Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
После смерти Ефросиньи и исчезновения Николки отец Амвросий жил одиноко и замкнуто. Он вел службу, был по-прежнему отзывчив и внимателен к прихожанам, но улыбка на его лице уже не появлялась. Благодаря хлебным причастиям в самое голодное время, прошел слух, что церкви в Волковой деревне помогает сам Господь: говорили, что кусочки хлеба появлялись из ниоткуда. Поэтому люди, измученные трудностями блокады, но продолжающие верить в чудо, ехали в Волкову деревню, надеясь, что Господь и им поможет. Однако приезжающие обнаруживали, что церковь закрыта, и, полные разочарования, возвращались обратно в холодный и неприветливый город. Лишь немногие из старой паствы знали, что служба ведется в маленьком флигельке при церкви.
Жилось отцу Амвросию голодно, только члены общины делились с ним тем немногим, что имели сами, и этого как раз хватало, чтобы не умереть с голода. Четвертого апреля 1942 года, накануне пасхального воскресенья, отец Амвросий провел службу, затем, как полагается, стал святить куличи, точнее, то, что верующие ленинградцы приносили на освещение в качестве куличей – черный блокадный хлеб да коржи из ржаной муки с отрубями. Священник до последнего надеялся, что в день святого праздника должно что-то измениться, но, увидев изможденные лица горожан и их «куличи», загрустил. Однако усилием воли сбросил с себя чувство уныния, покаявшись про себя, что допустил такой грех. И тут к нему подошел деревенский почтальон, вручив солдатский треугольник. Отец Амвросий не верил своим глазам: это было письмо от Николки. С фронта! Сердечно поблагодарив Господа, он развернул листок и стал жадно читать кривые строчки. Николка писал не простым языком, но главное священник разобрал: он служит в батальоне, который обороняет город от немцев, и просит прощения у бабушки. Священник почувствовал, что к нему возвращаются жизненные силы и праздничное настроение. По штемпелю он определил дату отправки письма и задумался, что могло произойти за прошедшие две недели.
После вечерней службы к отцу Амвросию подошел подросток лет пятнадцати, в котором священник узнал брата Анастасии, Вячеслава.
– Сегодня поистине радостный день, – улыбнулся он подростку, благословляя его. – Я только что получил письмо от Николая, а теперь вижу тебя.
– Я тоже рад вас видеть, батюшка. – Славка достал из кармана фотографию. – Значит, я не первый с добрыми вестями о Николке.
– А как его фото к тебе попало? – удивился Амвросий, разглядывая Николку в форме красноармейца.
– Общий знакомый передал, – уклончиво ответил Славка.
– Уж не Иван ли? – спросил Амвросий, ничего не знавший о судьбе Зарецкого.
– Нет, батюшка, другой человек, – смутился парень.
А дело было в том, что на очередном сборе у Кощея Финютин потребовал, чтобы кто-то из ребят съездил в Волкову деревню и предъявил местному священнику фото одного человека.
– Нужно просто узнать, знает его поп или нет, – потряс фотографией Артур.
Никто не вызывался ехать через весь город, тем более что на том конце периодически падали артиллерийские снаряды неприятеля. Славка же, услышав про знакомое место, поинтересовался фотографией и вдруг узнал на ней Николку. Скрыв свое изумление, он вызвался выполнить задание, желая увидеть священника и бабу Фросю, особенно имея такую хорошую новость о близком им человеке. Узнав о смерти старой женщины, Славка огорчился.
– Ну, а что слышно про Ивана? – задал новый вопрос отец Амвросий.
– Так вы ничего не знаете? – удивился Славка.
– Нет, – пожал плечами священник.
– Его расстреляли, – вздохнул парень.
– Ох, Господи… Спаси и помилуй, – перекрестился священник. – Надо Сорокоуст о нем справить.
Они помолчали.
– А как Настя перенесла это известие? – поинтересовался Амвросий.
– Да кто их, женщин, поймет? – раздраженно пробурчал Вячеслав. – Месяца не прошло, а она замуж вышла.
– Да, странно, – согласился Амвросий. – Но ты не осуждай сестру, кто знает, что ее на это подвигло.
– Да ребенка нагуляла с сослуживцем отца, вот и вышла, – снова сердито выговорил Вячеслав.
– Ну, видно, так Господу было угодно, – смиренно произнес, продолжая удивляться, священник. Ему глянулась скромная девушка, поведение которой никак не совпадало с первым о ней впечатлением.
