Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел
Старик провалился под обломки, его стоны были едва слышны. Я вскарабкалась наверх, чтобы дотянуться до него. «Быстро, быстро». Но он был слишком далеко. Я легла на кучу плашмя, протянула руку, схватила его за руку и потянула. Он оказался тяжелее, чем я ожидала. С некоторым трудом он, наконец, выполз, соскользнул по обломкам и сел на землю. Я настолько устала, что мне пришлось полежать там некоторое время, чтобы собраться с силами. Где Эрнест? Я по-прежнему не видела его. Был ли он поблизости? Я встала, но моя нога застряла в груде досок. Я дернула ее на себя. Груда подо мной загрохотала, и я провалилась по пояс. Испугавшись, я отчаянно закричала.
– Помогите! Сюда! Я здесь!
Среди копоти и завалов раздался чей-то голос, но я могла видеть лишь нечеткие фигуры в пыльной дымке, мечущиеся вокруг – так близко, но так далеко.
Никто меня не видел, никто не мог мне помочь. Все мое тело болело, силы были на исходе, а обжигающий жар и дым, смешавшийся с шипящим топливом, обволакивали горло, как горячее полотенце. Над головой раздался очередной рокочущий гул.
Я закричала.
Ответом мне была тишина, за которой последовал залп выстрелов вдалеке. Груда обломков снова задрожала, и я провалилась глубже по грудь, оказавшись зажатой между тлеющими балками, битым кирпичом и кусками раскаленного металла. Я задыхалась и попыталась ослабить застежку на груди, как раз в тот момент, когда рядом со мной раздался оглушительный звук. Взорвался снаряд.
Передо мной рухнул целый ряд деревянных зданий, за ними вспыхнуло багровое пламя, а затем все исчезло. Все, кроме густой пелены дыма.
Что-то виднелось в дыму.
Нечеткие очертания двух монстров. Один был опрокинут, его двигатель в огне, стальные колеса крутились на металлической гусенице. Другой застрял с работающим двигателем. Рядом с танками, окруженные бушующим пламенем виднелись две фигуры. Одного я рада была видеть, другого ненавидела.
Ямазаки бил ногами Ина, валявшегося на земле. Металлические зажимы на его ботинках сверкали, словно осколки.
– Остановитесь, Стойте! – закричала я.
Ямазаки не останавливался – обезумевший, словно бешеный зверь, с красным в свете пламени лицом. Внезапно он остановился и отшатнулся в сторону, повернувшись к чему-то напротив – другой фигуре. В искрах потрескивающего огня я могла видеть только спину человека, но я бы узнала эту спину где угодно. Мое сердце заколотилось от счастья.
– Эрнест! Эрнест!
Все его тело было покрыто красными рубцами, ожогами, волдырями и пеплом. Осколок шрапнели попал в его правую руку, кисть которой была повреждена ранее, но которая выбивала ноту за нотой. Он пригнулся, пошатываясь и глядя в лицо человека, который убил моего мужа, который собирался убить моего брата. Но Эрнест должен был знать – разве он не понимал? – ведь он не ровня Ямазаки.
Но он не задумываясь метнулся к Ямазаки, сбив его с ног с такой силой, что оба покатились, врезались в перевернутый танк и рухнули на землю. Эрнест, к моей величайшей радости, встал на ноги первым. Его лицо было залито кровью, он бил моего врага левым кулаком, нанося удар за ударом. В это было трудно поверить, но каждый восхитительный выпад Эрнеста вызывал у Ямазаки стон, пока, наконец, он не распластался на земле. Тяжело дыша, Эрнест упал на колени. Он выглядел совершенно измотанным после выброса адреналина, вызванного желанием убить Ямазаки. Но Эрнест не видел, что позади него Ямазаки пополз к длинной винтовке, валявшейся возле обломков, схватил оружие и сел.
– Нет! – Собрав все свои силы, я напряглась и дюйм за дюймом начала выбираться наружу. Я уже почти вытащила ноги, почти освободилась, чтобы помочь Эрнесту. Но внезапно поток воздуха подхватил мои ноги, и я провалилась сквозь перекрещенные доски на дно завала.
Снаружи, за пределами завала, ставшего моей тюрьмой, раздался звук конца света.
Выстрелы.
Затем тишина.
Я ничего не видела, ничего не слышала. Я была не в состоянии даже плакать.
Теряя последние силы, я поползла. Между сваленных в кучу расколотых досок, сквозь пелену темного дыма. Острые осколки разрывали мою кожу, неровные края камней и кирпичей хрустели подо мной, а тлеющие куски металла впивались в мою плоть. Я продолжала ползти.
Воздух снаружи был едким и обжигающим, бледным от большого количества пепла. Земля горела, становясь липкой, как кровь, мягкой, как нежная кожа. Небо было располосовано багровыми кровоточащими ранами. Где он?
Чья-то рука схватила меня, и я подняла глаза, готовая плюнуть в лицо Ямазаки.
– Айи? – его голос был слабым, но он оглушил меня. Я схватилась за него обеими руками. Эрнест!
Его глаза опухли от синяков, а щеки были измазаны кровью и пеплом, но это было самое красивое лицо, которое я когда-либо видела.
– Я думала… Я думала… Что произошло?
– Твой брат. – Он слабо улыбнулся.
Позади него, в облаке пыли и огненных искр, я увидела силуэт Ина с автоматом в руках. Он застрелил Ямазаки прежде, чем тот успел выстрелить в Эрнеста.
И Ямазаки, убийца, являвшийся мне в ночных кошмарах, наконец-то был мертв. Половина его лица была раздроблена пулями.
– Я не знал, что ты находилась под обломками, Айи. Как ты туда попала? – По лицу Эрнеста потекла струйка крови.
У меня тоже было много вопросов. Как он оказался с Ином, как эти двое наткнулись на Ямазаки и что они сделали с танками? Но я лишь кивала в ответ.
– Я думал, что никогда больше не увижу тебя… Я думал… Я так по тебе скучал. – Он заплакал.
Я положила руку ему на лицо. Он был таким близким, таким настоящим. Как будто никогда не покидал меня.
– Убирайтесь отсюда. Вы двое, убирайтесь. – кричал Ин.
Его лицо было изуродовано, из-за уха хлестала кровь.
– Что это? – спросила я.
Я не услышала ответа Ина, потому что его поглотил шум бомбардировщика, появившегося в небе, и грохот пулеметов с военного корабля на реке. Ин снова крикнул:
– Эрнест, Айи, вам нужно убираться отсюда, пока не началась бомбежка. Об остальном я позабочусь.
Я попыталась встать, но не чувствовала своих ног.
– Ин, давай пойдем все вместе.
– Я не могу, Айи. Иди, иди с Эрнестом. Я должен уничтожить военный корабль. – Он повернул пушку на танке и выстрелил по военному кораблю. Где-то прогремел взрыв. Вверх взметнулся фонтан искр и воды, окатившей нас с головы до ног. Ин истерически рассмеялся – снаряд
