Аркадий Белинков - Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша
Лучшие знатоки жизни и творчества Юрия Олеши писали так:
"Все это (то есть "Три толстяка", "Зависть", рассказы, драмы. - А. Б.) было сделано во второй половине двадцатых годов, примерно в течение каких-нибудь 5-6 лет. Потом Олеша замолчал"2.
"Юрий Карлович создал прекрасные новеллы, пьесы, говорил речи, которые волновали всех советских писателей; потом на несколько лет замолчал"3.
"Говорили разное о причинах долголетнего молчания Юрия Олеши как писателя"4.
"Были годы, когда он надолго замолчал"5.
"...это было драматическое молчание..." 6.
1 В. Ермилов. Н. В. Гоголь. М., 1953, с. 442.
2 В. Перцов. Юрий Олеша. В кн.: Ю. Олеша. Избранные произведения. М., 1956, с. 5.
3 Виктор Шкловский. Об авторе и его книге. Предисловие к "Ни дня без строчки" Юрия Олеша. - "Октябрь", 1961, № 7, с. 147.
4 Владимир Огнев. Ни дня без таланта. - "Неделя", 1965, 12-18 дек., № 51.
5 Вл. Лидин. Люди и встречи. - "Наш современник", 1960, № 5, с. 249.
6 Владимир Швейцер. Диалог с прошлым. Воспоминания, этюды. М., 1966, с. 142.
Острый болезненный стон пронзил русскую критику и литературоведение: "Олеша замолчал!..."
Тридцать лет, застыв с заломленными руками и раскачиваясь из стороны в сторону, критика с литературоведением шепчут побелевшими губами: "Замолчал..."
Слово "замолчал" в приложении к творческому пути Юрия Олеши следует понимать совершенно иначе.
Лучше всего его понимать прямо наоборот.
Это утверждение было бы, несомненно, чистой абстракцией и бесплодным априоризмом, которые с негодованием отвергает наше литературоведение как субъективистские, если бы не реальные факты, которые с негодованием отвергает наше литературоведение как объективистские.
Отверженный разными способами нашим литературоведением, я обращаюсь к другой науке, к арифметике, которая, конечно, принесла тоже немало вреда, но, по единодушному утверждению специалистов, не столько, сколько литературоведение.
Арифметика, введенная в социально-исторический и историко-социальный анализ, производит ряд опустошительных разрушений.
Она вычитает из однотомника Олеши 1956 года его же однотомник 1936 года и обнаруживает, что в позднем однотомнике на тринадцать рассказов больше, чем в раннем, и что вообще он в два раза больше раннего.
Не успокоившись, она продолжает свои сомнительные и настораживающие операции, вскрывая при этом, что однотомник 1965 года на сто страниц больше однотомника 1956 года. Дальше она делит последний однотомник на первый и устанавливает, что последний больше первого в 2,4 раза. К последнему однотомнику она прибавляет книгу "Ни дня без строчки", вычтя напечатанные отрывки из нее в однотомнике, и в результате сообщает, что с 1934 года по 1960-й Юрий Олеша написал в 3,3 раза больше, чем с 1924 года по 1934-й.
Арифметика нам сообщает, что с 1934 года по 1960-й, т. е. со времени, когда в историю русской литературы была вписана трагическая строчка "Олеша замолчал", до смерти писателя им было молча напечатано и переиздано 162 произведения.
Но здесь следует сделать одну оговорку. Приведенные цифры не вполне точны, потому что счет идет по избранным произведениям, вошедшим в однотомники, куда включалось самое лучшее из того, что было написано. Кроме самого лучшего, было написано и то, что автор самым лучшим не считал, но считал вполне достойным печатания. И печатал.
Такого вполне достойного печатания и напечатанного за двадцать шесть лет оказалось не так уж мало.
Таким образом, мы обнаруживаем, что после 1934 года - последняя дата первого однотомни-ка, дата "Строгого юноши" - Олеша напечатал больше, чем до 1934 года. В связи с чем мы наблюдаем несомненный рост.
Указанные обстоятельства делают совершенно необходимым рассказ об аналогичном явлении в Орловской области.
Это явление было вскрыто в выступлении представителя областной писательской организации.
В своем выступлении представитель писательской организации, отметив замечательные успехи в области снегозадержания, заявил, что литература области пришла на данное число с замечательными успехами. Это становится особенно ярким, если сравнить, чем располагала бывшая захолустная губерния царской России и чем она располагает сейчас. Бывшая захолустная губерния царской России располагала всего шестью именами писателей! (Возмущение в зале.) Как-то: Тургенев И.С., Лесков Н. С., Андреев Л. Н. и другие. Всего шесть и обчелся! Сейчас областная писательская организация насчитывает двадцать семь членов! (Аплодисменты.) Шесть и двадцать семь! Это рост в четыре и пять десятых раза. (Бурные аплодисменты.) Такого роста не знают Англия, Франция, Бельгия, Голландия и Люксембург, вместе взятые. (Бурные аплодисмен-ты.) Область уже обогнала их, и уже наступает на пятки самой богатой капиталистической стране - оплоту реакции - Соединенным Штатам. (Бурные аплодисменты.)
