Стена. Рассвет - Самуил Бабин
Ильич поставил портфельчик на стул и расстегнув замок, заглянув внутрь и перевел расстроенный взгляд на Вахтанга.
— Тебе что, не нравится коньяк, — теперь в свою очередь растерялся Вахтанг, — Хочешь, я прямо сейчас в магазин пойду и самую лучшую водку тебе куплю?
— Не надо мне самую лучшую, — вздохнул Ильич, — Ладно, пойду я, не переживай, — и он, застегнув портфельчик, вышел из ларька.
Митя уже сидел на лавочке с пакетом в руках.
— Снова премировали копченой курочкой, — он потряс пакетом
— И вялеными бананами, — Ильич присел рядом, поставив на колени портфельчик.
— Не, от бананов я отказался, — хохотнул Митя, — А ты чего какой-то хмурый? Плохо фотографировались?
— Наоборот хорошо. Вахтанг нашу водку проверяющим отдал. А вместо нее коньяк купил, — Ильич расстегнул портфельчик, демонстрируя содержимое. — А ты проверял сегодня ящики с водкой?
— Проверял. Снова один Салют. Ну что, может курочку здесь съедим, — он открыл пакет и поставил на лавку.
— Аппетитно пахнет, — сглотнул слюну Ильич.
Митя отломил от курицы бедро и протянул ему.
— Слушай, а может коньячка махнём. По цвету он мало чем от кофе отличается. Никто не заподозрит. — Ильич открыл портфельчик, отвинтил пробку с бутылки и не заметно, не вытаскивая ее наружу, налил коньяк в прозрачный пластиковый стаканчик, отдал его Мите, а потом наполнил второй. — Только пей не сразу, небольшими глотками.
Они выпили и с аппетитом, набросились на курочку. Через некоторое время Ильич собрался налил по второй, но тут напротив них остановилась полная тетка в шляпке с болонкой на поводке и уставилась на них подозрительным взглядом.
— Что-то хотели, спросить мадам, — вежливо улыбнулся ей Ильич.
— Ни стыда, не совести, — язвительно произнесла тетка и вслед ей злобно тявкнула болонка. — Алкаши проклятые.
— Да, вы чего тетенька. Это кофе, — Митя отхлебнул из стаканчика.
— Знаю я, что это за кофе, — Тетка, принюхиваясь вытянула голову. — Подождите, я вот сейчас наряд приведу. Они разберутся, — и она быстро заковыляла вперед по аллее, таща за собой на поводке, упирающую, тявкающую собачонку.
— Пошли Митя быстрее отсюда, — Ильич застегнул портфельчик и встал, — Нигде покоя нет от бдительных граждан.
Когда они уже подошли к выходу из сада, Митя оглянулся назад. К скамейке, на которой они только что сидели подошли двое полицейских и тетка с болонкой. Та, покрутив головой, вдруг посмотрела в их сторону и указав рукой, что-то сказала полицейским.
— Похоже Ильич, за нами идет наряд.
Ильич тоже оглянулся. Полицейские быстро приближались к ним. Один из них, что-то говорил в рацию.
— Уходим в елочки, — скомандовал Ильич, сворачивая к проходу на Главную площадь и ускоряя шаг.
Подбежав к прорану, они уже не обращая внимание на прогуливающий здесь народ, пролезли в него и затаились за спасительном ограждением.
— Кажется оторвались, — отдышавшись, произнес Ильич, но в это время, с той стороны раздался чей-то громкий радостный голос: Сюда, сюда, товарищи милиционеры. Они здесь пролезли.
— Что за народ, — нецензурно выругался Ильич, — Бежим. Может среди памятников спрячемся.
Они стали пробираться дальше, ища надежное укрытия и уперлись в стену саркофага, за которым, с другой его стороны, вместо елочек тянулись открытая трибуна для почетных гостей на правительственных парадах. И тут, чуть в отдалении, со стороны откуда они пришли раздался звук рации: Шестой, шестой я первый. Обыщите там все, но найдите их обязательно.
