела парню вслед. Подумала: если он поверил, что я потомок, тогда сколько же лет Токаревой? Видимо, она ровесница Жорж Санд, жившей в начале XIX века. Для него сие неизвестно, но тем не менее он отправился на экскурсию по святым местам. Значит, молодежь тяготеет к культуре. Значит, не все пропало и все будет хорошо, как поет Верка Сердючка. «Все будет хорошо, я это знаю». Я ничего не знаю, но верю. Скоро Новый год. Нефть подорожает, рубль укрепится, люди воспрянут и будут счастливы каждый на свой манер.
К овчарке вернутся хозяева. У Фомы перестанут болеть колени. С неба перестанут идти ледяные дожди, а молодой человек повстречает Рязанова, и они поговорят по душам.
