На санях - Борис Акунин
Про идеологию, которую можно назвать франкизмом-католицизмом. Она столь же священна и неприкосновенна, как у нас марксизм-ленинизм. (Про марксизм-ленинизм упоминать не нужно. ЮВ сам сопоставит). И очень, очень агрессивна, непримирима. В ее основе настроения времен Гражданской войны, когда страна была разделена на «своих» и «врагов». Свои — те, кто поддерживает Франко (остальное несущественно), враги — все остальные: коммунисты, социалисты, либералы, сторонники реставрации. В сущности, идеология франкизма — классический набор консервативных клише: религиозность, крепкая семья, нерассуждающий патриотизм (то есть верность генералиссимусу и его наследию), женщина-знай-свое-место, шовинизм, бытовое ханжество, страшней-гомосексуализма-зверя-нет, аборт-преступление, и прочее.
Как водится, неурбанизированной части населения, людям постарше и понеобразованней все эти ценности были симпатичны; образованные горожане и молодежь, особенно студенты, ворчали, но боялись тайной полиции. (Про органы безопасности подробно писать не надо. Во-первых, и так ясно, какие они при диктатуре, а во-вторых, чья бы корова). Обязательно упомянуть, что из-за тотальной цензурированности прессы средний испанец был плохо информирован о том, что происходит в других странах, и свято верил телевизору. А в общем, жили испанцы бедно и трудно, так что у них особенно и не было охоты интересоваться остальным миром. (Упаси боже никаких намеков. Лишь заметить, что инерционные настроения народа на первом этапе очень усложнили задачу реформаторов).
Про партию на мягких лапах.
Партия в Испании была только одна, правящая: Mовьементо Насьональ (Национальное Движение). Ее основал сам Франко в 1937 году.
Это кадровый ресурс, административная и региональная инфраструктура власти. Но партия настолько велика, что в ней существовали разные крылья и настроения, в том числе и реформаторское, поскольку политическая элита, в особенности молодая, не могла не видеть, что Испания — европейский изгой и отстает в своем развитии. Обязательно: никакие реформы были бы невозможны, если бы внутри правящей партии не сформировалось движение за обновление. Революция сверху не может быть проведена без поддержки хотя бы части элит. Одной воли короля Хуана Карлоса было бы недостаточно. Ему было на кого опереться.
2. Перехожу к королю. Тут можно прибавить живых красок — все любят читать про августейших особ, даже члены Политбюро. Главный секрет хорошего доклада — он не должен быть скучным. ЮВ сказал, что мою записку по «испанскому золоту» Бровеносец дочитал до самого конца, а это с ним редко бывает, и сказал: «Кто это у тебя, Юра, такой писатель? Прямо Шолохов».
Про короля Хуана Карлоса следует понимать главное: его положение очень зыбко, потому что испанская монархия лишена главной опоры подобной системы — традиционной сакральности. Последнего настоящего короля Альфонса XIII скинули еще в 1931 году, причем без революции, просто в результате голосования. Бездарный, бессмысленный, ни на что не годный, он тихо уехал, поджав хвост. К 1976 году испанцы отвыкли от монархии — примерно как советские люди к 1962 году, после 45 лет жизни без царей.
К этому нужно прибавить, что испанские Бурбоны страдают от дегенерации, вырождения. Двое сыновей Альфонса XIII болели гемофилией, имели странный характер и погибли, сначала один, потом другой, в автокатастрофах. Еще один родился глухонемым. Единственный здоровый, принц Хуан, объявленный наследником в изгнании, вечно со всеми конфликтует. У него родилась слепая дочь, а один из сыновей, младший брат Хуана Карлоса, кажется, застрелился в 14 лет — темная история.
Детство и отрочество у Хуана Карлоса было специфическое. В восьмилетнем возрасте его разлучили с семьей. Франко объявил наследному принцу, что желает забрать мальчика на воспитание, причем самому принцу в Испанию въезд будет воспрещен. Взамен Каудильо пообещал, что «после него» страна снова станет монархией, и Хуан Карлос, может быть, получит корону, но сначала он должен стать настоящим испанским солдатом.
Совершенно непонятно, каким образом при такой генетике и таком сиротском детстве принц получился столь жизнерадостным и общительным. Впрочем, наши «суворовцы» обычно вырастают такими же, а Хуан Карлос отучился аж в трех военных школах: армейской, военно-морской и военно-воздушной.
Существенно с нашей точки зрения здесь вот что. Король находится примерно в таком же положении, как обычный, некоронованный глава государства. Его не воспринимают как «помазанника божия». В этом отличие Хуана Карлоса от другого современного монарха-реформатора, иранского шаха. Тот правит давно и боготворим населением. Король, то есть пока еще принц, вплоть до октября 1975 года был не слишком на виду и воспринимался испанцами как фигура третьестепенная. (Так что хрен тебе, Сардарян, с твоим иранским опытом — он у нас неприменим. ЮВ будет не Резой Пехлеви, а Хуаном Карлосом).
Хочу обратить особое внимание на личные качества короля, потому что они играют важную роль во всей стратегии реформаторов. Я бы даже сказал, что на личностном факторе построена вся их политика.
Король молод, хорош собой, обаятелен. И правительство использует этот капитал на полную мощность. Таков же и премьер-министр Адольфо Суарес, архитектор перестройки государства. Он тоже молодой красавец, с невероятной харизмой. Про него надо будет написано отдельно, но сейчас, в самом начале, нужно подчеркнуть: фактор харизмы, визуальной привлекательности имеет в испанских событиях огромное значение. Это безусловно намеренная, тщательно разработанная тактика. (Что если здесь вклеить в доклад фотографии — это наглядней любых описаний. Франко с его последним премьером и король с Суаресом: старая Испания и новая Испания).
Суарес раньше руководил аналогом нашего Гостелерадио, очень хорошо понимает силу телевизионной «картинки» и владеет всеми инструментами масс-манипулирования. Когда молодой король и молодой премьер обращаются к народу, публика, даже половины не понимая, готова внимать и верить. Особенно по контрасту со старым, дряхлым, трясущимся Франко. Хуан Карлос и Суарес — зримый облик новой Испании.
Полагаю, что молодость и конфетная красивость необязательны, да и наш народ менее падок на смазливые мордашки (может быть, другими словами, но обязательно ввернуть что-то про необязательность молодости и красоты), однако фактор харизмы при резких политических поворотах очень, очень важен.
Остановлюсь на этом механизме подробнее. У короля тут есть чему поучиться, и дело не только во внешности.
Франко сидел высоко на облаке, он был для людей как бог, далекий и чужой. Хуан Карлос, даром что король, всячески афиширует свою доступность. Никакой помпы, никакого высокомерия, запросто спускается с трибуны в толпу, шутит с людьми, смеется, жмет руки, хлопает по плечу.
Вот характерная сцена, которую я наблюдал собственными глазами, в феврале этого года, в
