Юлий Крелин - Очередь
– Да уж пожалейте, товарищ инспектор.
– Пожалеть?!
– Правда, если вы ко мне попадете, я-то не пожалею. – Это была дежурная реплика Ларисы при встречах с инспекторами ГАИ.
Инспектор засмеялся:
– Вы-то не пожалеете, это точно! Ну, хорошо, разрешите взять вашу карточку, может, пригодится когда?
– Разумеется, берите. Лучше не надо, чтоб пригодилась, но если что… Добро пожаловать.
– Ладно. Можете ехать, Лариса Борисовна. Лариса взяла права.
– Спасибо, товарищ инспектор. – И пошла.
– Простите, Лариса Борисовна, вы не довезете меня до площади?
– Пожалуйста. Садитесь. Они подошли к машине.
– О! С вами кто-то едет?
– Неважно. Это муж.
– Что, поддал?
– Угу.
– Нормально. Они сели. Стас спал.
– Прилично поддал, наверное?
– Устал. В очереди целый день. Скажите, товарищ начальник, а почему вы стоите на виду? Каждый увидит и, если гонит, скорость сбавит.
– Милиция существует, прежде всего, для предупреждения нарушений, преступлений, а не для наказаний. Значит, мы должны стоять на виду, чтоб все видели и знали: мы бдим, нарушать нельзя. Предупреждаем – стало быть, несчастных случаев будет меньше, а водители – более внимательными. Внимательность на дороге – главное. Вот здесь, пожалуйста, остановитесь, я выйду. Спасибо вам. Дай Бог нам не встречаться.
– Верно, товарищ инспектор. Куда вы? Тут нельзя выходить.
– Да ничего. Не волнуйтесь, Лариса Борисовна. Мне можно. Счастливо вам.
Лариса взялась за баранку, нажала на педаль, перевела рычаг и улыбнулась. Едет, улыбается. Чему? Проснулся Стас, огляделся:
– Еще не приехали?
– Нет. Скоро.
– Ты чего это лаконична, словно гений?
– Сиди спокойно.
– По-моему, женщина, ты горячишься.
– Забот много. Еще с типографией волынка – реферат надо быстро отпечатать. А тут эта запись. Еще простоим зря. Дадут, например, только сто машин – и привет. Полное поражение.
– Ну и что? А ты подготовься – подготовься к поражению. – Станислав засмеялся. – Побеждать, выигрывать легко, выигрывать умеют все, а научись, кума, проигрывать – вот задача нечеловеческая: учиться проигрывать, учиться поражениям.
– Стыдно, Стас. Это банальность. Сглотнуть поражение легче, чем сохраниться при победе, при выигрыше. Ты же говорил, что человека надо проверять на успехе.
– Тоже не очень оригинальная мысль. Но в основном все это относится к женщинам. Женщина все может вынести, выдержать, а вот успех для нее труден. Даже больше: проверку лаской она не выдерживает, в грязь превращается.
– Оригинал! Протрезвел, что ли?
– Все равно все бабы – животные.
– Не протрезвел. Эдакая неуемность тривиального мышления.
– Иронизируешь. Истину можно и повторять. Вас всех лаской проверять надо, кто сколько выдержать может.
– Текст сначала идет вроде ничего, человеческий, а потом, глядишь, опять твоя обычная пьяная злость.
– Это не злость. Это ярость расторможенного нравственного человека.
– Нравственного! Господи! Пить – это нравственно, по-твоему?
– Иногда. Особенно если вино хорошее, а закуска вкусная.
– Утром, пока ты трезв, нет человека лучше тебя. Мне бы такую работу найти, чтоб к вечеру из дома уходить…
– И меня бы устроило. Уйди с заведования.
– Степень твоего эгоизма беспредельна. Что ж останется мне?!
– Дом. Руководство семьей. Колька.
– Колька да мама! Попробуй, выживи между ними. Ты мужик, ты и руководи!
– Кто ж эгоист?
– Вылезай. Я домой не пойду. В очередь поеду.
– Салют.
– Прямо домой иди.
– Это уж пардон. Так сказать, уж что пардон, то пардон. Довезла – езжай. А я остаюсь хозяином своего времени и больше ничьим хозяином быть не хочу.
– Ладно скоморошничать, Стас, помни, я на тебя завтра рассчитываю. К оппоненту мне.
Лариса не стала слушать ответ.
– Валера, кофе будем?
– Еще как! И поесть тоже будет?
– Все есть.
– Мадам, вы нам мать родная и благодетельница.
– Хорошо, хорошо. Подобным юмором накормлена сверх меры. Ты помнишь, Валера, что завтра меня муж подменит?
– Во-первых, не помню, забыл нарочно. По Фрейду.
– По Фрейду – так не нарочно, а подсознательно.
– Значит, забыл подсознательно, не нарочно. Я к тому: зачем мне муж твой, когда ты сама здесь?
– Горячишься, князь кавказский.
– Что ты так часто горячность поминаешь?
– В семье так принято.
