Алексей Писемский - Люди сороковых годов
- Где барыня? - спросил он ту.
- В гостиной, - отвечала Марья, искоса посматривая на вошедшего за барином Ивана.
Вихров поспешно прошел в гостиную.
- Ах, вот это кто приехал! - воскликнула Клеопатра Петровна, увидя его.
Она, как увидел Вихров, играла в карты с Катишь Прыхиной и с каким-то молодым человеком очень маленького роста.
- Ни грязь, ни теснота, никакая мирская суета не удержали меня приехать к вам! - говорил Вихров, подходя и целуя ее руку.
- Еще бы вы не приехали, - сказала Клеопатра Петровна. - Это monsieur Цапкин, доктор наш! - отрекомендовала она Вихрову молодого человека. Вихров! - прибавила она тому.
Павел сейчас же припомнил, что ему говорил Живин, и его немножко покоробило.
- Здравствуйте, Вихров! - сказала Павлу m-lle Прыхина совершенно дружественно и фамильярно: она обыкновенно со всеми мужчинами, которых знала душу и сердце, обращалась совершенно без церемонии, как будто бы и сама была мужчина.
- Хотите пристать к нам? - сказала Фатеева: они играли в преферанс.
- Сделайте одолжение, - отвечал Вихров.
- Monsieur Цапкин, сколько у вас? - спросила Фатеева, перегибаясь к нему на стол и смотря на его ремизы.
Тон голоса и манера m-me Фатеевой, с которой она это сделала, показались Вихрову как-то подозрительны.
- Сто сорок восемь-с, - отвечал доктор солидным и немножко даже мрачным голосом. Вихрову он показался в одно и то же время смешон и противен.
Начали играть. M-me Фатеева явно взмахивала иногда глазами на доктора, а тот на нее, в свою очередь, упорно уставлял на несколько минут свой взор.
Вихрова окончательно стало это выводить из терпения, и он почему-то всю злобу свою - впоследствии он очень раскаивался в этом, - всю свою злобу вздумал выместить на m-lle Прыхиной.
- А я вам поклон привез, - сказал он.
- От кого? - спросила та на первых порах совершенно спокойно.
- От Кергеля, - отвечал Вихров.
При этом Клеопатра Петровна и доктор даже с некоторым испугом взглянули на него и m-lle Прыхину.
- Очень благодарна, что вспомнил меня, - отвечала Прыхина, едва совладевая с собой и вся покраснев.
- Он мне читал стихи, которые когда-то писал к вам, - продолжал немилосердно Вихров.
- Он может писать мне стихи или не писать, - мне это все равно! отвечала бедная девушка и затем, со слезами уже на глазах, обратилась к Фатеевой:
- Извини, ma chere, я не могу пока играть, - произнесла она и, чтобы совсем не разрыдаться, проворно вышла из гостиной.
- Зачем вы это ей сказали! - проговорила Клеопатра Петровна с укором Вихрову.
- Что такое сказал я? - спросил он, стараясь представить, что говорил без умыслу.
- А то, что этот негодяй ее погубил, а вы еще смеетесь над ней, пояснила Фатеева.
- Женщина в таком положении может возбуждать только сожаление и участие, - произнес опять с важностью доктор.
- Разумеется, - согласилась с ним и Клеопатра Петровна.
"Как она спелась с этим господином!" - подумал Вихров.
- С большим бы удовольствием изъявил ей и мое участие и сожаление, если бы только знал это прежде, - проговорил он вслух.
- Ну, так знайте теперь и не говорите ей никогда больше об этом! подтвердила Фатеева.
Катишь возвратилась; она умылась, поправила себе прическу и опять села играть; на Вихрова она заметно дулась.
- Ну, помиримтесь, - сказал он ей.
- Ни за что! Вы очень больно ужалили меня, - возразила Прыхина и затем сейчас же как бы совсем занялась игрой в карты.
Злоба в душе героя моего между тем все еще продолжалась, и он решился перенесть ее на доктора.
- Вы Московского университета? - спросил он.
- Московской академии, - отвечал тот.
- И здесь уездным врачом?
Доктор мотнул ему головой.
- Monsieur Цапкин так был добр, - вмешалась в разговор m-me Фатеева, что во время болезни моего покойного мужа и потом, когда я сама сделалась больна, никогда не оставлял меня своими визитами, и я сохраню к нему за это благодарность на всю жизнь! - прибавила она уже с чувством и как-то порывисто собирая карты со стола.
Вихрова это еще более взбесило.
- Каким же бы образом молодой врач отказал в совете и в помощи такой милой и молодой даме, - это было бы даже неестественно, - проговорил он.
- Для врачей нет ни молодых, ни старых; они должны всем давать советы, - произнес серьезно доктор.
- Да, но это только нравственное правило, которое в жизни далеко не исполняется.
- Не знаю, - сказал доктор с усмешкой, - по крайней мере я в жизни исполнял это правило.
