Владимир Гой - Записки современного человека и несколько слов о любви (сборник)
Я помог ей снять плащ, пододвинул стул: «Могу я вас чем-то угостить?» Мне редко попадались женщины, вернее, не попадались вовсе из того общества, в котором вращалась она, которые, увидев мою рюмку с бутербродом, сказали бы: «Пожалуй, я попробую то же самое, что и вы». После этих слов я был просто покорён.
Пока барменша выполняла заказ, дама спросила: «Извините, у меня так плохо с именами, забываю их через минуту после знакомства». Я согласился с ее игрой, признавшись, что и у меня с памятью неважно, а зовут меня просто, как звали дедушку Ленина и всех отрицательных персонажей из анекдотов – «Вова», – «Очень приятно. А я Наталья».
Мы подняли рюмки, и выпили их до дна за повторное знакомство, хотя и первого не было в помине.
Я верю, что ничего случайного в этом мире не бывает. Значит, кто-то из нас хотел этой встречи. Мысль-желание улетела в пространство и через некоторое время реализовалась. Я не могу сказать, что я ее хотел так, как художник, просто заметил, что в ней все хорошо. Какие мысли в тот день были у нее, я не знаю. Но раз она тут… В любом случае, я больше пьяница, чем бабник, и как приятный компаньон за столом она меня обрадовала.
Водка с килькой ей понравилась, мы выпили еще по одной, потом еще, а потом у нее наступил момент истины, когда проявляется то, о чем бы тебе хотелось поплакаться кому-нибудь в жилетку.
Тем, что муж у нее порядочная сволочь и постоянно ей изменяет, она меня совершенно не удивила, и я встал на его защиту: «Мы мало чем друг от друга отличаемся, зря вы так расстраиваетесь» – она решила, что я ей не сочувствую: «Вы, наверное, тоже изменяете своей жене?!» Я превратился в саму добродетель. – «Ну, что вы, как можно, никогда!» – мой голос прозвучал так убедительно, что я даже сам удивился свой порядочности. Она посмотрела на меня даже как-то заинтересованно, обычно так смотрят на больных. Но я вошел в свою роль и громил неверных мужей по полной программе. К нашему разговору начала прислушиваться влюбленная пара с шампанским. Потом водка нам надоела, и мы перешли на виски с колой.
Но я уже хотел произвести на нее впечатление, нес разную ерунду, смешав в кучу правду и вымысел. Она внимательно слушала. Мы выпили еще, а потом, прервав мой очередной словесный поток, она вдруг сказала: «Поехали ко мне, у меня есть хорошее шампанское, и я сегодня одна».
От неожиданного, но очень приятного предложения отказываться было неудобно и глупо.
У нее в доме водки не было, мы пили редкое французское шампанское из запасов ее мужа, говорили о поэзии, я декламировал свои стихи. И как-то незаметно мы перебрались из гостиной в соседнее помещение.
Ее спальня (вернее, их спальня) была размером со всю мою квартиру, зеркальный потолок над ложем три на три метра обещал мне увлекательное времяпрепровождение.
Моя голова немного кружилась от выпитого и от присутствия рядом такой женщины. Мы целовались и срывали друг с друга одежду. А ночью я ушел, как и положено, то ли как вор, то ли как помощник.
Открытие моей новой выставки было назначено на семнадцатое сентября. Я немного волновался, как всегда бывает в подобных случаях – организаторы приглашают толпу людей, и мне приходится общаться со всеми, независимо от моего желания.
Среди приглашенных я увидел свою случайную знакомую, а может, и не случайную. А одним из спонсоров презентации оказался ее муж. Нас представили друг другу, мы поболтали об искусстве и договорились обязательно встретиться. Люди должны помогать друг другу.
Цветы
Мысль из проститутки сделать порядочную любовницу приходила в голову не одному поколению мужчин, особенно если есть из чего делать. Илья был постоянным клиентом клуба «33», где соблазнительные девчонки раскручивали на деньги посетителей с толстыми кошельками. Потомок Моисея не был исключением, длинноногие нимфы трогали его тонкую бескорыстную душу своими нежными ласками и честными накрашенными глазами. С ними он всегда был очень щедр, и они его за это любили еще больше. Иногда ему хотелось какую-нибудь из них вырвать из этого круга и сделать своей постоянной любовницей, правда, такие идеи обычно появлялись до ее бурных ласк. Потом они благополучно улетучивались до следующего раза, а он, довольный, отправлялся домой, к жене.
Мир Ильи делился на две части, и каждая из них жила своей отдельной жизнью. То, что принадлежало его дому, для него было святым, все, что вне его, – совершенно другой историей.
