Наталья Горская - Сайт нашего города (сборник)
Тут Зоя Андреевна подумала, что ей некуда будет поставить шкаф с библиотекой зарубежной классики, а ещё нужен шкаф под новые платья. То есть опять новые расходы, а отпускные выдадут неизвестно когда…
– Зоя, ты будешь загадывать последнее желание или нет?! Как я с тобой устала! За всю жизнь так не уставала. Чего такого крамольного узрела в том, чтобы зарабатывать много денег? Я же не даром их предлагаю, а ты их будешь ЗА-РА-БА-ТЫ-ВАТЬ самоотверженным трудом учителя. Ох, до чего же хорошо вашим правителям с таким удобным и нетребовательным народом! Им даже и делать для вас ничего не надо, потому что вы, как спартанцы какие-то, научились обходится малым, даже меньше малого. Забили вам головы тем, что хорошо жить – это очень плохо, а вы уши и развесили.
Крайне обидные, но в чём-то верные слова Я-тан-ю прервал противный дребезжащий звук. Он прерывался и возобновлялся снова три раза. «Это же мне звонят в дверь, – поняла Зоя Андреевна. – Три звонка – это мне».
Она вскочила и выбежала в коридор.
– Зойка, чего дверь так долго не открываешь? – крикнула соседка по коммуналке из кухни. – Спишь, что ли?
– Да бегу я, бегу! – уже открывала дверь Зоя.
– О-о, мадам, Вам несказанно повезло сегодня, потому-что-как-раз-сегодня-у-нас-только-специально-для-Вас, – затараторил заученной скороговоркой парень с красным лицом и большими сумками.
Рядом стояла девушка с серьгой в пупке (Зоя забыла, как это называется), жевала жвачку с презрительно открытым ртом и оценивающе смотрела на Зою Андреевну. Парень, отбарабанив словесную часть акции, быстрёхонько выставил перед Зоей разную кухонную утварь.
– Но-это-ещё-не-всё! – заверил он. – Вам, и только Вам, – начал он разделять слова, – наша-фирма-совершенно-безвозмездно-дарит-СУПЕР-современный-электрочайник! – сказал он, перевёл дух и добавил. – Две тыщи гони, тётка, и всё это счастье – твоё!
Зоя заинтересовалась таким заманчивым предложением счастья, но вспомнила, что у неё нет даже ста рублей, потому что она всё потратила на покупку Золотой рыбки. Чтобы не расстраивать бойкую молодёжь, Зоя очень вежливо отказалась.
– Я ж тебе говорила, мля, что в этой дерёвне одна рвань живёт, мля, – вдруг низким хриплым голосом проговорила девушка с серьгой в пупке, обращаясь, надо понимать, к парню, но при этом не сводя злого и презрительного взгляда с Зои Андреевны. – Поехали лучше в район, мля, там полно лохов, мля, а тут только зря время потеряли, науй.
Девушка сплюнула на пол жвачку, и коммерсанты-неудачники удалились, а Зоя расстроилась, что второй раз на дню заявляют о её материальной несостоятельности. «Ну всё, решено, – думала она, возвращаясь по коридору в свою комнату, – сейчас же попрошу у Золотой рыбки много-премного денег, и уже никто не посмеет так презрительно смотреть на меня».
– Я-тан-ю, я решила, я хочу много денег, – подбежала она к аквариуму.
Но… ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула и зарылась в зарослях элодеи зубчатой.
– Ты чего, обиделась на меня? – не поняла Зоя Андреевна. – Рыбка, куда ты? Ты же сама хотела, чтоб я загадала последнее желание. Вот я и…
«Нет, тут что-то не так: свет какой-то не такой, и у рыбки куда-то пропала корона, – присмотрелась Зоя. – И смотрит она как-то не так, не осмысленно как прежде… Да мне это приснилось! Ну да: я читала газету и заснула… и мне… это… приснилось…».
И заплакала Зоя от горя, что всё это сном только было! А рыбка несколько удивлённо косилась в её сторону через толщу воды и стекла: меня кормить сегодня будут?
– Я-тан-ю, ну как же так? Ну разве можно так жестоко шутить с одинокой беззащитной женщиной? – рыдала Зоя Андреевна, а потом начала смеяться над собой: – Нет, ну не дура ли? Уже за тридцать, а ты всё в чудеса веришь. Вот дура-то: всем дурам дура… А может, и надо верить чудесам? Может, как раз одурачены те, кого убедили не мечтать и запретили верить в чудо?
Потом она успокоилась, подумав, если бы кто увидел это сейчас, то справедливо усомнился бы в её психическом здоровье. Хотя какое тут к чертям собачьим может быть здоровье при работе в современной школе. Она покормила рыбку, налила себе чаю и села к окошку любоваться наступающим летом.
