Наш человек в горячей точке - Роберт Перишич

Я сел рядом.

Посидел некоторое время, как будто нашел здесь прибежище.

Подумал, разбудить её или не надо… Будить было жалко. Цвет её лица выдавал тяжелую усталость.

Курить здесь было нельзя, и через некоторое время я встал и сделал пару шагов в сторону выхода… Потом достал мобильный и написал смс: «Если успеешь, посмотри, как там Маркатович. Его повезли зашивать. Я пошел домой писать любовную историю».

Из её сумочки послышался сигнал мобильного о том, что сообщение принято. Она не проснулась.

Вернувшись к себе, я взял пиво, сел за стол и стал листать позавчерашнюю «Сегодня» в поисках «Для счастья нужны двое». Оказалось, найти нетрудно. Действительно, целая страница.

«Дорогие читатели, если вы думаете, что ваша любовная история в чем-то необыкновенна или оригинальна, всё, что вам нужно сделать, это послать её нам. Возможно, именно ваша любовная история будет выбрана как самая оригинальная и вы отправитесь в волшебное призовое путешествие», было написано там.

Я стал думать о любовной истории: двое любили друг друга, а потом на их любовь набросились работа, деньги, успех, родственники — и любовь не выдержала давления системы… Но романтичный жанр не признаёт любви, которая вот так погибает, на систему он смотрит свысока. Я знал, что жанр лжет.

Потом я прочитал вчерашнюю любовную историю, чтобы посмотреть, как это должно выглядеть. Историю якобы прислала Ружица Веич из Биограда, а опубликованный в газете текст «коротко пересказывал» роман. Ружица якобы работала как бэбиситтер в Рио-де-Жанейро, где безумно влюбилась, и в конце вместе со своим бразильцем вернулась в Хорватию…

Не было сказано, был ли бразилец чернокожим или белым. Ружица Веич из Биограда наверняка бы это указала, а вот Сильва, подумал я, в романтическом угаре упустила это из виду. Критики бы сказали, что её стиль легкоузнаваем.

Хорошо, подумал я, вероятно, это схема: девушка должна уехать в какую-нибудь впечатляющую географическую точку, где царит романтическая атмосфера, там влюбиться, а потом вернуться домой, так как, видимо, не рекомендовалось, чтобы эти истории пропагандировали эмиграцию.

Я посмотрел, не найдется ли ещё какой номер «Сегодня» в горе газет и журналов возле дивана. Нашёл субботний номер. Любовная история оказалась почти такой же, с тем что Лерка Мршич из Осиека была археологом, а её напарник был богатым неаполитанцем, у которого она, чисто случайно, обнаружила хорватские корни.

Хорошо.

Я написал заголовок: МИЛКА НАШЛА СВОЮ ПЕРВУЮ ЛЮБОВЬ В МЕКСИКЕ

И дальше прямо само пошло: Любовная история двадцатипятилетней Милки Радичич из Врбовца и Эдуарда Кастильо, который был старше её на четыре года, действительно необычна, а началась она в Мексике, куда она приехала работать как бэбиситтер. До того как уехать в Мексику, у Милки была связь с Борно, который обещал ей, что будет ждать её и что тогда они обвенчаются. Но в Мексике жизнь Милки резко изменилась…

От этой истории меня отвлек звонок Сильвы. Она проснулась, там, в холле больницы, увидела моё сообщение…

Сильва сказала, что мальчику лучше, ему сбили температуру, Маркатовичу зашили губу, но его оставят ещё на несколько дней, потому что у него, кажется, сломаны два ребра. — Дерьмово! — сказал я. И добавил: — Завтра его навещу.

Она спросила, как идет дело с любовной историей.

— Смотрю твоё и копирую.

— Это надежнее всего, — сказала она. — Утром созвонимся.

Я продолжил писать: Приехав в Мексику, в именье Алекса Кастильо, за детьми которого она должна будет присматривать, Милка удивилась, увидев, что именье раскинулось рядом с горой, вершина которой окутана дымом. Младший брат Алекса, Эдуардо, объяснил ей, что они находятся у подножья вулкана Попокатепетль и поэтому все члены его семьи всегда держат под кроватью чемодан с самыми необходимыми вещами. Каждый Кастильо, практически с самого рождения, сказал Эдуардо, живет с чемоданом, готовым к дороге, что отражается на характере всех членов семьи и их взглядах на жизнь. Хотя до сих пор ни у кого из Кастильо не было нужды куда бы то ни было уезжать, они готовы в любой момент бросить всё и ринуться в неизвестность. Такова жизнь под вулканом, сказал Эдуардо Милке.

— Ну еще бы! — сказал я себе.

Эдуардо понравился Милке с первого взгляда. Да и она ему. Она была первой няней, которая не испугалась Попокатепетля и не сбежала. Он тут же понял, что Хорватия — это страна храбрых женщин. И очень скоро между Эдуардо и Милкой вспыхнула любовь.

Тут я остановился. Нужно подпустить чего-нибудь покруче, подумал я, слишком уж примитивно…

Тем не менее через шесть месяцев Милка должна была вернуться в Хорватию. Она и Эдуардо расстались у подножья Попокатепетля с мыслью, что больше никогда не увидятся. В тот момент она почти пожелала, чтобы началось извержение и Эдуардо взял свой чемодан.

Но тут из-за этих мыслей её начала грызть совесть, потому что для семьи Эдуардо это стало бы катастрофой, а ее желание было таким сильным, что она испугалась, как бы оно на самом деле не сбылось. Она подумала о самом страшном — началось извержение вулкана, а Эдуардо с чемоданом не успевает убежать… С такими мыслями она вернулась в Хорватию, где тут же узнала, что, пока её не было, Борно сошелся с Ланой, её племянницей, и это привело её в еще большее уныние. Кроме того, в те тяжелые мгновения никто не хотел её понимать, все говорили, что незачем ей было ехать в Мексику.

Неожиданно через неделю ей позвонил Эдуардо и сказал, что берет свой чемодан и едет в Хорватию. Она ужаснулась, что началось извержение вулкана, но он сказал, что дело не в этом. Я еду ради любви, сказал он, а Милка от облегчения и счастья расплакалась.

«Через некоторое время мы с Эдуардо обвенчались в Хорватии, потом поехали в Мексику и там обвенчались ещё раз», — написала нам Милка, добавив, что они решили жить в Хорватии, где она могла бы получить университетское образование, так как недавно поступила на геологический факультет.

Я подумал, что такой конец, с возвращением в Хорватию, выглядит притянутым за уши. Но надо понимать, что мы не можем показывать собственную страну как