Галина Маркус - Сказка со счастливым началом
Митя стоял, прислонившись спиной к двери, Соня чувствовала на себе его неотрывный взгляд, но боялась повернуть голову.
– Сонечка… – наконец, произнёс он.
Голос у него дрогнул, и она подняла на него глаза. Митя и изменился, и остался прежним. Повзрослел – очень сильно повзрослел. Осунулся, похудел, на лице ещё резче выразились скулы. У Мити всегда была спортивная осанка, но сейчас он ссутулился, точно очень устал. Лицо имело зеленоватый оттенок, даже казалось несвежим, помятым, как от недосыпа.
Однако изменился Митя не только и не столько внешне. Он и смотрел теперь по-другому. В его родных, таких любимых глазах погасло что-то, что делало его юным; казалось, за спиной у него годы и годы. Сейчас его взгляд выражал напряжённую тревогу и крайнюю степень волнения.
И, конечно же, никого лучше, красивее, мужественнее и желаннее не нашлось бы для Сони на этом свете. Глаза у неё наполнялись слезами – теперь она видела Митю словно в тумане. Но она знала: нельзя плакать, нельзя напрашиваться на его жалость.
– Тебе плохо? – испуганно спросил он.
Наверно, вид у неё тоже был не из лучших.
– Если что – откачают… – медленно произнесла она. – Мы ведь в больнице… ты хорошо придумал.
В ту же секунду он бросился к ней, упал перед ней на колени, обхватил её обеими руками и уткнулся головой ей в живот. Откуда только силы взялись – Соня мигом вскочила и замотала головой.
– Не подходи. А то я уйду.
Она пошатнулась, но, увидев его движение, резко замотала головой:
– Успокойся. Не настолько мне плохо. Не хуже, чем всегда.
Соня держалась теперь за стол, Митя стоял напротив – всего в метре от неё. Она пыталась вспомнить, что происходит, почувствовать оскорбление, представить его с Наташей, но ничего не получалось. Перед Соней снова были его глаза, и она видела в них то, что и прежде: Митя любит её – до безумия, страстно, вечно. Ничего другого и быть между ними не может. Ну нельзя же так притворяться, разве это в человеческих силах?
Но, хотя она уже и не помнила, откуда взялось это знание, остатками разума всё ещё сознавала: ничего не выйдет, всё равно ничего не выйдет… нельзя ни простить, ни забыть, ни что-нибудь изменить.
– Зачем… – едва выговорила Соня, – зачем ты пришёл? Я уже почти привыкла…
– Сонечка, можно… можно я тебя обниму? Я мечтал об этом с того самого дня, как…
– Нет, Мить, нельзя!
– Соня! – взмолился он. – У тебя другой, да? Скажи, просто скажи, и я тогда сам уйду. Да нет, к чёрту, никуда я не уйду! Соня!
Она молчала, не зная, что делать.
– Господи… – пробормотал он. – Я забыл, какая ты красивая… то есть помнил, конечно, но что настолько!..
– Да, эти полтора года меня сильно украсили… – горько сказала она.
– Да… да! – возбуждённо повторил он, не замечая сарказма. – Сонечка, нет, я так не могу! Иди ко мне, пожалуйста…
Митя шагнул к ней и сжал в объятьях. Она чувствовала на лице и шее страстные прикосновения его губ, он крепко прижимал её к себе, ласкал, задыхаясь от возбуждения. А Соня не шевелилась – ни ответить ему, ни оттолкнуть она не могла.
– Сонечка… я знаю, – шептал он, – ты меня презираешь… я так и не смог ничего придумать, чтобы мы были вместе… не смог! Я себя ненавижу… Боже… как я соскучился… умирал без тебя… Сонечка… девочка моя… миленькая моя… Скажи, ты ещё любишь меня? Как я жил без тебя – ты даже не представляешь…
– Ещё как представляю! – волна гнева внезапно поднялась в ней. – Очень классно ты без меня жил. И даже не вспоминал.
Она попыталась вырваться из его рук, но он только крепче сжимал объятья.
– Ты что? Что ты говоришь, родная моя… Я всё, всё о тебе знал… я узнавал! Иначе бы вообще не смог.
– От кого – узнавал?
– От… от одного человека.
– Анька?
– Нет… это не важно.
– А зачем? Чего тебе надо было? По мне – так лучше не знать… ничего… кроме того, что ты жив-здоров.
Что он мог выведать и через кого? Валерия? Нина Степановна? Всё самое главное было только внутри, невидимое никому. Соня опять попробовала освободиться, он немного приотпустил её, но только, чтобы увидеть её глаза.
– Сонечка…
Для чего, для чего он пришёл – снова мучить её? Но, Господи, какое же счастье, что она смотрит на него сейчас… прикасается к нему – он реален, он существует!
– Я тоже о тебе знала… видела на «Одноклассниках»! – произнесла она, глядя на него в упор.
– На «Одноклассниках»? – словно не слыша, повторил Митя, жадно вглядываясь ей в лицо.
– Ага. Фото твои смотрела.
– Я там не регистрировался, ты же знаешь, – нетерпеливо ответил он. – Соня…
– Ну ав январе прошлом зарегистрировался.
– Сонь, фигня какая-то, нет у меня там ничего. Соня, послушай…
– Как это – нет? У тебя там целая страница! Извини, давно не заглядывала. Наверное, альбом пополняется. Полная история – как ты обо мне скучал.
