История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова
– Конечно, можно, – великодушно согласилась Тэлли. – Мне даже нравится твоя компания, хотя обычно я предпочитаю быть одна. Если будешь себя хорошо вести, я, возможно, даже буду угощать тебя кофе с пирожками по утрам.
Ровно в полдесятого, когда даже аристократы центра Тар-Кахола начинали ворочаться в своих постелях и неспешно просыпаться, Тэлифо открыла двери своей булочной для первых посетителей, а Унимо, помахав ей и пожелав удачи, отправился в город по совершенно непривычным для себя делам: искать работу и ночлег. Он вывернул свою куртку наизнанку, перед этим срезав пару серебряных колец, чтобы продать их и получить деньги на первое время.
Вся пружинистая уверенность в своих силах, предоставленная в долг молодостью и невероятным везением, испарялась по мере того, как Унимо уходил дальше от приветливой булочной Тэлли. Вчера он был слишком напуган и сбит с толку, чтобы до конца осознать своё новое положение в неформальной, но довольно строгой иерархии гильдии горожан (разобраться в ней тому, кто не прожил всю жизнь в Тар-Кахоле, было довольно сложно, потому что учитывалось очень много различных факторов, так что в итоге сын фонарщика, например, мог занимать положение выше капитана королевского гарнизона, но ниже трубочиста). Теперь настало время признать, что оно было незавидным. Если бы Унимо родился в семье лавочника, или пекаря, или рыбака, он бы точно знал, что рано или поздно придётся зарабатывать на хлеб самому, да и выбор достойного занятия не был бы для него так сложен. Отец или мать передали бы ему секреты своего мастерства или отправили в ученики к более успешному соседу – но в любом случае он бы занимался тем, что успел принять как свою судьбу. А если бы и выбрал что-то другое, – например, уйти бродить по городам Королевства с уличными музыкантами, – то это был бы его собственный выбор. Унимо же не дали ни выбора, ни знакомой дороги, просто вытолкнув его на полном ходу из кареты.
Неудивительно, что такие мысли незаметно привели Унимо прямо к своему дому. То есть к фамильному дому Ум-Тенебри в центре Тар-Кахола. «Отличное всё-таки место», – подумал Унимо, как будто первый раз смотря на возникший в конце улицы трёхэтажный дом с башенками. Дом стоял через два переулка от Кахольского озера, на холме, так что даже со второго этажа открывался замечательный вид на разноцветные черепичные крыши, ступеньками скользящие к тёмно-синей глади озера, окружённого изумрудным кольцом деревьев, а с башенок можно было разглядеть даже покрытые туманом вершины Невысоких гор. Унимо всегда нравилось, что Тар-Кахол вырос на холмах: так даже высокие и скучные здания окраин не скрывали его красоты, достаточно было только забраться чуть повыше и покрутить головой, а вечерами, когда туман от озера постепенно поднимался выше, казалось, что огоньки фонарей и окон висят в воздухе, и город смотрелся волшебным и невесомым. Хотя многие ругали первого короля Шестистороннего Королевства за такой выбор места для столицы, особенно когда наступало снежное время и некоторые мостовые превращались в ледяные горки, на радость Тар-Кахольских детей.
Да и сам дом был бы прекрасен, даже если бы он стоял в пустыне: прадед Унимо заказал проект этого дома у знаменитого мастера Орбина, который был известен тем, что отказался работать над новым королевским дворцом, когда король заявил ему, что предложенный мастером проект «немного простоват». Зато у мастера появилось время, чтобы создать несколько десятков домов для понимающей тонкое монументальное искусство градостроения столичной знати – теперь эти дома были разбросаны по всему центру и были легко узнаваемы, несмотря на то, что были похожи друг на друга не больше, чем ноты одной гаммы.
Дом Ум-Тенебри напоминал маленький замок, в нём сочетались строгость Горной стороны и свежий, терпкий воздух далёких путешествий, принесённый с морского побережья. Стены дома были из светло-серого камня, шершавая, нарочно не обработанная поверхность которого создавала видимость настоящей дикой скалы, что потрясающе смотрелось посередине шумного города, а отделка ворот, высоких окон и крыш разной высоты, которые, как волны, плавно набегали одна на другую, из разноцветной мозаики самых удивительных оттенков жёлтого, зелёного и синего и тщательно вырезанных фигурок морских обитателей не давала ни малейшей возможности усомниться: эту скалу создавал настоящий мастер своего дела.
В общем, Унимо стоял и совершенно по-детски любовался домом, который когда-то был его домом – со всеми башенками, в которых было так удобно прятаться и смотреть на звёзды по ночам, фигурками морских коньков и глубоководных рыб, которые казались маленькому Унимо сказочными чудовищами, с небольшим заросшим садом, по тропинкам которого он делал свои первые шаги…
– Доброе утро, могу я вам чем-то помочь, тар11?
Из-за невысокой ограды сада (старший Ум-Тенебри всегда говорил, что не дело отгораживаться от города, являясь его частью, когда ему предлагали сделать забор повыше, как у соседей) показалась женщина в белом переднике с вышитым птенцом иволги – символом служителей детского приюта в Тар-Кахоле, знаменитого во всём Шестистороннем Королевстве. Нередко несчастные матери проделывали значительный путь из других сторон Королевства, чтобы оставить своего ребёнка именно в Тар-Кахоле, поскольку знали, что тогда он обязательно попадёт в лучший в Королевстве городской приют. Женщина обратилась к Унимо вежливо, но в её словах слышались лёгкое раздражение и тревога от визита странного мальчишки: служительницы приюта, как наседки, оберегали сирот, проявляя даже больше беспокойства, чем многие родные матери.
– Здравствуйте, простите за беспокойство, тари, – начал Унимо, пытаясь сообразить, что следует отвечать. «Я пришёл посмотреть на дом, который ваши сиротки отняли у меня?» – нет, это явно не годилось.
– Я ищу работу, – неожиданно сообразил Ум-Тенебри.
– Работу? – удивилась женщина, но в её голосе явственно слышалось облегчение: работу искать нормально, сиротам ничего не угрожает, но, конечно, этому странному типу не светит работа здесь, что он сам должен понимать. Поэтому она строго ответила, обведя рукой пустой сад: – Простите, тар, ничем не могу вам помочь, у нас хватает людей.
Унимо успел разглядеть, что в окнах его детской комнаты на втором этаже уже возникли любопытные головы, заинтересованные ранним посетителем. Над центральным входом он заметил табличку со свежей краской: «Приют для сирот имени Айлори12 Астиана Ум-Тенебри» – и подумал, что отцу это не очень-то понравилось бы.
В глубине сада показался человек – видимо, садовник приюта, – и Унимо узнал в нём старого слугу дома Ум-Тенебри Прэта. Как будто почувствовав его взгляд, старик поднял голову от кустов, которые постригал, посмотрел на Унимо, кивнул ему и тут же вернулся к работе, больше уже не отвлекаясь.
Унимо ещё раз обвёл взглядом