– Ты ж не в семье – в обществе, в коллективе.
– Ну ладно. Слушай, Валера, ты уже тут всех знаешь, где кто работает…
– А что?
– Да не очень уверена, что в типографии мне реферат отпечатают в срок. Тут никого нет из типографий?
– Порыщем. Вроде не замечал. Ребятам скажу, они шустрые, вирильные.
– Вирильные? Это как понимать?
– Мужественные. Говорят, что такой смысл.
– А для чего мужественность нужна в таком деле?
– Всюду проникать. Лариса засмеялась.
– Ну и представления о мужественности. Значит, от «вир». А я бы сказала – от слова «вирус» Бог с ними, как их ни называй, но имей в виду мою просьбу Хорошо?
– Ладно. Мои люди из дальних рядов сообщают, что серьезно обсуждается план вытеснения нашей сотни.
– Вы что, с ума посходили?
– А что? Мужикам не пристало лишь на месте топтаться да переклички устраивать. Необходимо дать выход энергии.
– Драться, что ли? Из-за чего?! Это не по-божески, не по-человечески! Из-за вещей?
– Бога нет.
– Не по-человечески.
– Жить надо для себя.
– Уму непостижимо. И когда?
– Постижимо. Постигай, доктор, постигай, Нарциссовна, жизнь. Заперлась в своей операционной да за мужниной спиной живешь, толкаешь пустопорожние речи. Жизнь не в белых перчатках делается.
– Учитель жизни! И что ж вы, ждете, готовитесь?
– Нет еще. Ждем информацию. Думаю, к утру что-то выяснится, к концу темноты.
– Лариса Борисовна! Здравствуйте.
– Привет, газета.
– Здравствуйте, Валерий Семенович. С вашим мужем, Лариса Борисовна, кашу не сваришь.
– Зато пива выпьешь.
– Это было. Но мне ж интервью надо, Лариса Борисовна. Может, все же вы сами, а?
– У меня голова не тем забита.
– Газета, не привязывайся. Слышь, у доктора голова не тем забита. Слушай, ты не знаешь, здесь никого нет из типографии?
– Зачем?
– Срочно надо автореферат диссертации напечатать. У доктора голова рефератом забита. А если в типографии газеты сработать дело?
– Давайте, Лариса Борисовна, интервью, а я поинтригую у нас.
– В большой типографии быстро не сделают. Да и потом, что я, сумасшедшая, – давать интервью перед защитой? Наша каста этого не любит. Мне сейчас надо тихонечко сидеть. – Лариса улыбнулась, будто что-то вспомнила. – Как мышке сидеть – лишь ушки торчат. Не то черных шаров накидают.
– Добро, Нарциссовна. Спасибо за еду, пошел в обход. – И они оба ушли.
Лариса включила двигатель, печку, села на заднее сиденье, поджала под себя ноги и решила думать о защите, о диссертации, о жизни своей. Но разве может кто-нибудь запрограммировать свои мысли? Они крутились только вокруг очереди. И действительно, ситуация необычна, необычно и странно сближение всех этих людей, не имеющих, казалось бы, никаких точек соприкосновения. Все вроде разобщены и заботятся только о себе, о своем месте в этой очереди, о своем благополучии, о своей конечной цели – машине, и, с другой стороны, взаимопомощь, какая-то спайка, желание помочь друг другу, выстоять и всем вместе дождаться, добиться желанного. Так бы и думала она об этом, если б не счастливая особенность человеческого мозга переливать вдруг весь поток своих мыслей в русло иных проблем при появлении нового феномена в поле зрения или слуха. Таким раздражителем стал один из коллег очередников, делавший свою, видно, ежедневную оздоровительную пробежку «от инфаркта». «Весь мир скоро очумеет и будет так носиться: с носка на пятку, с носка на пятку, трусцой, трусцой с носка на пятку, а потом вприсядку станут…»
Лариса уснула.
Разбудил ее помощник Валерия, юный таксист Кирилл, пришедший с каким-то дородным мужчиной.
– Нарциссовна…
– Борисовна.
– Валерий сказал, что вам нужен этот товарищ из четвертой сотни.
– Мне? Зачем?
– Доктор, начальник сказал, что вам типография нужна срочно.
– А! Да, да. Очень нужна.
– Я директор типографии. Маленькой, правда, но авторефераты мы делаем часто.
– И быстро?
– Быстро не быстро, но за неделю сделаем, а то и раньше.
– Ох, спасибо! Простите, как вас зовут?
– Павел Дмитриевич.
– Павел Дмитриевич, и когда это можно будет?
– Приезжайте завтра с утра.
– Завтра с утра! О чем вы говорите?
Павел Дмитриевич как-то странно улыбался, и Лариса решила, что он нарочно ей это предлагает, чтоб очередь перед ним уменьшилась хоть на одного человека.
– Ко мне оппонент приехал из Ленинграда. Никак не смогу.
– Ну, после воскресенья. Я вам свой адрес оставлю и телефон.
