Владимир Гой - Записки современного человека и несколько слов о любви (сборник)
В небольшом номере стояли две деревянные кровати (очень похожие были у бабушки в деревне), резной шкаф со скрипучими дверцами и телевизор на тумбочке, в которой – вот сюрприз! – прятался маленький холодильник с кока-колой, орехами и шоколадом. Что еще надо для счастья в восемь лет!
В ожидании вечернего торжества Вася с мамой обошли почти весь Старый город. На Домской площади стояла огромная елка, вокруг которой в изукрашенных ларьках продавались разные вкусности и поделки, популярные среди местных жителей и туристов. В это время день короткий, и вскоре весь Старый город зажегся разноцветными огнями и стал похож на большую праздничную елку. Вася смотрел на эту красоту, а сам думал, о чем он поговорит с Дедом Морозом, какое прочтет ему стихотворение.
Я еще раз перезвонил всем своим знакомым актерам, но все мои старания были бесполезны. Ощущение беспомощности и стыда за испорченный праздник навалилось на меня большим снежным комом. Взрослые меня не расстраивали, они поймут, всякое бывает, а вот представить себе среди толпы взрослых разочарованного мальчишку, которому обещали Деда Мороза, а тот не пришел…
Ренар выкручивался, как мог. Он раздал гостям припасенные подарки, добавив к ним маленькие бутылочки со спиртным, за что был сразу реабилитирован по поводу отсутствия старика с фальшивой бородой. У Ренара самого было трое детей, и он как никто другой понимал, как много для них значит этот волшебный старец. Поэтому в сторону маленького Васи ему было очень неловко смотреть – казалось, еще немного, и мальчик заплачет. Ренар подошел к их столику и вежливо обратился к Васе: «Звонил Дед Мороз, очень извинялся – сегодня на улице совсем нет снега, у него сломались санки, и приехать он не сможет». Это было сказано так вовремя!
Значит, звонил?! Значит, хотел приехать! Значит, не забыл про него! И глаза у Васи прояснились от подступивших слез. Всякое бывает, даже у волшебников!
Я пришел в гостиницу рано утром. Народ отсыпался после бурной ночи, и за столиком завтракали только двое – обаятельная женщина и маленький мальчик. Поздоровавшись, я присел на высокий стул возле барной стойки и искоса наблюдал за ними, уже догадавшись, что это – тот самый мальчик. Набравшись смелости, я произнес: «С Новым годом вас!», и сразу продолжил: «Вы меня извините, Дед Мороз не пришел из-за меня!» На лице женщины появилось испуганное выражение, словно я мог выдать страшную тайну: «Нет, нет, ну что вы! Мы знаем, что у Деда Мороза сломались санки из-за плохой погоды. Мы с Васей все понимаем!» – и она посмотрела на меня с укором. «Ну, да, в общем, вот это я и хотел сказать», – соврал я, словно отвечал за погоду на всей планете.
Видимо, что-то во мне привлекло Васю, он подошел ко мне своей неровной походкой, цепляясь ручками за спинки кресел, и с любопытством уставился на меня: «А вы кто?» – «Зовут меня Владимир, я тут работаю».
Вася попытался взобраться на стул рядом со мной, но у него это не очень получалось. Я подхватил его на руки и усадил.
«А что вы любите читать?» Я перечислил ему с десяток авторов, оказалось, что он их всех тоже знает. А потом вдруг заявил: «Аксенов мне не нравится», – и добавил удивительное для его возраста слово: «Отстой!» Мне стыдно было признаваться, что я его не читал вовсе, просто мягко солгал, кивнув головой. Он не хотел от меня отходить, и вопросы сыпались на меня один за другим, не раз ставя меня в тупик. Его эрудиция меня поражала. И когда мама попросила Васю пойти, наконец, в номер, он грустно на меня посмотрел: «Конечно, жалко, что Дед Мороз не пришел…»
Нагулявшись вволю по городу, они медленно возвращались в гостиницу. На улице было сумрачно и сыро, облака висели над самыми крышами, и совсем не было яркого белого снега, который хоть немного радует глаз. Мать открыла тяжелую дверь, и они зашли внутрь, где было тепло и уютно. Только они собрались подняться наверх по лестнице, как их окликнула строгая с виду администратор: «Мальчик, извини, пожалуйста, тебя, случайно, не Васей зовут?». У него округлились глаза: «Да, я Вася!» – «Подойди, пожалуйста, сюда – тебе надо расписаться». Они с мамой непонимающе переглянулись и подошли к стойке администратора. На большом почтовом бланке с непонятными для них латышскими буквами было написано: «Василию! Подарок от Деда Мороза!» Вася старательно вывел на бланке свое имя, и строгая администратор поставила перед ним большую коробку с огромным нарядным бантом.
