Анатолий Злобин - Наводка на резкость
Я предвкушал всю сладость задуманного совещания с волнующей повесткой дня: "на месте". Сейчас я попаду в святая святых, услышу, что говорят в узком кругу сильные мира сего, ну если не всего мира, то во всяком случае волгодонского. Наконец-то я увижу в работе первого секретаря, назовем его Докучаевым, а то все получаю сведения о нем из вторых рук.
Но товарищ Докучаев рассудил иначе. Точно в назначенную минуту он появился в приемной, чтобы пригласить гостей в свой кабинет. Я был представлен и соответственно моменту охарактеризован. Продолжая улыбаться и радуясь нашему знакомству, Докучаев отвечал, что он слишком ценит мое время, а совещание у них сейчас произойдет нехарактерное, более того, скучное, исключительно цифирное, и потому лучше всего как-нибудь в другой раз и так далее и тому подобное.
Я уже писал о том, что автор обязан прислушиваться к голосу своих героев, а первый секретарь, вне всякого сомнения, был таковым с такой же степенью определенности, с какой я был автором.
Тезис о диктате героев над автором подкреплялся неукоснительно, при этом герой с завидной легкостью отказывался от своего звания, не желая попадать в книжку.
Приглашенные просочились в заветный кабинет, а я остался в полном одиночестве среди наспех примятых окурков, с трудом успев зафиксировать торопливую реплику Рулевского, что я могу воспользоваться его машиной, поставленной на прикол.
Почему Докучаев рассудил именно так, а не иначе? Это есть загадка № 1, после которой последовали все остальные.
Так я никогда не узнал о том, что же было на том нехарактерном совещании, а спросить об этом у Рулевского всякий раз забывал, так как события начали разворачиваться стремительно.
В моей напряженной программе образовалось непредвиденное окно, и я задумался на пороге приемной: куда же теперь направить свои стопы?
И раздался отчетливый голос, прозвучавший внутри меня: "В первый корпус".
Не могу объяснить, каким образом я сей голос воспринял, во всяком случае не через уши, но отчетливость его не оставляла сомнений. Я торопливо спустился вниз и сел в машину.
Что означал сей голос? Почему я решил ехать именно в первый корпус, а не в кабинет партийного просвещения, скажем, где ждала меня прекрасная девушка Галя, обещавшая подобрать подшивки местных газет? Это есть загадка № 2, и мне потом пришлось виниться за нее перед Галей.
Я и не заметил, как домчался до первого корпуса. Прошагал по тоннелю, повернул налево, поднялся по ступенькам и оказался под сводами корпуса.
А теперь куда?
И тот же отчетливый голос сказал: "Иди прямо к сто шестой оси".
И я двинулся туда. Почему? Это есть загадка № 3.
Сто шестая ось прорастала из земли, устремляясь в поднебесные сферы. За моей спиной горделиво высился японский пресс, отсвечивая маслянистыми округлостями поршней. Прямо свисал с перекладины кусок опоэтизированного ситца.
Чтоб работа наша шла
Продуктивно и гладко,
Выполняй правила
Внутреннего распорядка.
Зачем я запоминал эти никчемные детали? Это есть загадка № 4. Зато отчетливо помню, как меня поразила неизбежность перескока дактилической рифмы в мужскую в третьей строке. При этом условии стихи приобретали необъяснимое эпическое звучание и философскую глубину.
И это все, за чем я спешил сюда? Я провел более пристальным взглядом вдоль оси, ощупывая ее от самого подножия до верхних перекладин. На высоте примерно трех человеческих ростов я обнаружил в гладкости металла некоторую шероховатость, дверцу, что ли, а может, дупло.
Как же я туда доберусь?
И тут же слева от себя заметил железную стремянку, прислоненную к другой стороне оси, мне даже показалось: только что стремянки не было. Но я не стал мучиться над безответными загадками. Я полез вверх по стремянке, стараясь дотянуться до дупла. Рука нащупала легкий свиток, теплый и податливый.
На меня надвигался мостовой кран с раскаленной обечайкой в когтистых лапах. Я поспешил убраться на землю.
Обдавая меня жарким дыханием, двухсоттонная обечайка проплыла мимо и тюкнулась в бассейн с водой, вознеся вверх незначащее облачко пара, тут же растаявшее.
Я поспешил назад, сжимая в руках теплый свиток.
8
Это был хороший диск, нисколько не заезженный до той степени варварства, когда звуковая дорожка вконец стирается, иголка то и дело соскакивает и начи-начи-начинает плести несу-несу-несусветицу. Я еще ни разу не клал этого диска на сладостное вращающееся ложе проигрывателя, но уже любил его.
Он назывался: "Новые вариации", фирма "Мелодия", стерео, ГОСТ 5780-79, С60-0869, 1-я сторона, вторая группа.
