Ника Соболева - Право на одиночество
– По сравнению с Крутовой вы – зайка! – объявили мне пьяненькие менеджеры и направились в свой отдел, запивать дальше свое счастье. Оттуда слышались крики, громкий смех и звон бокалов.
В приемной у Королева было прохладно – кондиционер работал вовсю. Катя улыбнулась и махнула рукой в сторону кабинета генерального.
– Заходи, он тебя давно ждет.
Я вздохнула, сделала несколько шагов и толкнула дверь.
Королев стоял у окна и наблюдал за падающим снегом. Его крупное тело и даже седая шевелюра сейчас выражали какую-то непонятную тревожность.
– Сергей Борисович, – тихо сказала я.
Королев обернулся. Улыбнувшись, он показал рукой на окно и сказал:
– Пришел марток – надевай семь порток, да, Наталья Владимировна? Садитесь, я давно вас жду. Хотите кофе или чай?
Я покачала головой и опустилась на стул. Сидеть за этим большим столом мне раньше никогда не доводилось – не того поля ягода я была…
– Максим Петрович уже рассказал вам о моем предложении? – спросил генеральный, садясь напротив. Его голубые глаза, казалось, хотели прожечь меня насквозь.
– Да, – я кивнула.
– Прекрасно. Тогда вот приказ о вашем назначении, ставьте подпись, и я отдам его Кате. С завтрашнего дня приступите к своим новым обязанностям.
Королев передал мне приказ. Опустив глаза, я прочитала о назначении себя на должность директора по маркетингу… Мне по-прежнему казалось, что это сон.
Лучше бы это действительно был сон.
Мысленно извинившись перед Михаилом Юрьевичем – я понимала, что разочаровываю его этим поступком, – я тихо сказала:
– Простите меня, Сергей Борисович, но я вынуждена отказаться от вашего предложения.
В кабинете повисло напряженное молчание. А затем генеральный пророкотал:
– ЧТО?!
Я повторила:
– Я отказываюсь от должности директора по маркетингу.
Королев, казалось, сейчас взорвется, так он покраснел.
– Зотова, вы… вы… больная? Как вы можете отказываться от этой должности?! Сейчас вы – помощник главного редактора, что, между нами говоря, немногим лучше, чем секретарь. Зарплата соответствующая. Конечно, и Ломов, и Максим – все придавали вам большое значение, они уважали вас, но… тем не менее, между помощником главного редактора и директором по маркетингу такая же разница, как между Россией и Ватиканом. Если вы ставите подпись под этим приказом, вы становитесь на следующую ступеньку после меня. Вы… вы вообще понимаете, что от таких предложений не отказываются?!!
Я вздохнула и терпеливо повторила:
– И тем не менее… Я отказываюсь.
Королев откинулся на спинку стула и посмотрел вверх. Так прошло несколько минут. Генеральный, кажется, спускал пар, глядя в потолок, я же не решалась прерывать это молчание.
– Наталья Владимировна, – наконец Сергей Борисович опять сел прямо, посмотрел на меня и продолжил: – Я наблюдал за вашей работой пять лет. Когда вы только пришли к Ломову, каюсь, я не воспринимал вас серьезно, в отличие от него. Миша всегда в вас верил. А я видел только симпатичную девчонку, очень молодую и неопытную. Но постепенно… вы преображались. Становились все уверенней, все компетентней. У вас настоящий талант руководителя. И вы знаете весь наш ассортимент, да и вообще – вы знаете наш рынок… Если вы думаете, что эта должность вам не по зубам, то вы ошибаетесь. Я уверен, что вы заслуженно ее получаете.
Я опять вздохнула. Ну конечно, а что он мог еще подумать? Что я не уверена в себе.
– Сергей Борисович, я не думаю, что должность директора по маркетингу мне не по зубам. Я, конечно, справилась бы с ней. Но тем не менее, повторю – я отказываюсь.
Королев больше не сердился. Он просто смотрел на меня… как смотрят на редкий музейный экспонат.
– Могу я вас попросить хотя бы объяснить мне, почему вы отказываетесь? В моей голове это просто не укладывается. Я даже мысли не допускал об этом… Вы все-таки очень странный человек, Наталья Владимировна.
Я усмехнулась. О да, я была уверена, что услышу еще много нелицеприятных слов, особенно от Светочки, но мне, честно говоря, это было безразлично.
– Хорошо, я объясню. Понимаете, несмотря на то, что вы сейчас сказали о должности помощника главного редактора, мне нравится своя работа. Мне нравится коллектив, даже невзирая на склочность характеров некоторых заведующих и редакторов. И мне очень комфортно работать с Максимом Петровичем. И вторая, главная, причина… Помните, что он сделал, когда Марина Ивановна попыталась меня подставить на совещании?
Королев непонимающе посмотрел на меня.
