Месяц на море - Наталия Миронина
Так совпало, что именно сразу после ссоры с Колесниковым ей позвонили сразу двое – дочь и Лушников. И разговоры с ними вернули ее в московский быт, в нормальную, привычную обстановку и отношения. «Что же это такое? Что заставило меня пойти на эти странные отношения? У меня же есть деньги, чтобы отдохнуть самой, я имею друзей, у меня есть Станислав и есть Лушников, которые не дают почувствовать себя одинокой. Что это было?» – спросила она Лелю, которой позвонила опять.
– Я и сама не знаю, – в голосе подруги звучало искреннее недоумение, – я не знаю, о чем ты думала. Наверное, надеялась на нормальность человека.
– И опять мы заговорили о норме и не норме, – усмехнулась Архипова, – словно он действительно сумасшедший.
– Да нет, он просто другой. Совсем другой, – серьезно сказала Леля.
Впрочем, Архипову редко посещали эти мысли. Она была человеком действия, была решительной и очень берегла себя. «Я нужна дочери. Поэтому буду заботиться о своем физическом и душевном здоровье!» – сказала она себе и с этого момента вообще вычеркнула Колесникова из своей жизни. Только такие женщины, как Архипова, способны на подобное – начать жить заново: будь то жизнь вообще или просто испорченный обстоятельствами отпуск.
На третий день жизни в отеле Александру в фойе остановил представительный мужчина:
– Вениамин, – представился он, – я занимаюсь культурной программой для наших гостей.
– Вы организатор тех замечательных экскурсий, о которых мне говорят со всех сторон?
– Да, отчасти да, но у меня есть помощники. В этом и их заслуга.
– Так или иначе, я с удовольствием присоединюсь к любому из ваших мероприятий.
– А вот об этом и речь, – загадочно улыбнулся Вениамин, – мы устраиваем в нашем летнем театре концерт. В нем принимают участие все отели и все пансионаты. Вернее, отдыхающие в них. Мы отбираем не очень строго – люди должны получить удовольствие от участия в этом концерте. И потом, они приехали с женами, мужьями, детьми. Всем хочется, чтобы родственники гордились…
– А что вы хотели мне предложить? – улыбнулась Александра.
– Я и не знаю. Просто обратил внимание, что появилась в нашем отеле яркая интересная дама, – Вениамин широко улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Александре, – может, вы что умеете делать? Петь, танцевать…
– Я умею играть на фортепиано. Но вряд ли это кого-то обрадует. А петь… Пожалуй, я могу спеть, но это будет такое домашнее исполнение. Вы понимаете, о чем я?
– О, прекрасно понимаю! Не волнуйтесь, мы на такое теплое, душевное исполнение очень рассчитываем! Что вы могли бы исполнить?
– Я подумаю, – сказала Архипова, – я подумаю и сообщу вам… Только когда этот концерт состоится?
– Завтра вечером.
– Завтра?! – Александра забеспокоилась. Она думала, что мероприятие лишь планируется и она успеет уехать, но…
– Да, завтра. Вы подумайте, что споете, сообщите мне, и сегодня вечером у вас будет репетиция.
– А кто будет аккомпанировать?
– У нас есть небольшая группа. Ребята с вами позанимаются.
– Хорошо, – запинаясь ответила Александра и помчалась в номер.
Оттуда она сразу позвонила Леле:
– Леля, я авантюристка. Леля, сумасшествие заразительно. Это инфекционное заболевание. Я вызвалась петь на городском концерте.
– Действительно, чокнутая, – весело согласилась подруга.
– Но, понимаешь, я даже не сообразила, как согласилась. Тут есть некий Вениамин. Он культурной программой занимается. Он сегодня ко мне подошел и предложил участие в большом мероприятии.
– Ну так спой! Ты же в компаниях всегда пела. И на днях рождения.
– Сравнила! Это так, на диване под гитару, после рюмочки. А тут сцена, много людей, настоящая музыкальная группа.
– Здорово! Тебе сейчас нужна перезагрузка. Соглашайся…
– Так уже… А что петь-то?!
– Что петь? – Леля задумалась. – Знаешь, надо решить, какой стиль выбрать. Можно что-то вроде Земфиры – баллады. Можно – «Мираж», можно совсем голимую попсу или что-то на английском…
– Леля, чем больше мы это обсуждаем, тем больше я прихожу в ужас. Как я вообще могла на такое согласиться!
– Это ты от счастья, что избавилась от своего Колесникова.
– Ах, не говори мне о нем, – отмахнулась Александра, – дурной сон. Самое ужасное, что я верила, что человек нормальный, хороший и понимает меня.
– А он понимает. Только ему надо быть главным. И потащить тебя в счастье насильно. Есть такие люди – с глухой душой.
– Вот где ты была со всеми этими определениями, когда я чемодан собирала в Анапу?! – воскликнула Архипова.
– А можно подумать, ты бы меня услышала. И еще – никто не знал ничего. А предполагать – сама понимаешь, это гадание на ромашке.
– Да я не в обиде. Я сама во всем виновата. Но, Леля… – Архипова вдруг стала серьезной, – мне казалось, что я смогу иметь семью. В том смысле, что я смогу жить вдвоем с человеком, который имеет другие привычки, другие взгляды и ритм жизнь у него иной. Понимаешь, я думала, что выйду замуж за этого Колесникова.
– Ого… – присвистнула Леля. – Ты так думала? Ты серьезно?
– Да, я надеялась, что эта поездка будет толчком к новой жизни. Ты помнишь Морковкина?
– Еще бы не помнить этого твоего классика современной литературы.
– Леля, ты беспощадна, Морковкин действительно талантлив.
– Но у него дурной характер и эгоизм.
– Колесников неглуп, потрясающе образован, работящий, хозяйственный…
– Но у него дурной характер и эгоизм, – повторила Леля. – Подруга, это же просто какой-то закон: если мужчина способен чего-то добиться в жизни, он оказывается с дурным характером и эгоистом.
– Как правило, – подумала Архипова, припоминая еще пару своих знакомых. В раздел сложных мужчин нельзя было отнести только Стаса и Лушникова. Оба не страдали эгоизмом и имели сносные характеры. О чем Архипова сообщила Леле.
– И что? Там поезд ушел. За них ты замуж уже не выйдешь.
– Верно. Там поезд ушел, – согласилась Александра, – ладно, у меня, в конце концов, светлое будущее – почти две недели отпуска в Анапе и курортная слава исполнительницы песен. Только вот каких?
– Сашка, а ты спой романс, например. Чтобы все рыдали. Понимаешь, курорт – это такое место, где согреваются и разбиваются сердца. Роман о любви найдет отклик