Радостные восклицания мальчишки переполошили всех работников гостиницы. В коробке была большая красная гоночная машина с дистанционным управлением. «Мама, смотри, он ведь про меня не забыл! Не смог приехать, зато что мне прислал! Я именно о такой мечтал!»
Мы все стояли и смотрели на чудо, которое совершилось на наших глазах, некоторые потихоньку вытирали слезы.
Нам уже немало лет, но мы все мечтаем о чуде и надеемся, что когда-нибудь в дверь постучит настоящий Дед Мороз и скажет: «Здравствуй! Я знаю, что ты меня ждал все эти годы, но ведь в мире так много детей, и я никак не мог добраться до тебя», – и откроет свой большой мешок с подарками и непременно подарит то, о чем ты втайне больше всего мечтаешь.
Мне кажется, что настоящий Дед Мороз не успевает многих из нас навестить в свое время, и тогда его дух вселяется во взрослых, и они делают детям подарки от его имени.
Когда Вася уезжал, мы простились с ним до следующего Нового года. А через десять дней я получил письмо:
«Дедушка Мороз! Спасибо за подарок!
Вася и его мама».Помощники
Этот противный моросящий дождь, казалось, никогда не кончится, на сером клубящемся небе не было никаких обнадеживающих просветов. Все вокруг было сыро и скучно. Я зашел в тихий, вечно полупустой бар с подходящим к сегодняшней погоде названием «Уют». Предупредительная хозяйка неторопливо вышла из-за барной стройки, стащила с меня плащ и повесила его на кованый гвоздь, заменявший вешалку.
В небольшом камине приветливо трещали дрова назло той мерзкой погоде за окном и к радости собравшихся здесь. Один из посетителей уткнулся в утреннюю газету, его взгляд скользит по статьям, он то недовольно сморщится, то вдруг с чем-то соглашаясь, закивает головой. Через определенные промежутки времени его рука находит на столе чашку с полуостывшим кофе, подносит его ко рту, не отрываясь от газеты, он делает небольшой глоток и продолжает чтение дальше. По всему видно, что он приходит сюда каждый день, пьет кофе, прочитывая газету, и, оставив хозяйке десять сантимов на чай, гордо удаляется. Ближе к камину устроилась пара, по их лицам видно, что они не собираются расставаться до завтрашнего утра, на их столике стоят два тонких длинных фужера, в которых пузырьками играет шампанское. Он что-то ей говорит тихим голосом, а она внимает ему вся, не отрывая глаз. В ней, кажется, живет любовь.
Два господина за моей спиной спорили. Один говорил, что спать с чужой женой – это просто воровство, другой был не согласен и говорил, что это помощь в укреплении семейных отношений, конечно, если об этом не узнает муж. Сразу зарождается подозрение, что тот второй спит с чьей-то женой, и ему очень хочется быть не вором, а помощником.
Хозяйка принесла мне рюмку водки и кусочек хлеба с маслом, на котором лежала килька и кружок яйца, посыпанный сверху неизвестной приправой. Одним глотком отправляю внутрь водку и, растягивая удовольствие, понемногу надкусываю хлеб. Становится теплее не только телу, но и душе. Сразу хочется общения, но подходящих людей тут нет, поэтому заказываю еще одну. Но тут дверь открылась, и зашла она.
Я встретил ее на каком-то вечере, посвященном неизвестно чему, но, как любой среднестатистический человек, пришел туда что-нибудь бесплатно выпить и пообщаться с такими же, как я. Она тогда была с мужем, который напоминал мне надутого пингвина с белой манишкой и яркой бабочкой под горлом. Конечно же, привлек меня к себе не он, а его жена в обтягивающем платье, которое подчеркивало, что под ним изъянов нет.
Познакомиться с ней в тот вечер мне так и не удалось, слишком много людей увивалось возле их персон. Как потом оказалось, они были устроителями этого вечера. Но несколько раз наши глаза встретились.
Она окинула взглядом весь зал, посмотрела на меня, и ее лицо сосредоточилось. Наверное, быстро соображала, откуда она меня знает, где видела и стоит ли здороваться. Я улыбнулся ей и вежливо, как только мог, пригласил к себе за столик. Было видно, что она совсем не помнит, кто я, где мы виделись, но, чтобы случайно не обидеть, она также заулыбалась и поприветствовала меня, как хорошего знакомого.
Я помог ей снять плащ, пододвинул стул: «Могу я вас чем-то угостить?» Мне редко попадались женщины, вернее, не попадались вовсе из того общества, в котором вращалась она, которые, увидев мою рюмку с бутербродом, сказали бы: «Пожалуй, я попробую то же самое, что и вы». После этих слов я был просто покорён.
