Анна Эккель - Иллюзия (сборник)
С трудом выбрались за Кольцевую. Движение стало более свободным. Чем дальше от задымленного города, тем понятнее становилось, что сегодня на улице лето, и на голубом небе вовсю сияло августовское солнце, которое приятно припекало. Ехали молча. Татьяна поняла, что поездка не простая, а очень важная, и разговоры здесь неуместны.
Через несколько часов свернули на грунтовку, проехав немного, остановились около указателя «Гремячий». Татьяну затрясло. «Началось», – подумала она и была права.
От указателя, резко вправо начиналось бездорожье. Поле разбито глубокими бороздами, наверное, машины старались проехать здесь в любую погоду. Все время мотало из стороны в сторону. По дороге встретили несколько заглохших автомобилей. Было понятно, что какая-то неведомая сила делает отбор среди желающих попасть в заветное место. Казалось бы, вот рядом – рукой подать, однако для кого-то это была непреодолимая полоса препятствий. Вдруг стало совсем темно. Хорошо, что окна закрыты, оказывается, попали в тучу из насекомых, похожих на оводов и слепней. Откуда они взялись, да еще в таком количестве? Мотор заглох. В зеркало Татьяна заметила, что Николай начал молиться. Живая «туча» поднялась и также внезапно исчезла.
Наконец-то выехали на бескрайнее поле. Слева увидали совершенно непонятно откуда взявшуюся гору, всю покрытую густой непролазной растительностью. Когда Татьяна открыла дверь, услышала грохот падающей воды – звук, который издает приличного размера водопад. Она удивленно оглянулась. Невдалеке стояла маленькая церковь, совсем новая, словно золотая, сверкая свежеструганными досками.
– Бери полотенце и пошли, – скомандовал Николай. Они направились навстречу водяному грохоту. Тропа утоптана так, словно асфальт положили. Вокруг яркое разнотравье по пояс, пьяняще пахнувшее медом. Начали подниматься по широкой лестнице с перилами. На первой площадке справа – купальня три на три метра. Площадкой выше – место для женщин: наскоро отгороженное пространство с деревянной скамейкой для одежды. «Душ» – это несколько мощных струй, образовавших большой поток, под который необходимо было встать. Дальше, почти вертикально, поднималась лестница, которая доходила только до середины горы, там на площадку из камней из самого нутра горы били три струи: «Сердце», «Душа» и «Ум».
Николай ушел в купальню. Женщины отправились под водопад. Когда Татьяна увидала, что ей предстоит, у нее невольно подогнулись ноги и охватила нерешительность. Вода источника круглый год одной и той же температуры – четыре градуса, обжигающая. Она испугалась и вышла. Дверь тут же закрылась. Несколько минут – и вдруг к ней пришло понимание необходимости совершить этот поступок. Татьяна схватилась за ручку и начала ее дергать, чтобы войти, но дверь не открывалась. Чем дольше Татьяна стучала и со всей силой пыталась открыть дверь, тем увереннее становилась в своей мысли о необходимости купания в Святом источнике. Стала громко звать Ольгу, чтобы та открыла, но ничего не получалось. Она царапала доски, ломая ногти, и рыдала в голос. Казалось, что прошло много времени, обессилев, Татьяна села у двери на пол. Вдруг легко распахнулась заветная дверь, вышла довольная и сияющая Ольга. Она недоуменно спросила, почему Татьяна не вошла за ней, на что та ответила – не смогла открыть дверь, так как та была закрыта. Ольга удивилась, этого не могло быть в принципе, так как нет никакого запора, и она вообще неплотно прикрывает вход. Действительно, запора не было, и дверь не доходила до косяка. Что же не пускало Татьяну? Вероятно, ее сомнения. Когда она уверовала, дверь открылась.
Войдя, Татьяна судорожно стала стягивать с себя одежду. В эту же минуту дверь снова открылась, и зашла молодая женщина с ребенком на руках. Малышке было годика два, вся ее кожа была покрыта язвами. Мать попросила пропустить их к Источнику, Татьяна охотно согласилась, подсознательно оттягивая момент своего купания. Женщина с молитвой трижды вставала под мощную струю воды. Ребенок перестал плакать. Татьяна увидела чудо своими глазами. Когда мать начала обтирать малышку полотенцем, вместе с каплями воды с тельца сходили болячки, оставляя после себя розовые отметины новой кожи.
Татьяна, перекрестившись, шагнула под падающий поток. Сильнейший удар по макушке, и свет погас, наступила безмолвная темнота. Когда же мир появился снова, то краски и звуки изменились до неузнаваемости – свершилось чудо исцеления.
СЛУЧАЙ С ПРОЗА.РУШНИЦЕЙ
Она шла, словно тень среди теней. Каждый сам по себе, и она тоже! Никто никому не нужен. У каждого свои проблемы и проблемки. Как раньше писали: «каменные джунгли». Кто ж это придумал? И как верно-то!
