Миллион поцелуев в твоей жизни - Моника Мерфи
Как только фотография проявилась, Крю рассматривал ее с неясным выражением лица. А когда наконец поднял голову и поймал мой взгляд, я увидела лавину эмоций в его глазах.
Меня это даже немного напугало.
А потом он набросился на меня, и я совсем забыла обо всем.
До этого момента.
– Хочешь зайти в Chanel? – спрашивает Крю, когда консультант передает ему пакет.
– А ты хочешь туда зайти?
– Я хочу смотреть, как ты ходишь по бутику, если тебе это приносит радость, – говорит он.
– Ты мужчина моей мечты? – Я прижимаю ладонь к груди и хлопаю ресницами, и он смеется.
– Ладно. Я неравнодушен к их помадам. И к девушке, которая ими пользуется. – Крю целует меня, берет за руку и уводит из магазина.
Несколько минут спустя мы заходим в бутик, возле дверей которого стоят внушительные охранники и провожают нас взглядом.
– У тебя есть сумка от Chanel? – спрашивает Крю.
– У меня есть черный кошелек на цепочке, который мне подарили на шестнадцатый день рождения. У мамы есть несколько сумок, но мне их она не дает. – Я смеюсь. – Не могу ее винить.
– Удивительно, что отец не купил тебе такую сумку, – тихо замечает он, когда мы останавливаемся у витрины и рассматриваем ассортимент сумок. – Какого цвета ты бы выбрала?
– Розового, – отвечаю я без раздумий. – Думаю, маленькую с клапаном. Не хочу слишком большую.
– А ты думала об этом, – в голосе Крю слышится изумление, и я улыбаюсь.
– Каждая девушка в частной школе рано или поздно мечтает о сумке от Chanel, тебе так не кажется? – Я морщусь. – Говорю как типичная богачка.
– Ты она и есть, – дразнит Крю, но выражение его лица становится серьезным, когда к нам подходит консультант.
– Я могу вам помочь? – спрашивает высокая, стройная, как тростинка, блондинка с алыми губами и французским акцентом.
– У вас есть розовые сумки? Если конкретно, маленькие с клапаном? – спрашивает Крю, будто каждый день покупает сумки Chanel.
– Позвольте, проверю. – Она отворачивается и открывает нишу, в которой лежит огромное количество сумок.
Я расхаживаю по магазину, пока Крю ждет, и останавливаюсь перед разными витринами. С обувью, украшениями и одеждой. Все такое красивое, как произведения искусства. Но если уж я и стану вкладывать деньги, то только в настоящие предметы искусства, а не в дизайнерскую одежду и аксессуары.
Но признаюсь. Люблю время от времени побаловать себя дизайнерскими вещами.
Вернувшись к Крю, вижу перед ним три розовые сумки, расставленные на стойке, возле которой слоняется консультант.
– Какая тебе больше нравится? – спрашивает он.
Маленькая сумочка с клапаном более насыщенного розового цвета, чем мне бы хотелось, поэтому она отпадает. Есть роскошная сумка среднего размера, но она скорее ярко-розовая, и я не любительница тяжелых ремешков в виде цепочки.
Еще есть сумка с клапаном среднего размера – из овечьей кожи восхитительного светло-розового цвета и с серебряной фурнитурой. Я беру ее и любуюсь, а потом открываю и заглядываю внутрь.
– Вот эта красивая, – говорю я с придыханием и ставлю сумку на прилавок.
– Роскошный цвет, – соглашается консультант.
– Однако немного великовата. – Я поджимаю губу и поглядываю на Крю.
Он не сводит с меня глаз.
– Тебе нравится?
– Нравится. Но она очень дорогая. Не могу представить себя с такой. По крайней мере пока. – Я улыбаюсь консультанту, которая смотрит на меня с легким презрением. Забирает сумку и пододвигает к себе, словно я попытаюсь ее украсть. – Но спасибо за помощь.
– Пожалуйста, – резко отвечает женщина.
– Идем отсюда, – бормочет Крю, взяв меня за руку.
Он уводит меня из магазина, и мы оба смеемся, когда оказываемся на улице, хотя я замечаю, что он слегка хмурится.
– Эта стерва была груба с тобой.
– Все нормально, – отмахиваюсь я. – Она думает, что мы глупые подростки, которые напрасно тратят ее время.
– Может, я не тратил ее время. Она не видела, что у меня в руках? – Крю поднимает пакет Cartier. – Я могу купить весь этот магазин.
– Ой, перестань, мистер «Я очень важный человек» Ланкастер. – Я прижимаюсь к нему и обнимаю одной рукой за спину. – Говоришь, как сноб.
– Я и есть сноб. – Он улыбается мне, и напряжение на его лице немного развеивается. – Мне не нравится, как она с тобой обошлась.
– Меня это не беспокоит.
– Это беспокоит меня. – Крю останавливается посреди тротуара, вынуждая меня сделать то же самое, а потом обхватывает мое лицо ладонями и нежно меня целует. – Почему ты все время такая милая?
– А почему ты все время такой хмурый? – Я встаю на цыпочки и целую его. Люди обходят нас, большинство недовольно бурчит себе под нос. – Идем. Давай перекусим.
– Я бы предпочел полакомиться тобой, – тихо говорит он.
Я закатываю глаза.
– Мы не можем снова вернуться к тебе домой.
– Почему? Там никого нет. – Он берет меня за руку, и мы идем дальше. – Я могу позвонить Питеру. Он приедет через десять минут.
Я колеблюсь, но не потому, что не хочу остаться с ним наедине, а потому, как беспокоюсь, что он только этого от меня и хочет.
Секса.
Его поступки говорят об обратном, но мне нужны слова. Отчаянно нужны.
Крю отпускает мою руку, чтобы набрать текст в телефоне. Уверена, он отправляет сообщение Питеру, совершенно не замечая, какая битва сейчас бушует в моей голове.
Примерно раз в пару дней меня одолевают сомнения, когда я задумываюсь, почему он со мной и насколько серьезны его намерения. Я должна строить из себя крутую девчонку. Ту, которой на все плевать, которая умеет вести себя непринужденно и никогда не предъявляет к парню слишком много требований.
Но я не такая, и Крю это знает.
Когда мы устраиваемся на заднем сиденье машины и Крю пытается меня поцеловать, я отталкиваю его, за что получаю очередной хмурый взгляд.
– Что такое?
Я поглядываю на Питера, а затем снова смотрю в глаза Крю.
– И это все, кем мы будем друг для друга? Сексуальными партнерами?
– А ты хочешь только этого? – осторожно спрашивает он.
Я не хочу, чтобы все ложилось на мои плечи. Мне нужна его поддержка. Нужно знать, что он чувствует ко мне. Я не могу одна принять это решение. Я еще никогда не оказывалась в подобной ситуации,
