И время остановилось - Кларисса Сабар
– Подумать только, а ведь в моем детстве на этих улицах всегда было полно народу! – посетовал дедушка, когда мы проходили под раскачивающейся на ветру ржавой вывеской бывшего «Кафе дю Мэль».
Когда мы оказались наверху, я показала на десяток машин, припаркованных перед магазинами.
– Видишь, не так уж здесь и пусто. И потом, сегодня вторник, все на работе.
– Нет, теперь все не так. Когда-то здесь нельзя было и шагу ступить, не наткнувшись на соседа или знакомого.
Он остановился у аптеки.
– Видишь дату, выбитую наверху здания? 1844. Ты обращала на нее внимание?
– Конечно. Я еще подумала: надо же, какая древняя аптека!
– Нет, – вывел меня из заблуждения дедушка, – раньше здесь был магазин в несколько этажей, как в больших городах.
– Серьезно?
– Я все помню, как будто это было вчера, – кивнул он. – Там продавались белье, одежда, мебель. А в ярмарочные дни они открывали выход на улицу, ведущую к рынку, чтобы покупателям не нужно было делать крюк. Люди съезжались за покупками из всех окрестных деревень – кто на повозках, кто на автобусах. Для них это был настоящий праздник.
А я-то думала, что знаю этот городок как свои пять пальцев!
– Надо же! Хотелось бы мне это увидеть.
Потом он указал на витрину магазина слуховых аппаратов на другой стороне улицы.
– А там располагался Марселен, башмачник. Вот это был мастер! Он был признан лучшим ремесленником Франции за то, что изготовил для Всемирной выставки двухметровую пару сабо из орехового дерева. Помню, как он выставлял черновой вариант перед лавкой и мы с друзьями забирались внутрь и прятались там.
Тронутая тем, что он приоткрыл кусочек своего прошлого, которое обычно держал в тайне, я украдкой наблюдала за ностальгической улыбкой, играющей на его губах.
– Ты никогда не рассказывал мне об этом, Лулу.
– А зачем? Те дни давно прошли. Теперь всем подавай крупные торговые центры, где все под рукой. К счастью, среди молодежи есть еще те, кто заботится о сохранении небольших магазинчиков, – заключил он, указав подбородком на книжный магазин.
Его владельцы действительно отошли от дел в прошлом месяце, выйдя на пенсию, но из-за всего, что случилось с мамой, я, похоже, что-то упустила.
– Значит, они нашли кого-то себе на замену?
– Да, собственного сына. Лучшего варианта и не придумать.
– Привет честной компании! – провозгласил он, заходя в лавку.
Хозяин магазина, занятый расстановкой книг на витрине, сразу узнал голос деда.
– Здравствуйте, месье Луи! Пришли за новыми романами? Одну секундочку – и я к вашим услугам.
Он обернулся, и я замерла, не веря своим глазам: это был тот самый незнакомец из аптеки!
– Мы, кажется, уже встречались? – произнес он с хитрой полуулыбкой.
Серьезно?
Я наверняка покраснела как рак. Судя по ироничному взгляду карих глаз, он прекрасно помнил все обстоятельства нашей встречи.
– В аптеке, – услышала я свой каркающий голос.
Его улыбка стала шире, когда Лулу представил нас друг другу.
– Руди, это Лиза, моя внучка.
– Очень приятно, Лиза.
Я ограничилась кивком. Если бы я могла провалиться сквозь землю…
– Я как раз говорил Лизе, – продолжил ничего не заметивший дед, – то, что ваша семья сохранила магазин, – хорошее дело.
– Я бы скорее назвал это чудом! – воскликнул Руди. – Если бы Эстель не настаивала, что так будет лучше для малышки, мне бы не пришло в голову обосноваться в здешних краях. Но в конечном счете я об этом не жалею.
– Вот именно! – откликнулся Лулу. – Никто не собирается возвращаться в Шатийон, но стоит здесь оказаться – и уезжать уже не хочется.
– Да, как-то так. Ну что ж, какие книги посмотреть для вас сегодня?