На работе дежурно поздравили с наступающим праздником. Каждой женщине подарили по жидкому букетику тюльпанов, состоящему из еще зеленых тугих бутонов. Наверное, купили в подмосковной теплице оптом, чтобы подешевле. Когда вручали цветы, они уже производили жалкое зрелище: стебельки согнулись и головки безвольно качались при каждом движении. Скучно и тоскливо, но мероприятие провели, статью расходов подтвердили.
Открыв дверь, Татьяна небрежно бросила сумку на тумбочку у зеркала и тяжело опустилась на пуфик. На пол, шурша целлофаном, выскользнул «букет». Она подняла и, оценивающе оглядев его, подумала: «Сразу что ли выкинуть или поставить в воду?»
Решила все-таки поставить в воду, дать им последний шанс.
Эту «икебану» оставила без особой надежды на возрождение. Пусть сами определятся: жить или не жить.
В махровом халате и с пультом в руке, забравшись с ногами на диван, предстояло ей провести три выходных дня, с перерывами на обед. Смотреть было нечего. Автоматическое переключение с канала на канал – вот и все занятие. Завтра будет отзвон знакомых, две-три дежурные фразы, натянутое «спасибо» и все. Скукотища!!! С выходными все ясно.
Настало пасмурное утро, хотя мужик из телевизора клялся, что в честь 8 марта будет праздничная погода специально для любимых женщин. Обманул, гад!
Татьяна натянула халат и пошла на кухню. Замерла прямо на пороге: на столе в скромной вазочке полыхали кумачом три аленьких цветочка.
– Вот это да! Выжили. Откуда силы-то взяли?
После этой малой радости как-то и настроение поднялось.
От неожиданного звонка в дверь она невольно вздрогнула.
– Господи, кого еще несет?
Резко повернулась и решительно пошла к входной двери. Посмотрела в глазок, никого не увидела, но любопытство взяло верх, и она осторожно приоткрыла ее. Перед взором явилась маловероятная картина. На коврике перед дверью стояла большая корзина цветов. Это были белые лилии. Роскошнейший букет тянул на несколько тысяч. Такие знаменитым артистам дарят, и то, только на бенефисе.
– Ни фига себе!
Татьяна опустилась на колени перед таким чудом. Цветы были настолько свежи, что казалось, их только что срезали. Еле хватило рук, чтобы обнять неожиданную красоту. Наклонившись, она утонула в вязком приторном запахе. Многие не любят лилии именно из-за него. Татьяна же их обожала.
– Это, скорее всего, ошибка! Такого не может быть. И от кого?
Она стала всматриваться в букет и нашла то, что искала. Изящная визитная карточка сообщала, что букет действительно предназначался ей. После поздравления с праздником следовало деликатное приглашение на ужин в один из престижных ресторанов столицы. В конце текста стояли только инициалы «А. С.»
Татьяна провела весь день в мучительных раздумьях. Что это? Может, розыгрыш, но очень уж дорогой, судя по букету. Идти или не идти? Сомнения усугублялись еще тем, что последние десять лет она жила полной затворницей. Такое событие совершенно сбивало ее с толку. Она не могла даже предположить, кто и зачем этот сделал.
День тянулся в муках и терзаниях. Когда оставался час до назначенного времени, Татьяна, совсем обессилев от сомнений, решила вверить свою судьбу слепому случаю. Взяла в руки монетку-талисман: пусть она все и решит. Эта денежка чудом оказалась у Татьяны, когда та в последний раз была в своем любимом Крыму, и ласковая волна прибоя подарила ей на память медяшку в три копейки с годом ее рождения. Теперь этот «оракул» разрешал все спорные вопросы. Она подбросила монету вверх и задала вопрос, та легла «орлом», значит – «да». Медлившая до этого Татьяна, как сумасшедшая кинулась одеваться, чтобы не опоздать. Вывалив из шкафа все имеющиеся наряды на пол, и утонув в них по колено, она с грустью поняла, что надеть ей решительно нечего.
Время безжалостно утекало, а она никак не могла ничего себе подобрать. Махнув на все рукой, оделась, как обычно, в рабоче-крестьянское, то есть в джинсы и свитер. Волосы, гладко зачесав, стянула резинкой и сразу успокоилась. Это ее броня, вторая кожа. Во всем другом она чувствовала бы себя крайне некомфортно.
Коленки начали трястись и ноги подгибаться, когда она стала подходить к ресторану. Сейчас ее позорно не пустят даже на порог, но швейцар, на удивление, склонился в поклоне и открыл перед нею дверь. Она вошла в залитое хрустальным светом фойе. Пока снимала куртку, из ниоткуда появился метрдотель. Он, приветливо улыбаясь, сказал:
