Повороты судьбы - Эми Сью Натан
Буп набрала в легкие побольше ночного воздуха и открыла скрытую правду:
– Я была беременна.
* * *
Ханна расхаживала по крыльцу. Буп перестала считать после двадцатого круга.
– У меня голова кружится от тебя, – сказала Джорджия. – Сядь.
– Вы обе знали? – Ханна взглянула на Дорис, затем на Джорджию. Они кивнули.
– Моя семья, доктор, девочки, – ответила Буп. – Они знали. Остальные, возможно, догадывались, но о таких вещах не говорили.
– Такие вещи скрывали, – добавила Дорис.
– Твои бабушка с дедушкой заставили дедулю жениться на тебе?
– Не совсем так.
– Тогда как?
– Ох, Ханна, это долгая история. Все, что тебе действительно нужно знать, это то, что твой дедушка был менш[8]. – Буп всегда знала это, и она была благодарна. Но была ли она достаточно благодарна?
Ханна сглотнула.
– Ты сделала это ради ребенка. Ради моего отца. Я не могу поверить, что говорю это, но, может быть, этого достаточно.
– Только потому, что у нас все получилось, не значит, что ты не заслуживаешь большего, чем эта неопределенность, которую испытываешь сейчас, – сказала Буп.
– Если ты не любила его, почему осталась? – Голос Ханны дрогнул.
– На самом деле я полюбила его. Просто на это ушло время. – Но помимо этого было кое-что еще. При том, что Буп много чего хотела достичь, она не собиралась разрушать семью. В отличие от своих родителей, каждый раз, когда она убегала обратно в Саут-Хейвен, чтобы набраться сил, будь то на выходные или на несколько месяцев летом, она возвращалась домой в тот день, когда обещала это сделать, иногда даже раньше времени.
Она никогда не забывала, что ей крупно повезло.
– Я всегда буду возвращаться, – сказала она Марвину, когда ей было девятнадцать и года еще не прошло, как она стала миссис Пек. – Я помогу бабушке и дедушке с организацией Фестиваля черники. Вернусь во вторник перед ужином. – Она никогда не спрашивала разрешения. Просто говорила о своем намерении, с которым Марвин соглашался, потому что она возвращалась, как и обещала.
Да, тогда он уже не был ребенком, но психику нетрудно травмировать в любом возрасте. Буп позаботилась о том, чтобы ее мужу никогда не приходилось тайком спускаться вниз и отпирать дверь, объясняя это тем, что она могла забыть свой ключ. Он никогда не хлопал незнакомок по плечу на улицах, потому что у них были такие же волосы, походка или манеры, как у Буп. Марвину никогда не доводилось выдумывать историю о том, где была его жена или почему она уехала. Она держала обещания, данные Марвину перед Богом и их семьями, а также обещание, данное самой себе.
Но эти обещания были и ее наказанием за необходимость выйти замуж.
В том, что касалось брака, Ханна не должна была переживать и задаваться вопросами «что, если». Всего этого ей вдоволь пришлось бы пережить с материнством.
– Если ты больше не влюблена в Кларка, или если никогда его не любила, однажды ты влюбишься в кого-нибудь другого, и поймешь. Именно этого ты и заслуживаешь. И твой ребенок заслуживает этого. Черт возьми, Кларк тоже имеет на это право, ты так не думаешь? Даже если придется подождать.
– Ты же не стала ждать, – возразила Ханна.
– Она права, – сказала Дорис.
– У меня не было другого выбора, – ответила Буп. – В мое время это называлось «попасть в неприятности», и именно этим оно и было. Неприятностями.
– А свадьба с дедушкой избавила тебя от неприятностей?
– Будь уверена, так оно и было. – Во многих смыслах. – И дедушка получил кое-что в дополнение к беременной невесте. Твой прадедушка Стэн не собирался отдавать дедушке бизнес, пока тот не обзаведется хорошей женой-еврейкой, которую он одобрил бы, здоровым еврейским ребенком и кирпичным коттеджем в Скоки.
Ханна вздрогнула.
– Это ужасно!
– У твоей бабушки была замечательная жизнь, – сказала Джорджия.
– Это так, но твоя жизнь может быть лучше. Учись на моем опыте. Мы с дедушкой оба получили то, что нам было нужно, но было ли это тем, чего мы хотели? – Буп пожала плечами. – В конечном итоге, да. Но я не хочу, чтобы ты ждала конечного итога.
Буп хотела, чтобы у Ханны было то, что потеряла сама Буп.
Подавленные воспоминания пытались прорваться наружу, снова всплывая в памяти Буп. Когда-то у нее были напористость и амбиции. Мечты и наивность. И восхитительная фигура.
Далекая музыка биг-бенда, смех Зейде и рев родстеров раздались в ее голове. Чистый аромат крема для ухода за волосами защекотал ей нос. Вкус мятной зубной пасты защипал язык. Было ли это все игрой её воображения? Или девочки с Ханной тоже могли это слышать, обонять и пробовать на вкус?
Ханна пристально посмотрела на Буп.
– У тебя довольно твердые принципы о любви для того, кто утверждает, что никогда ее не испытывал.
Буп отвела взгляд и собралась с мыслями, затем снова посмотрела на Ханну.
– У меня была целая жизнь, чтобы поразмышлять об этом.
Ханна кивнула, ее любопытство на миг притихло.
– Чем бы ты занялась, если бы не забеременела? О чем ты мечтала? У тебя были какие-то планы?
Вопросы ослабили стремление Буп скрывать произошедшее тем летом за придуманной ею личной историей – о молодой женщине, которая больше всего на свете хотела быть миссис Марвин Пек, домохозяйкой и матерью. Она посмотрела на своих подруг.
Дорис пожала плечами.
– Решай сама, – ответила Джорджия.
Спустя столько лет Буп по-прежнему не знала, как объяснить необъяснимое.
– Это была другая жизнь, Ханна. Это уже неважно.
– Для меня важно. – Ханна положила руку на живот. – Для нас важно.
Буп так хотела, чтобы все это имело значение.
Время шло, и история повторялась. Судьбы людей и их действия перекликались и пересекались на протяжении многих лет. Возможно ли, чтобы пережитые Буп в восемнадцать лет испытания сейчас пошли на пользу ее внучке? Смогла бы Ханна извлечь выгоду из пережитой Буп сердечной боли?
Буп не была легкомысленной старухой, но она вспомнила легкомысленную девушку – ту, которая стремилась к безграничному будущему, пока ее надежды не рухнули.
– Ты должна хоть что-то помнить, – сказала Ханна.
Вопреки желанию своего сердца, Буп помнила все.
В конце концов, это было ее лучшее и худшее лето в жизни.
Глава 3
Бетти
Лето 1951
Бетти нужно было ускорить шаг, иначе она пропустила бы то, чего ждала целую вечность. Время близилось к полудню, и летний персонал должен был прибыть в Саут-Хейвен примерно через три часа. А