– Да чего ты выдумываешь…
– Выдумываю?! Такое не выдумаешь!
– Сонечка, у нас мало времени! Сюда могут прийти.
– Жаль, здесь компьютер не сыщешь! – сжала кулаки она и упёрлась ему в грудь, отпихивая. – Я мечтала тебе в глаза посмотреть… после этого.
Митя насторожился, взгляд у него стал ещё тревожней.
– Ладно, давай, – серьёзно сказал он. Потянулся к заплечной сумке, брошенной на кушетке, достал портативный ноутбук – о таком давно мечтал Костик, открыл и включил его.
– И где же ты Интернет возьмёшь? – не удержалась Соня.
Он поймал её недоуменный взгляд и кивком указал на флэшку, если это была флэшка. Соня подумала, как далек её уровень жизни от его, она и раныне-то не дружила с компьютером, и современные технологии оставляли её равнодушной. А Митя уже набирал адрес сайта. Ввёл фамилию, имя, город и возраст.
– Вот, разве не ты? – Соня ткнула в появившийся значок с фотографией. – Дмитрий Калюжный, Овен. Ты ведь у нас Овен? И год рождения твой. В марте тебе стукнуло двадцать шесть.
– Это совсем старая фотка, – удивлённо сказал он. – Но я не помню, чтобы…
– Открывай, не стесняйся. Там много новых – забыл?
Митя нажал на своё имя, а Соня в нетерпении наблюдала за ним – неужели на его лице не мелькнет даже тени стыда? Но он только всё больше хмурился, прокручивая страницу, и, наконец, упёрся глазами в свадебные фотографии.
– Чего же ты альбом не пополняешь? – не могла остановиться Соня. – А где же – с милой жёнушкой и детьми? Ты завёл детей, Мить? Нет? Почему?
– Что это? – он перевёл на Соню ошарашенный взгляд.
– Как – что? «С моей любимой… и пусть так будет всегда!» Не сам, что ли подписывал?
– Нет, Сонь, не сам, – медленно покачал головой Митя. – Да я вообще не снимался на свадьбе. Не позировал – это уж точно! И на руках её выносить отказался – Наташка чуть истерику не устроила. И танцевать не стал – какие к чертям танцы! Сонь, я ни о чём не мог думать, кроме тебя, глядел только в стакан… ты же знаешь!
– Так откуда же это взялось? – не поверила Соня.
– Да бред какой-то… – он смотрел на неё растерянно.
Потом снова вперился в экран, внимательно изучая фотки.
– Подожди… – внезапно сказал он, увеличивая одну из них. – На руках её держу вообще не я! Ноги не мои.
– А лицо-то?…
– Моё… Только здесь у меня волосы ёжиком. Тебе ведь не нравился ёжик, и я так больше не стригся – значит, волосы должны быть отросшими. Помнишь, я к тебе приезжал… в ту ночь – после свадьбы? А вот ещё, где танцуем – так это, похоже, со дня рождения, помнишь? Нас кто-то снял, по ходу. А одежду отфотошопили.
– Ты так трепетно тут на неё смотришь!
– Не трепетно, а жалостливо… она про мать с отцом рассказывала, вспомни! И вот, где закат: свадьба зимой была, снег валил – какие закаты? А у машины – это я фоткался, когда отец тачку подарил. Только я там один стою, и фоном – наш дом, а не Красная площадь. Сонь, да на Красной площади джип не поставишь – какой дебилоид лепил?! Это же обычный монтаж! Наташка, небось, заказала… Сонечка, миленькая, как ты могла в это поверить? Господи! – внезапно ужаснулся он. – Так ты, значит, подумала… Соня!
Она все ещё смотрела на фотки, потом перевела взгляд на него. Митя не умел врать и не врал. И как она раньше не разглядела – это и правда, качественный, хитрый, но всё же монтаж! Наташа подставила ей ловушку, и Соня полностью в неё угодила!
– Если б я знала… – простонала она. – Я могла бы просто… а мне даже вспоминать было тошно – думала, ты меня вышвырнул… забыл…
– Так вот почему я предатель, да? Отключила меня… отрубила… а за что – вот за эту подделку дешёвую?!
– Нет, Мить… не за это. Я ещё раньше отключила, потому что нельзя было больше… не могла. Митя, я в больницу попала, с сердцем… после нашего разговора последнего. Понимаешь, я знала, что не смогу, умру, если весь этот кошмар не закончится… а потом, когда из больницы вернулась, Анька мне сайт показала.
– Анька твоя – дура! – в отчаянии выкрикнул Митя. – Что же она наделала?
Он обхватил Соню, притянул её на кушетку, силой усадил себе на колени и принялся покрывать поцелуями, а она больше не сопротивлялась. Открытие так потрясло её, что даже сердце сдавило. Она зря наговаривала на него, он был верен ей, верен! Соня прижималась к нему всем телом, растворялась в его ласках. Неужели это правда – она снова в его объятьях, может целовать его руки, лицо, волосы? Они встретились губами в долгом, глубоком поцелуе, вспоминая запах друг друга, упиваясь прежними ощущениями. Ко вкусу его поцелуя теперь примешивался сильный привкус табака, и это придавало ощущениям горький, тревожный оттенок. Как её тянуло к нему, как хотела она всё вернуть, всё повторить заново! Соню охватило дикое желание. Митя тоже застонал, всё крепче сжимая её.