– Максим Петрович сказал, что уйдет вместе со мной, если вы меня уволите или я сама уйду из-за каких-нибудь интриг. И этот его поступок… он меня поразил, Сергей Борисович. Никто и никогда не делал такого ради меня, кроме Ломова. Но он знал меня пять лет и относился как к дочери. А вчера Максим Петрович спас мне жизнь, и я не преувеличиваю, потому что уверена – я не перенесла бы изнасилования. И сегодня я должна вприпрыжку побежать вперед, на новую должность, от человека, которому я обязана, по крайней мере, своим спокойствием, а вообще-то – жизнью? Вам не кажется, что это как-то…
Я замялась. Королев рассмеялся и продолжил:
– Подло, вы хотите сказать? Дорогая моя, вы на работе, а не в рыцарском замке. Поблагодарите Максима Петровича – и вперед, как вы выразились. Тем более что он все прекрасно понимает. Поверьте мне, Максим совершит ради вас еще кучу всего, а вот должность директора я вряд ли буду предлагать дважды.
Я опустила голову и посмотрела на приказ, лежащий между моих ладоней.
– Подписывайте, Наталья Владимировна, подписывайте. Не морочьте голову себе и мне всякими глупостями.
– Сергей Борисович, – я взяла ручку и сняла с нее колпачок, – вы понимаете, для меня есть кое-что поважнее карьерного роста. Важнее, чем карьера, зарплата, подчинение коллег, в какой-то мере даже слава. Это ведь по-настоящему круто, верно? Стать директором по маркетингу в двадцать четыре года.
– О да, – кажется, он решил, что победил. – Очень круто.
– И тем не менее, есть вещи важнее, чем все это. Честь, достоинство, преданность, дружба, честность, благодарность. Я просто не могу переступить через… через моих родителей. Вы вряд ли сумеете меня понять, но… то, чему они меня научили – неприкосновенно.
И я зачеркнула заявление двумя чертами. От резкого звука генеральный дернулся.
– Я все понял, Наталья Владимировна. Идите. Возвращайтесь к своим обязанностям.
Странно… Сергей Борисович почему-то улыбался.
И когда я уже почти вышла из кабинета генерального, то услышала его тихий смех и слова:
– Максим будет счастлив.
На подкашивающихся ногах я спустилась в нашу со Светочкой комнату. Что бы я ни говорила там Королеву, а отказ от должности директора по маркетингу отнял у меня много сил. Но где-то в глубине души я понимала, что поступила правильно, и это меня утешало.
– Ну что, ну что? – Светочка набросилась на меня, как только я вошла. – Тебя можно поздравить?!
– Потише, пожалуйста, Свет… Погоди, мне нужно поговорить с Громовым.
Я постучалась к нему в кабинет и, дождавшись тихого «войдите», толкнула дверь.
Максим Петрович сидел за своим столом перед кипой бумаг.
– А, Наташа, – он грустно улыбнулся, увидев меня, – ну что, поздравляю вас… Пойдете сейчас обживать новый кабинет?
Я села напротив него. Боже, как бы мне хотелось обнять его крепко-крепко… Но я отогнала от себя эти безумные мысли.
– С чем вы меня поздравляете, Максим Петрович?
– С новой должностью.
Я улыбнулась и тихо сказала, следя за его реакцией:
– Я отказалась.
Громов меня не разочаровал. Казалось, он онемел от удивления. Потом выдавил:
– Вы… шутите?
– Нет. Я отказалась от должности директора по маркетингу. И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра я – остаюсь вашей помощницей.
Я с улыбкой смотрела, как Максим Петрович переваривает эту мысль.
А потом он взорвался, как Королев.
– Вы с ума сошли! Это такой шанс! Это же… директор по маркетингу!! Боже! Возвращайтесь назад, к Сергею Борисовичу, и подписывайте этот чертов приказ о назначении! Марш, бегом!!!
Я покачала головой.
– Не трудитесь, не подпишу.
Мне показалось, что у Громова сейчас дым из ушей пойдет.
– Ты сумасшедшая, – вздохнул он и закрыл лицо ладонями. – Ты абсолютно… ненормальная… Зарплата в пять раз больше, отдельный кабинет, шофер с машиной… Наташа!!!
Вскочив, Максим Петрович подбежал ко мне, легко поставил на ноги, обхватив руками за талию, и возопил:
– Скажи, что ты шутишь!
Его ладони на моей талии обжигали. И глаза, глаза были так близко…
Первый раз в своей жизни я теряла нить разговора.
Хорошо, что Громов был слишком зол, чтобы это заметить.
– Я не шучу, – я постаралась взять себя в руки. – И повторяю – я отказалась от должности.
– Почему?
И я повторила все то, что десять минут назад втолковывала Королеву. Может быть, не столь связно и горячо – отвлекали глаза и руки Громова – но я повторила.