Темпы прироста, столь явно проявившиеся на примере упомянутой области, лишь одно из свидетельств замечательного расцвета жанров и форм.
Несмотря на то, что в творчестве Юрия Олеши мы не наблюдаем столь стремительного роста, как это имеет место в указанной области, однако по ряду показателей писатель уверенно вышел вперед.
В том числе:
1) по сценариям (в %% к 1934 г.) - 1,82
2) по рассказам ( - " - ) - 1,30
что составляет - 1,56 (в соизмеримых ценах).
Если произвести анализ статистических данных по тем же показателям за отчетный период для ряда писателей различных областей, то мы получим аналогичную картину.
Таблица 1 (данные таблицы)
№№
п/п
Ф.И.О.
Обл.
Жанр
В % к 34 г.
1
Гладков Ф.В
Моск.
Прозаик
1,24
2
Сельвинский И. Л.
Моск.
Поэт
2,31
3
Нурбердыев (Мургабыл)
Туркм.
Поэт
2,31
4
Закруткин В.А.
Рост.
Прозаик
1,64
5
Пидсуха А.Н.
Укр.
Поэт
1,52
6
Арбузов А.Н.
Моск.
Драмат.
1,45
7
Фирсов В. И.
Моск.
Поэт
1,99
Кландадзе Л. Г.
Груз.
Критик
1,40
что составляет - 1,73 (в соизмеримых ценах).
Анализ приведенных данных показывает, что творчество Олеши Ю. К. занимает промежуточ-ное положение между творчеством Закруткина В. А. и творчеством Пидсухи А. Н.
Таким образом, приведенные факты с треском разоблачают клеветнические утверждения, что Олеша замолчал.
Но когда творчество Юрия Олеши заняло промежуточное положение между творчеством писателя Евгения Пермяка и творчеством писателя Александра Пидсухи, то стало казаться, будто бы оно и вовсе не существует.
Так наступили годы трагического и героического молчания в жизни и творчестве замечательного писателя Юрия Олеши.
Что же такое "годы молчания" в жизни писателя Юрия Олеши?
Во всей обширной литературе о творчестве Юрия Олеши только один человек сказал во весь голос, громко, так, что многие даже испугались: Никакого молчания не было!
"Ничего не может быть более неверного, чем утверждение, что в последний период своей жизни Олеша замолчал...
Случалось, проходили годы, он ничего не публиковал. Но это не были годы молчания. Это были годы поисков, непрерывной, я бы даже сказал неистовой работы, бесконечных проб, вариантов"1.
1 Лев Славин. Портреты и записки. М., 1966, с. 25-27.
Тут каждое слово истина. Кроме шести слов и одной запятой. Эти шесть слов и запятая возникли в результате еще не до конца преодоленного заблуждения. Я говорю о таких шести словах и запятой: "...проходили годы, он ничего не публиковал".
Таких лет не было.
Так как я вступаю в ожесточенную полемику с лучшим знатоком жизни и творчества Юрия Олеши, то, естественно, моими поступками начинают руководить два главных стремления: любовь к истине и страх перед разоблачением. В связи с этим я вынужден говорить куда более осмотрительно, чем делал это до сих пор. Шесть слов и одна запятая моего оппонента тоже истина, но для того, чтобы она была совершенной истиной, в ней нужно изменить два слова. Даже еще меньше: два окончания. Что же касается остальных четырех слов и одной запятой, то они решительно ни в каких поправках не нуждаются. Изменив два окончания, мы получим текст, на этот раз представляющий уже совершенную и неопровержимую истину. В таком виде он выглядит следующим образом:
"...проходил год, он ничего не публиковал".
Этим годом был 1941-й, и, вероятно, то, что он ничего не публиковал, связано с войной и эвакуацией.
Таким образом, из двадцати пяти лет двадцать четыре года в "годы молчания" Юрий Олеша публиковал. Где угодно, сколько угодно и что угодно.
Я написал книгу, в которой пытался рассказать о том, что советская власть может растоптать все. И делает это особенно хорошо тогда, когда ей не оказывают сопротивления. Когда ей оказывают сопротивление, она может убить, как убила Мандельштама, может пойти на компромисс, как пошла с Зощенко, и отступить, если с ней борются неуступившие и несдавшиеся художники - Ахматова, Пастернак, Булгаков, Солженицын.