— Найдем. Никуда они не денутся, — уверенно ответил басовитый голос.
— Все, Ильич. Кажись того, спалились мы, — обреченно произнес Митя.
— Да не переживай ты. Это мелкое хулиганство. Больше пятнадцати суток не дадут, — подбодрил его Ильич.
— Тебе то, что, отсидишь и выпустят. А меня, без прописки, вышлют обратно в райцентр. Где я там хорошую работу найду, — совсем приуныл Митя.
— Врагу не сдается наш гордый Варяг. А водка Рассвет нам на что, — Ильич вытащил из внутреннего кармана фляжку и потряс ей, — Тут осталось немного. Должно хватить чтобы исчезнуть, а когда успокоится, вернемся обратно, — Он отвинтил крышку и протянул фляжку Мите. — На, пей. Только один глоток.
Митя, перекрестившись, отхлебнул и вернул фляжку Ильичу. Тот, чуть разболтав содержимое, то же сделал глоток и плеснул немного на стену саркофага. И только он успел убрать фляжку, как все вокруг погрузилось в полную темноту.
* * *
— Ильич, проснись, — раздался настойчивый голос Мити. — Где это мы, как ты думаешь?
Ильич открыл глаза. Это было небольшое купе, слабо освещенное желтым потолочным светильником. Митя сидел напротив, на обшитой красным бархатом мягкой, вагонной полке и отчетливо раздавался монотонный стук железнодорожных колес. Справа, на столике, у окна, плотно закрытого шторами, стояли два пустых стакана в подстаканниках, позвякивающие ложечками в такт колес.
— Похоже мы едем в железнодорожном вагоне. — Ильич протянул руку к окну и не без труда отдернул, достаточно тяжелую штору. За окном была сплошная темнота и только кое-где иногда мелькали редкие огоньки.
— Фу! А я решил, что мы в саркофаге, — облегченно выдохнул Митя. — А куда мы едем?
— Митя, что за дурацкие вопросы, — Ильич похлопал рукой по внутреннему карману пиджака. Фляжка была на месте. — Приедем, узнаем.
В это время в дверь купе тихо постучали, и она плавно отъехала в сторону.
— Пустые стаканчики, с вашего разрешения заберу. — В проеме стоял человек в черном сюртуке проводника с золотыми пуговицами, держа в руках пустой поднос.
— Забирайте, уважаемый, — чуть картавя, голосом вождя ответил Ильич, — А скажите, когда мы уже приедем?
— Совсем немного осталось. Через час поезд прибудет на Курляндский вокзал, — вежливо улыбнулся в ответ проводник, ставя стаканы на поднос. — Может еще что ни будь желаете?
— Скажи, голубчик, а свеженькой газеты у тебя не найдется? — Ильич побарабанил пальцами по столу. — Узнать, что там в мире творится.
— Увы, только трехдневной давности. Нам в Курляндии свежие не поставляют.
— Принеси тогда трехдневную, — утвердительно махнул рукой Ильич, — Время хотя бы скоротаю.
— Одну минуты. — Проводник скрылся в коридоре и скоро вернулся, положив на стол свернутую пополам газету и вышел, закрыв за собой дверь.
Ильич развернул газету и хмыкнув, прочитал вслух название, — Правительственный вестник. Апрель 1917 года.
— Может первоапрельская шутка, — недоверчиво усмехнулся Митя.
Ильич перевернул страницу и стал просматривать заголовки. — Нет, Митя. Не шутка. Похоже мы попали с тобой в такой переплет. Лучше бы нас тогда у саркофага задержали.
Ильич встал и подойдя к двери купе, чуть отодвинул ее, осторожно выглянул наружу.
— Никого, — он, тихо прикрыв дверь, сел на полку и задумчиво подпер голову рукой.
— Чего
