Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Лоуренс вернулся домой в половине двенадцатого, жалея, что нельзя брать с собой десяток бутылок с водой. Из одной пить, а другими обливать лицо и шею, чтобы выровнять терморегуляцию тела. Он принял прохладный душ, переоделся в домашнее. Просторная белая футболка и такого же цвета штаны прилипали к влажному телу. Сырая от пота визитка отправилась в мусорное ведро.
Диод автоответчика подмигивал красным, сообщая, что кто-то звонил, пока его не было дома. Нажав на кнопку, Лоуренс пошел развешивать постиранную одежду.
Звонила, конечно же, мама. Сначала он услышал со стороны свой механически-ровный голос, предлагающий оставить сообщение после сигнала. Затем обворожительный женский тембр создал впечатление, будто с ним разговаривает Мэрилин Монро.
– Здравствуй, Ларс. Как поживаешь? Ты давно не созванивался с нами. Надеюсь, все хорошо и ты перезвонишь мне, как освободишься. Нужно обсудить один вопрос. Держу пари, ты и сам знаешь какой. Я помню, что вы с отцом не ладите, но ведь это не отменяет того факта, что на следующей неделе у тебя день рождения, который ты просто обязан отметить дома, у нас дома. Не расстраивай меня и приезжай, тебе это ничего не стоит. Если этого не случится, обязана предупредить, что материнская месть будет страшнее всего, что ты испытывал в жизни. А ты меня знаешь. Так что советую рационально расставить приоритеты. Перезвони, сынок.
На этом сообщение кончалось, и начиналось новое, которое Клиффорд дослушивать не стал, сразу стер. Его оставила девушка по имени Кейт, с которой он переспал пару месяцев назад.
В последний раз Ларсом его называли еще в академии. В участке никто к нему так не обращался, даже Лиотта, хотя мог бы себе позволить. Ларса больше нет. Есть офицер полиции Лоуренс Клиффорд. Который, как обычно, забыл о приближении своего дня рождения. Маме он решил перезвонить ближе к делу, не испытывая сейчас желания общаться даже с нею.
Дома было чисто, пахло кондиционером для белья, гелем для душа и дезодорантом. Но главный аромат шел с кухни, где дожидалась каша с овощами, сытная, полезная и натощак после пробежки бесподобно вкусная. Ларс не заметил, как прикончил порцию и накладывал добавки. Мясо он редко употреблял, хотя вегетарианцем не был.
Загрузив посудомойку, Клиффорд отправился в комнату, переоборудованную под рабочий кабинет. Одну из стен почти целиком занимала пробковая доска с материалами, прикрепленными по периметру в понятном только Ларсу порядке. Фотографии, газетные вырезки, скриншоты переписок, ксерокопии досье и некоторых дел из архивов, карта округа с жирным крестом на месте накрытой базы. Стикеры, на которых Лоуренс писал напоминания себе-в-будущем. На что обратить внимание, что перепроверить, что мог упустить ввиду первоначальной бесполезности. Напротив располагался компактный стол с ноутбуком, который всегда шумел, что-нибудь вычисляя, скачивая, инсталлируя.
Испещренная красными шляпками канцелярских кнопок, эпопея на стене складывалась в теоретическую схему производства и сбыта наркотиков в Нью-Хейвене. Локации, личности, связи, подозреваемые, свидетели, адвокаты, информаторы, наркоманы, потенциальные места сбыта и закупа сырья, предполагаемая внутренняя иерархия. Функционирование огромной организации на пробковой доске. В том виде, как это представлял себе Клиффорд, исходя из имеющихся данных и собственных гипотез.
На вершине доски висел стикер с жирным знаком вопроса, стикер, связывающий все прочие элементы, самый важный и значительный, без которого не было бы никакой системы. Часто Лоуренс гипнотизировал этот стикер, неподвижно сидя за столом напротив и покусывая губы, как будто тот мог подсказать ему ответ. Но прямо сейчас офицер не обратил внимания на завешанную, словно забор объявлениями о работе, доску, а проследовал к ноутбуку.
По утрам он изучал новостные сводки. Возможно, случилось что-нибудь, что заинтересует его и попадет на стену как новый фрагмент мозаики. А может, и нет. Мониторить криминальные новости Нью-Хейвена в любом случае было уже психологической необходимостью, привычкой. Больше данных, больше власти, выше уровень контроля. Владеешь информацией – владеешь миром.
Кроме того, стоило проверить почту. Там могли со вчерашнего вечера дожидаться ответы от патологоанатомов и судмедэкспертов на консультационные вопросы. Лоуренс не отказывал себе в роскоши много работать и делал это даже из дома.
Он оторвал стикер розового цвета (розовые стикеры предназначались для информации, связанной с проститутками; желтые шли для наркоманов, зеленые – дилерам, синие – курьерам, оранжевые – поставщикам, и так далее), ровным красивым почерком написал на нем «пропала без вести» и приклеил рядом с черно-белой фотографией Тиффани, взятой из дела. Фото и настоящее имя соединялись черными нитками с еще тремя пунктами: датой облавы, дилером по прозвищу Грек и красным вопросом на вершине. Но эта последняя связка и сама была под вопросом.
С начала своей карьеры в Мидлбери офицер Клиффорд сосредоточился на поиске ключевых фигур наркобизнеса округа и, как следствие, на заполнении доски новой информацией. Фрагменты ее, следуя накопительному эффекту, иногда сливались в новые данные прямо в этой комнате, переворачивая с ног на голову все, что Лоуренс знал ранее. Как несколько капель воды, соединяясь, становятся одной, и от тяжести она стекает быстрее.
Внезапное слияние разномастных данных (в том числе диктофонная запись диалога с Тиффани) однажды навело Клиффорда на мысль, что пригород сто́ит проверить с особым тщанием. Догадка принесла плоды. Организация висела над головой как дамоклов меч. Как издевка. Клиффорд стремился докопаться до сути и всех, замешанных в этой головоломке, отправить под следствие. Часть, конечно, откупится, но для них уже ничего не будет как прежде.
Как бы Ларс ни убеждал себя, что старается только ради карьеры, очевидно, что в нем зудело обостренное чувство справедливости, непонятно откуда взявшееся в человеке со сломанной эмпатией. Ему было все равно на людей, которых он использовал, чтобы вставить палки в колеса организации, и даже все равно на людей, которые страдали от ее деятельности. Он просто хотел, чтобы все, кто нарушает закон, тем самым приумножая хаос и причисляя себя к касте особенных, прекратили это делать.
Ларс понимал, что инфопаутина из лиц, фактов и точек на карте выглядит шифром только для человека извне вроде него. Для тех, кто в контексте, это четко слаженная система, работа которой отточена годами ошибок, конфликтов, потери денег и товара, предательств. И сейчас он грубо вмешивается