Тихонько открыв ключом дверь, скинув в большой комнате-прихожей обувь и одежду, он на цыпочках осторожно пробирался в спальню и залазил под теплую сиську свой большой супруги, обнимал ее и с мыслью: «Она у меня самая лучшая!» засыпал. А утром его ждали упреки, полные глаза слез и самобичевание.
Время меняет все вокруг нас – мы пересели с лошадей на автомашины, из деревянных домов переселились в каменные монстры, по небу летаем быстрее птиц, но внутри остались такими же, как и в прежние века. Нам нравятся красивые женщины, хорошие машины и разные другие блага, мы пытаемся достичь их любой ценой. А потом начинаем разглагольствовать о добродетели, поучая тех, кто только еще стремится к этой невидимой цели. Мы все время врем, и сами начинаем себе верить. Клеймим позором проституток, а сами с тайной радостью пользуемся их услугами. Илья никогда ничего не имел против этой профессии: «Неизвестно, какую шутку сыграет жизнь с твоей дочерью, это всегда надо помнить», поэтому к каждой женщине относился почти как к родной.
Что может возбудить настоящего мужчину, кроме женщины, – ну, конечно же, хорошая машина.
Ты вжимаешь педаль газа в пол, и деревья на краю дороги превращаются в сплошную стену.
Дождь хлестал в переднее стекло, и щетки елееле справлялись с небесным безумием. Порывистый ветер раскачивал джип из стороны в сторону, грозя его перевернуть, но Илья не сбрасывал скорость и стремительно летел по узкой дороге. И единственное, что смогло заставить его затормозить, – это хрупкое создание на краю обочины с зонтом, вывернутым наизнанку от порыва ветра. Он остановился. К несчастью, переднее колесо попало в яму, с дождевой водой, и бедняжка в одно мгновение стала еще мокрее. Илья открыл дверцу, виновато произнес: «Sorry, я не хотел! Садитесь, я вас подвезу». Она проворно залезла в машину, спрятавшись от непогоды: «Все равно спасибо, это лучше, чем тут торчать». Он посмотрел на нее, и что-то внутри него екнуло – уж очень она была хороша. «Вам в Ригу?» – «Наверное, в Ригу».
Когда конструкторы создавали джип, в первую очередь их волновала его проходимость, а многих покупателей волнует ширина заднего сиденья, насколько хорошо откидываются передние, можно ли, лежа на сиденье, достать ногами до потолка.
Когда, покупая машину в салоне BMW, Илья сел не за руль, а на переднее пассажирское сиденье и попробовал перегнуться в сторону водительского, продавец сразу понял – это профи.
Илья и его промокшая попутчица долго сидели в придорожном кафе, она пила горячий чай с бальзамом, он просто кофе. Ему нравилось ее лицо, фигура, особенно ноги, и то, как она с ним себя вела – просто и независимо, как со старым добрым приятелем.
Они посмотрели друг на друга, и машина свернула с дороги в густой лес. Он целовал ее так, как целуют любимую женщину после долгой разлуки, и она отвечала ему тем же… Через полчаса она поправляла волосы, разглаживала руками еще влажную и уже совсем помятую юбку. А Илья затягивал ремень на брюках.
На улице стемнело, он поглядывал на ее лицо, и ему не хотелось с ней так быстро расставаться. Но город с каждой минутой становился все ближе и ближе.
– Как же тебя зовут?
– А тебе зачем?! – и, не ответив, она скрылась в подъезде.
Памятники на центральных площадях обычно устанавливают тем, кто уже покинул этот праздник жизни. Но для нас чаще всего это просто место встреч, и зачастую мы даже не знаем, кто там стоит на пьедестале. Со сменой власти иногда меняются и памятники, на месте завоевателя оказывается памятник свободы, проходит еще немного времени, и снова что-то меняется, только место остается неизменным. Цветы мы обычно приносим не изваяниям, а своим возлюбленным, и нам больше нравятся те «каменные гости», которые приносят удачу в любви.
Илья с невзрачным букетиком за лат пятьдесят стоял возле памятника Свободы и неуверенно озирался по сторонам. Но то, что у него в руках были цветы, говорило о многом. За всю свою сознательную жизнь он дарил цветы женщинам всего несколько раз – свадебный букет будущей супруге и три розочки ей же на каждый день рождения.
Чувствовал он себя с этим букетом крайне неловко, ему казалось, что все на него смотрят, и очень не хотелось, чтобы увидели какие-нибудь знакомые и донесли кому следует. Поэтому он как бы случайно подошел к мусорнику и опустил туда букетик.