Странно было лишь одно: почему это сорокапятка? Я всегда считал, что фирма "Мелодия" не выпускает сорокапяток. Во время войны сорокапятки выпускали на Урале, их ставили на прямую наводку и били немецкие танки, которые, в свою очередь, пытались раздавить гусеницами беззащитные сорокапятки, за что последние были прозваны "прощай, родина". Ко времени Курской битвы сорокапятки были заменены на более дальнобойные пушки калибра 76 миллиметров. С ними мы и дошли до победы.
В развитии дисков наблюдается обратная тенденция: от 78 оборотов к 45-ти и наконец - к 33-м, так появились долгоиграющие диски.
Выходит, теперь "Мелодия" освоила сорокапятки. Тем лучше. Различные скорости нужны как в жизни, так и в музыке.
Я положил диск на стол, он снова свернулся в свиток. Взял его в руки стал диском.
На круге проигрывателя свиток тотчас расправился и закрутился соответственно числу оборотов.
Увы, там ничего не было, кроме электрического потрескивания. Я ожидал услышать музыку, а вместо этого слушал шорохи космоса, которые мне ничего не говорили.
Разряды становились более продуманными, возник некий ритм, кратный трем. На фоне этого ритма зазвучал голос, далекий и протяжный, заунывно выводящий гласные.
Что было вначале, слово или песнь? Мне вдруг показалось, будто я присутствую при рождении слова - из песни.
И тут сорокапятка внятно объявила:
- Даю настройку, раз, два, три, четыре.
Я нисколько не удивился. Нынешние приключения только начинались, я отчетливо сознавал это.
- Просим не ругаться за несоответственность падежов, - продолжал неведомый голос. - Записи даются в машинном переводе с электромагнитного языка, трудности и прочие искажения зависят от нестабильности электрического поля. Слушайте все, кто может. Мы совершили посадку на вашей планете, мы готовы оказать вам помощь, если вы в ней нуждаетесь. Мы попали на планету, атмосфера которой густо насыщена электромагнитными сигналами, имеющими явно искусственное происхождение, сейчас эти сигналы поступили в отдел расшифровки, посылаем вам встречный сигнал, следите по нашим каналам.
Голос внезапно смолк, продолжались разряды.
Снова зазвучал:
- Аэрофлот приносит вам свои извинения за некоторую задержку рейса и непредвиденные атмосферные осадки.
9
- Посадка + 2 света. Программа выполнена с максимальным приближением к расчетной. Мы проникли внутрь устойчивой структуры, и я закрепился на твердом предмете явно искусственного происхождения, уходящем в коренные породы планеты.
В течение двух лун согласно инструкции я не смею покидать корабля и потому должен оставаться в замкнутом пространстве.
Планета обитаема, это несомненно. Здесь живут разумные существа, достигшие высокой степени развития, если судить по их материальной культуре.
Наконец-то мы встретили во Вселенной наших братьев по разуму!
Но - терпение! Я включил регулятор пространства и потому остаюсь невидимым для коренных обитателей, а сам могу вести наблюдение в секторе полной сферы.
В первую очередь предстоит определить - кто же является носителем разума на этой планете и степень развития данного разума. Иначе я не смею выходить на контакты.
4 света после. Продолжаю исследования. Действуют все датчики и излучатели.
Планета Зина, так она именуется во всех космических каталогах, сконструирована не самым лучшим образом. У Зины всего одна звезда, что приводит к неизбежному чередованию света и тьмы, тепла и холода, добра и зла, а это, в свою очередь, вызывает пульсацию энергии ее обитателей. Удалось установить, что в темное время пульсации эмоций заметно ослабевают, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Здесь все не так, как на моей родной Светлании, где светят три солнца и царят вечный день, вечное тепло и вечный покой.
Однако здешние существа обладают достаточной степенью стабильности своих эмоций, что свидетельствует о высоком нравственном уровне данной цивилизации, примерно 15-й разряд. С появлением темного периода они впадают в спячку, а когда светило появляется над горизонтом, приступают к разумной деятельности. Иногда они продлевают светлый период с помощью искусственных источников освещения.
Природа создала разумные существа, наградив их сверхпрочной устойчивой структурой, что является наиболее целесообразным на Зине-планете. Здешние обитатели не боятся огня, не страдают от холода. Они обладают внушительными формами и по специальным полозам передвигаются в двух направлениях с помощью колеи. Они принимают электронную пищу, издают сигналы. Весьма разумны и подвижны. Я записал их в каталог так: существо Колесноравнобедренное армированного напряжения, сокращенно КРАН. Таким образом, нашему кораблю удалось обнаружить несомненно редчайший случай электронной цивилизации.