Я сделала вид, что заинтересовалась журналами, позволив им удалиться вглубь магазина. Оттуда, где я стояла, было видно, что Руди целиком переделал отдел, отведенный под художественную литературу. Там стало светлее, чем раньше, и расставлено все аккуратнее. Лулу всегда был заядлым читателем – проглатывал по две книги в неделю и передавал их Аннетт, – поэтому я вместе с ним порадовалась, что книжный магазин продолжает работать. Пусть в этом Руди и есть что-то раздражающее, нельзя не признать, что его решение продолжить семейный бизнес было довольно смелым – только на этой улице за последний год как минимум три магазина навсегда опустили жалюзи. Лулу не так уж не прав, жалуясь на недостаточно оживленную жизнь в нашем городке.
– Я нашел что хотел, можем идти, – объявил дедушка, присоединяясь к небольшой очереди, выстроившейся у кассы.
Руди устремился за прилавок.
– Простите за задержку, я пока один, – извинился он перед ждавшими его клиентами.
А что, его жена с ним не работает? В таких случаях, когда супружеская пара переезжает в регион, чтобы продолжить семейный бизнес, муж и жена обычно ведут дела вместе.
– Мы на тебя не в обиде, дорогуша, – заверила его пожилая дама. – Если соберешься кого-то нанять, дай мне знать – моя внучка ищет подработку на лето.
– Я подумаю над этим, – пообещал он.
Подошла наша очередь, он пробил чек за книги Лулу. Поймав на себе его лукавый взгляд, я уже приготовилась к тому, что он сейчас поинтересуется у дедушки, уладились ли его проблемы с запором. Слава Богу, он удержался, вместо этого обратившись ко мне с вопросом:
– А вы случайно работу не ищете?
– Нет, я уже нашла.
Надувшись от гордости, Лулу принялся рассказывать, что я перевожу романы. Руди, которому, очевидно, было совершенно не до этого, невозмутимо его выслушал и ответил:
– Что ж, тем хуже для меня! Вот ваши книги, Луи. До скорой встречи, Лиза, здесь… или в аптеке.
Он снова одарил меня своей раздражающей кривой усмешкой, и я беззвучно выругалась, выходя из магазина. Интересно, он всегда такой невыносимый или меня удостоили особого внимания? Подавив раздражение, я спросила у дедушки, какие книги он выбрал. Он так быстро засунул покупки в сумку, что я не успела их рассмотреть.
– Да как обычно, парочку романов, – уклончиво ответил он.
Я не удержалась от смеха.
– Небось втихаря читаешь дамские романы в мягких обложках!
– Еще не хватало! – возмутился он, закатив глаза.
Когда мы вернулись в машину, он положил покупки себе в ноги и начал пристегиваться. В этот момент одна из книг выскользнула из сумки. Название, написанное крупными буквами, ясно читалось на темной обложке: «Возрождение после семейного насилия». Я ничего не сказала, но к глазам подступили слезы.
5
– Ну и как он это воспринял? – спросила мама по дороге в Шатийон.
Я взяла ее за руку. Длинные тонкие пальцы были ледяными, несмотря на жару. Я испытала потрясение, увидев ее на перроне вокзала. Исчезли гармоничные округлости, которые она когда-то подчеркивала красивыми нарядами: похоже, она потеряла как минимум десять кило с тех пор, как я приезжала к ней в Мюлуз чуть больше двух лет назад. Теперь она буквально утопала в слишком больших для нее джинсах и бесформенной футболке. Ее волос, в которых проглядывало множество седых прядей, слишком давно не касались руки парикмахера, но хуже всего был ее потухший взгляд. Видеть ее, всегда такую яркую и жизнерадостную, в подобном состоянии было невыносимо. Она выглядела настолько хрупкой, что я боялась раздавить ее, обнимая.
Я сглотнула и ответила:
– Скорее хорошо. То, что тебе пришлось пережить, стало для него настоящим шоком, но он больше на тебя не злится.
– Ясно. Хорошо.
Испытала ли она облегчение? Если да, то ничем это не выдала, продолжая теребить и без того уже ободранную кожу вокруг ногтя на большом пальце. Отчаянно пытаясь нащупать хоть какую-то позитивную тему, я спросила:
– Как тебе гостиница? Ты мне ничего не сказала.
Она посмотрела на меня и вроде бы немного оживилась.
– Да, конечно. Поездка в метро стала для меня таким испытанием, что, оказавшись в номере, я не сразу пришла в себя. Но все-таки смогла понежиться в ванной, а потом заказала доставку суши. Это было восхитительно, спасибо тебе, солнышко.
Ее радость, пусть и довольно сдержанная, согрела