- Честь вам и слава за то! - произнес Вихров.
За ужином Клеопатра Петровна тоже была заметно внимательна к доктору и вряд ли даже относилась к нему не любезнее, чем к самому Павлу.
- Вы ничего, доктор, не кушаете, - говорила она, уставляя на него свои светлые глаза.
- О, нет, я уже ел довольно! - отвечал тот, заметно модничая и не теряя своей важности.
Когда после ужина стали расходиться, Вихров, по обыкновению, вошел в отводимый ему всегда кабинет и, к удивлению своему, увидел, что там же постлано было и доктору. Он очень хорошо понял, что это была штука со стороны Клеопатры Петровны, и страшно на нее рассердился. Сейчас же улегшись и отвернувшись к стене, чтобы только не видеть своего сотоварища, он решился, когда поулягутся немного в доме, идти и отыскать Клеопатру Петровну; и действительно, через какие-нибудь полчаса он встал и, не стесняясь тем, что доктор явно не спал, надел на себя халат и вышел из кабинета; но куда было идти, - он решительно не знал, а потому направился, на всякий случай, в коридор, в котором была совершенная темнота, и только было сделал несколько шагов, как за что-то запнулся, ударился ногой во что-то мягкое, и вслед за тем раздался крик:
- Ой, батюшки!.. Господи!.. Что это такое!?.
Оказалось, что Вихров попал ногой прямо в живот спавшей в коридоре горничной, и та, испугавшись, куда-то убежала. Он очень хорошо видел, что продолжать далее розыски было невозможно: он мог перебудить весь дом и все-таки не найти Клеопатры Петровны.
С самой искренней досадой в душе герой мой возвратился опять в кабинет и там увидел, что доктор не только не спал, но даже сидел на своей постели.
- Куда это вы ходили? - спросил он его явно встревоженным голосом.
- Куда надо было! - отвечал ему лаконически Вихров, снова ложась на постель и отвертываясь к стене; но потом он очень хорошо слышал, что доктор не спал почти всю ночь и, как кажется, стерег его.
Поутру Клеопатра Петровна предположила со всеми своими гостями ехать в церковь к обедне; запряжены были для этого четвероместные пошевни. Когда стали усаживаться, то так случилось, что против Клеопатры Петровны очутился не Вихров, а доктор. В прежнее время она никак бы не допустила этого сделать; кроме того, Вихров с большим неудовольствием видел, что в ухабах, когда сани очень опускались вниз, Клеопатра Петровна тоже наклонялась и опиралась на маленького доктора, который, в свою очередь, тоже с большим удовольствием подхватывал ее. В продолжение обедни Вихров неоднократно замечал бросаемые, конечно, украдкой, но весьма знаменательные взгляды между Клеопатрой Петровной и доктором, и когда поехали назад, то он почти оттолкнул доктора и сел против Клеопатры Петровны. Он старался поймать при этом своею ногою ее ножку и подавить ее; но ему тем же не ответили.
Все это, что мы рассказываем теперь с некоторою веселостью, в герое моем в то время производило нестерпимое мучение. Он в одно и то же время чувствовал презрение к Клеопатре Петровне за ее проделки и презрение к самому себе, что он мучился из-за подобной женщины; только некоторая привычка владеть собой дала ему возможность скрыть все это и быть, по возможности, не очень мрачным; но Клеопатра Петровна очень хорошо угадывала, что происходит у него на душе, и, как бы сжалившись над ним, она, наконец, оставила его в зале и проговорила:
- Вам сегодня приготовлено в другой комнате; приходите после ужина в чайную.
Слова эти несказанно обрадовали Вихрова. В одно мгновение он сделался весел, разговорчив. Ему всего приятнее было подумать, что в каких дураках останется теперь г-н доктор.
После ужина горничная, в самом деле, ему показала другую комнату, отведенную для него, но он в ней очень недолго пробыл и отправился в чайную. Клеопатра Петровна сидела уже там и молча ему указала на место подле себя.
- Послушайте! - начала она. - Я позвала вас сюда... - тон ее показался Вихрову странным... - позвала, чтобы серьезно поговорить с вами.
- Что такое? - спросил ее Вихров как можно более простым образом и беря ее за руку.
Она не отнимала у него своей руки.
- Я хотела вам сказать, - продолжала Клеопатра Петровна, - как и прежде говорила, что мне невыносимо становится мое положение; я никуда не могу показаться, чтобы не видеть оскорбительных взглядов... Жениться на мне вы не хотите, так как считаете меня недостойною этой чести, и потому - что я такое теперь? - потерянная женщина, живущая в любовницах, и, кроме того, дела мои все запутаны; сама я ничего в них не смыслю, пройдет еще год, и я совсем нищей могу остаться, а потому я хочу теперь найти человека, который бы хоть сколько-нибудь поправил мою репутацию и, наконец, занялся бы с теплым участием и моим состоянием...