«Не отдам я рыбку в школу, – думала Зоя Андреевна. – Так придёшь домой, а она тебя ждёт, плавниками машет, хвостиком виляет. Надо будет ещё Enneacanthum obesum[10] купить и Jordanellam[11] – хорошая у них получится компания… Хорошо, что всё это мне приснилось. Я даже не думала, что так трудно назвать хотя бы три своих желания».
Не смог
В дверь просунулась круглая голова бригадира Потехина:
– Наташа, бросайте всё и идите в Красный уголок: там сейчас будут поведение алкаша Самсонова разбирать. А Вы будете протокол заседания вести.
Я работаю технологом на Заводе. А поскольку у меня ни к селу, ни к городу для такой работы красивый почерк, то мне частенько поручают писать разные документы, плакаты, технические карты, выписывать удостоверения в отделе кадров и записывать протоколы разных заседаний, как будто от этого кому-то легче станет.
Заседаний у нас ой, как много. Полным ходом идёт возрождение России непонятно из чего, объёмы производства падают – наш цех наполовину остановлен, – а надо, чтобы все были при деле, поэтому и заседаем. Вокруг столько бессмысленной суеты, что голова кругом, но надо включаться в процесс и создать видимость бурной деятельности. С утра хватаешь какой-нибудь журнал какого-нибудь учёта и бегаешь с ним в обнимку по территории Завода со значительным лицом среди таких же деятельных индивидуумов. Начальство радуется, что народ вроде как при деле, бегает весь в мыле, якобы что-то решает, все чем-то заняты, погрязли в насущных заботах и производственных хлопотах, что и не разгребёшь, не откопаешься. А чем заняты, что за дела – поди разбери! Некоторые до того поднаторели в этой беготне, что смело могли бы открыть кооператив «Как создать видимость кипучей деятельности на пустом месте». Да ещё заседания – тоже все вроде как при деле.
У нас любят заседания. А как же не любить эту исчезающую культуру человеческих отношений? На заседании можно разгадывать кроссворды, играть в морской бой, читать газеты и детективы, спать, грызть чего-нибудь, знакомиться друг с другом, просто ничего не делать. Всего и не перечислишь, что можно делать на заседании. Я же люблю наши заседания, потому что это такой спектакль, какой нигде больше не увидишь.
Проштрафился у нас, стало быть, слесарь Самсонов, и теперь его будут воспитывать. Вообще-то современные психологи утверждают, что характер человека формируется до пятилетнего возраста, потом можно до пятнадцати лет корректировать этот характер, то есть вносить какие-то изменения и поправки, но не полностью, а частично. А уж потом характер человека становится настолько неподатливым для обработки, что отшлифовать его может лишь он сам, если очень захочет. Но не кто-то из вне. Потому как речь идёт о мощных пластах «не осознаваемых субъектом психических сил, процессов и механизмов, которые, сталкиваясь с цензурой сознания, разряжаются в разных формах», порой непредсказуемых. Слова-то какие: цензура сознания! Нет, мы раньше такого не изучали. Нам о психологии говорили: «Антинаучная реакционная теория». О той самой психологии, методологической основой которой прежде считался диалектический материализм и учение Ивана Павлова. А Виктор Гюго говорил: «Чтобы изменить человека, нужно начинать с его бабушки». У нас это практикуют в другую сторону, и некоторых товарищей воспитывают до тех пор, пока они сами не станут дедушками. С другой стороны, если бы не воспитывали, не стало бы такого чудесного мероприятия, как заседание.
Особенно любят воспитывать русские женщины. И не кого-нибудь, а мужей-пьяниц. Надо сказать, что только в России есть женщины, которые свято верят в возможность перевоспитания взрослого заматеревшего мужика. И сколько бы они не бились «за свово касатика», но никто так и не видел положительных изменений этого процесса. Кто пил, так и пьёт, кто бил, так и бьёт. Стоило ли силы тратить? Вот сама женщина изменилась и в худшую сторону. Постарела раньше времени, превратилась в брюзгу с разрушенной нервной системой и получила статус источника всех бед и главного врага человечества. Это уникальные женщины, потому что нигде таких больше нет. Американка или европейка, недовольная чем-то в поведении супруга, просто с ним расстанется, если увидит, что он не собирается расставаться с пагубными для семейной жизни привычками. Ещё и раскрутит на внушительную сумму за моральный ущерб и потраченные зря полгода жизни. Но наша женщина не приемлет таких лёгких путей в жизни: она будет шлифовать идеал из любого подвернувшегося ей материала, пусть даже совсем безнадёжного. Она, как древний алхимик, сделает-таки золото из… Да из чего угодно! Нет такого г…на, из которого русская баба не смогла бы слепить себе мужа.