После ухода Славки он еще раз обдумал все, с грустью и теплотой вспоминая Ивана Зарецкого и то хорошее, что он сделал для него, Николки и Ефросиньи. Он решил прочесть заупокойную, но прежде перечитал письмо Николки. И вдруг обратил внимание на фразу, которая зажгла в его сердце надежду: «Мы часто работаем на рытье окопов, но мне не привыкать, я же копал могилы на нашем кладбище. Тем более что бригадир со мной все тот же». Все тот же бригадир? Но ведь тогда Николку нанимал Иван, поселившийся с двумя приятелями в Волковой деревне!
К отцу Амвросию снова вернулось хорошее расположение духа, с коим и надлежало быть в канун Пасхи, и он решил пока не читать заупокойную молитву о Зарецком, а сел писать Николке письмо, в первых строках спросив об Иване.
В город Славка возвращался не спеша. Ему не очень-то хотелось принимать участие в каком-либо мероприятии «патриотов», вот он и тянул время. Погода была ясная, но ветер дул холодный, и только под солнечными лучами подтаивало и немного капало, напоминая о запаздывающей весне. Из громкоговорителей донеслось предупреждение штаба противовоздушной обороны о налете немецкой авиации. Однако многие граждане, привыкнув к постоянным бомбежкам, перестали на них реагировать и сейчас шли по улицам по своим делам. Бомбардировщики зависли над городом и стали сбрасывать свой смертоносный груз. За несколько кварталов от Вячеслава раздались взрывы, и подросток поспешил юркнуть в подъезд первого попавшегося дома, где уже стояло несколько человек, застигнутых бомбардировкой. Следом у подъезда затормозила милицейская машина, и из нее выскочили сотрудники, также спешившиеся укрыться от приближающихся взрывов. Одним из них оказался Петраков-старший.
– Слава, ты как здесь оказался? Ты почему не на комбинате?
– Я там не работаю больше, – с трудом выжал из себя мальчик.
– Что? – нахмурился отец. – Почему?
– Меня уволили, – сжался под его взглядом Славка. – За опоздание.
– Та-а-ак… – протянул Алексей Матвеевич, оглянувшись по сторонам, словно проверяя, много ли людей слушает его разговор с сыном. Таковых нашлось немало, и Петраков-старший с трудом сдержал подкативший гнев.
– Иди домой, вечером поговорим, – строго наказал он сыну, первым выходя из укрытия и не смотря на Славку.
– Хоть сына увидел, – попытался успокоить друга уже в машине Виктор Солудев, присутствовавший при разговоре в подъезде.
– Лучше бы не видел… – Петракова передернуло.
– Да ладно тебе. Проспал, наверное, парень пару раз, вот и уволили с работы.
– Всегда вовремя его будили, – покачал головой Петраков. – Нет, здесь что-то другое, иначе он бы мне или матери сказал.
Оставшуюся часть дороги до места преступления, куда они ехали, коллеги молчали. В управлении не хватало опытных оперативников, и их с Солудевым попросили помочь при расследовании убийства, зная, что они смогут квалифицированно провести первоочередные оперативно-розыскные мероприятия. На месте преступления уже была милиция из районного отдела – девушка-следователь, участковый врач.
Тело жертвы лежало на тротуаре между стеной дома и кучей мусора, собранного при уборке улицы, и было сильно изувечено.
– Я всего лишь участковый врач, – заговорил медик, бледный от холода и увиденного, – и могу только констатировать смерть да определить примерный возраст и пол. Да еще причину смерти.
– Причину смерти и без вас можно определить без ошибки, – подал голос Солудев, глядя на разрубленную голову. – А почему судмедэксперта нет?
– Наш, который за райотделом был закреплен, умер несколько дней назад, а нового еще не прислали, вот и пришлось участкового врача вызвать, – пожаловался милиционер.
– Документы при погибшей обнаружены? – спросил Солудев.
– Нет, ни одной бумажки при ней нет, – отрапортовал милиционер.
– Пожалуй, трудно будет установить личность пострадавшей, – заключил Солудев.
– Товарищ следователь, вы протокол осмотра места преступления уже начали составлять? – поинтересовался Петраков.
– Она боится смотреть, – шепнул ему на ухо участковый милиционер, – в обморок может упасть.
Следователь, стоявшая поодаль, собрала все свои силы и подошла к мужчинам, которые разговаривали, стоя вблизи от изуродованного тела.
– Я начала с описания прилегающей территории, – стараясь не смотреть на тело убитой сверстницы, пояснила следователь.
– Давно в должности? – поинтересовался Петраков.
– Месяц.
– С юрфака?
– Да, с пятого курса, по комсомольской путевке, – вздохнула девушка.
– Не привыкла еще к крови? – посочувствовал ей майор Петраков.
