Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
В организации понесли убытки. Возможно, испугались. Поэтому ушли на дно и утроили бдительность. Но доверять наркоманам невозможно, в этом вся прелесть работы с ними. А в организации каждый третий им являлся. Так или иначе. Если не сразу, то становился в процессе.
Лоуренс Клиффорд не сомневался, что с годами переловит всех. Как крыс в лабиринте, который они сами себе построили. Но прямо сейчас, в установившийся на непонятный срок штиль, ему чего-то не хватало. Или кого-то? Нового человека в пазле, свежей крови. Впервые ему мало собственной головы, чтобы двигаться дальше.
Ларс написал на белом стикере «кто-то, кого я еще не знаю, знает больше, чем я» и приклеил на доску в нижнем правом углу, где оставлял себе подсказки на будущее. Больше он сегодня об этом думать не будет. Нужно разгрузить голову.
Заказав домой продукты, остаток свободного времени до выезда на смену Лоуренс посвятил самосовершенствованию. Ни одной минуты своей жизни он не хотел проводить зря, поэтому двигался в сторону лучшей версии себя: читал книги по психиатрии, смотрел документальные фильмы и криминальные хроники, чтобы лучше понимать мышление преступника, слушал аудиоуроки для улучшения дикции и ораторского мастерства. Планировал даже освоение нового языка по самоучителю, только не решил, какого. Французский и немецкий еще в школе раздражали, его тянуло куда-то в более восточную сторону. Может быть, японский. Чем менее похожим на родной он будет, тем полезнее для нейронных связей.
Ближе к шести вечера Лоуренс еще раз перекусил парой сэндвичей с сыром, индейкой и салатом и начал собираться. Сложил в черный кожаный портфель кое-какие распечатки, в боковое отделение поставил бутылку свежевыжатого апельсинового сока. Бриться пока не требовалось, поэтому он коротко остриг ногти на руках и ногах. Снял домашнюю одежду, аккуратно сложил, босиком прошлепал в спальню.
Полицейская форма, всегда идеально чистая и выглаженная (о чем он заботился заранее), ожидала его на отдельной вешалке в шкафу. Там, где солнечный свет не достанет иссиня-черную ткань. Лоуренс не хотел, чтобы форма выцвела. В ее глубоком насыщенном оттенке было что-то сакральное. Неприкасаемое. Возможно, ответ на вопрос, почему он служит в полиции и так дорожит этим.
Облачение рядового офицера состояло из брюк и рубашки из плотной хлопковой ткани, по прочности напоминающей тонкий, плохо тянущийся джинс, черного галстука с серебристым зажимом, а также черной фуражки с глянцевым пластиковым козырьком и начищенной до блеска латунной кокардой, изображающей орла, несущего герб штата Коннектикут, с выгравированной надписью «офицер полиции».
Фуражка лежала на полке над вешалкой, компанию ей составляли ремни, кобура и табельный пистолет с наручниками, а также полицейский значок, в точности повторяющий кокарду и такой же отполированный.
Лоуренс Клиффорд переодевался только перед зеркалом. Не потому, что черно-синяя ткань изумительно ложилась на его кожу, оттенком напоминающую только что взбитое тесто для блинчиков, бежево-белое, нежное, воздушное, – эстетические контрасты мало его интересовали.
Он становился перед зеркалом, чтобы визуально контролировать процесс преображения обычного гражданина в опрятного и строгого служителя порядка. Ему нужно было видеть это. Знать, в какой момент выражение лица окончательно меняется, становится бесстрастным в превосходной степени, а глаза стекленеют, готовые к любым ужасам, на которые способны люди.
Форма не просто была красивой, не просто шла ему. Для Клиффорда она являлась символом власти, заслуженной не обликом, а делом. Его главным достижением в жизни. Его местом и призванием.
Лоуренс давно не обращал внимания на бледные отметины на руках и ногах, оставленные зубами бездомных собак, которых ему пришлось убить, чтобы самому выжить. Нет, не псы оставили на нем эти шрамы, где-то рваные и зажившие длинными кляксами, а где-то напоминающие отверстия для вдевания шнурков, – не псы, а собственное решение побороться с ними. Многому, что с нами случается, мы сами позволяем случиться.
На тонкую серую майку Клиффорд надел форменную рубашку с нагрудными карманами, закатал рукава по локоть. Вышитый над сердцем шеврон возвещал его фамилию и личный номер, а наплечные нашивки в виде закругленных трапеций из белой, синей и золотой вышивки содержали в себе знаки отличия округа и надпись «Департамент полиции Нью-Хейвена». На отлетах воротника сияли мелкие металлические значки-ордера. Точно такой же, но побольше, располагался на груди слева.
Застегнувшись, офицер поднял воротник и, ловко повязав галстук, приколол его зажимом к рубашке, затем заправил ее в брюки с черным матовым ремнем. Второй ремень, пошире, с двумя пряжками (они называли его двуглавым), к которому крепилась кобура или резиновая дубинка, надел чуть ниже, продев в специальные шлевки.
И вот у зеркала появился надменный и властный адепт правосудия, офицер Лоуренс Клиффорд, метящий в детективы, презираемый УБН, не имеющий друзей ни среди коллег, ни вообще. Не нуждающийся ни в чем, кроме собственной личности и правосудия.
Обувшись в черные шнурованные ботинки и надев фуражку, Клиффорд вышел из дома, сел в припаркованный у гаража черно-белый «форд» с проблесковым маячком на крыше и гербами на передних дверях, и поехал на работу.
В участок он вошел ровно в 19.00. Но задержался на ресепшене, нужно было разложить несколько папок по именованным полкам, чтобы не заносить лично. Это экономило время и спасало от бессмысленной болтовни. Затем направился в свой отдел по длинному, скудно освещенному коридору, на ходу здороваясь с редкими коллегами, которые собирались домой после дневной смены. В участке было довольно тихо.
– Генри у себя?
– Пока еще да.
– Я зайду к нему, пусть не уходит.
– Ладно.
– О, привет, ты получил ответ от патологоанатомов?
– Еще днем отправил тебе копию.
– Серьезно? Не видел.
– Тебе Лиотта звонил? Ты в курсе?
– В курсе чего?
– Да ничего. Потом.
– Твои оболтусы сегодня с уловом.
– Сейчас посмотрим.
Лоуренс хотел сразу пойти в свой кабинет, но что-то внутри повело его в сторону внешнего изолятора. Не успел он войти, а девушки в камере как будто заранее почуяли его – стали радостно зазывать к себе, сверкая блестками макияжа. Вцепившись длинными ногтями в решетку, они возмущенно постукивали шпильками, пока Лоуренс приближался к стажерам. Увлеченные поединком, они мирно играли в карты и не заметили шума шагов Офицер поставил портфель прямо между ними, чем сильно напугал. Стажеры подскочили.
– Офицер Клиффорд! – отчеканили оба.
Лоуренс выразительно посмотрел на карты, и Эммет немедленно собрал и спрятал их поглубже в карман. Он всегда был более сообразительным. Проститутки в камере продолжали шуметь,
