Лето 1969 - Элин Хильдебранд
– Так держать! – раздается сзади. Кирби отрывается и видит очень высокого и очень худого парня примерно их возраста, оранжевые волосы уложены в огромную прическу афро. На парне велюровые штаны в радужную полоску, жилет и черная шляпа. Он в босоножках. Парень показывает Кирби и Даррену поднятый вверх большой палец и добавляет: – Любовь – это все, что нам нужно[57].
Кирби в отличном настроении садится на паром. Звучит сирена, от которой всегда становится грустно на сердце, ведь этот звук обычно означает, что Кирби покидает Нантакет. Сегодня, однако, она едет на Нантакет. Будет ночевать на своем острове в своей кровати, ведь впереди еще шесть недель лета. Познакомится с племянниками, станет возить Джесси по городу, ведь должна же быть польза от старшей сестры. Сделает все возможное, чтобы посеять в старом дряхлом мозгу Экзальты несколько революционных идей, таких как расовое равенство. Заставит бабулю послушать Боба Дилана. И может быть, в результате это лето станет тем, о каких слагают песни.
Кирби стоит на носу парома, когда кто-то привлекает ее внимание. Мужчина. Женщина с мужчиной.
Кирби удивлена, ей казалось, этап пожирания глазами каждого мужчины, даже отдаленно напоминающего Скотти Турбо, позади. Но, видимо, она ошибалась, потому что стрижка и невероятно мощная, квадратная спина мужчины, словно сложенного из кирпичей, тянет ее будто магнитом. Сначала Кирби не уверена на сто процентов. Она подходит ближе. На палубе много людей, так что с легкостью можно подглядывать, оставаясь незамеченной.
Мужчина поворачивается, вид его профиля бьет Кирби под дых. Ошибки быть не может.
Кирби хватается за перила, чтобы не упасть. Скотти Турбо на пароме.
А значит, полицейский был на Винограднике Марты. Кирби удивлена. Когда она сказала Скотти, что у ее семьи есть дом на Нантакете, тот скорчил гримасу и щелкнул себя по носу.
– Снобы. Эти острова кишат снобами.
Кирби даже представить не могла, как привезет Скотти Турбо во «Все средства хороши» и познакомит с бабушкой. Она пыталась вообразить Скотти, расхваливающего росписи в гостиной или оценивающего коллекцию Экзальты; старалась представить офицера за столиком в клубе «Поле и весло», заказывающего джин с тоником. И все впустую.
Скотти Турбо куда лучше вписывался в более демократичную в социальном и экономическом плане атмосферу Виноградника. Кирби задумалась, где он мог остановиться, и представила себе кошмарный сценарий, как Скотти и эта женщина заходят в гостиницу «Ширтаун Инн» в ее смену.
«Не-е-е-е-е-е-ет!»
Через мгновение Кирби берет себя в руки настолько, что может рассмотреть женщину. Жена, думает она. Не подруга. Это бросается в глаза, ведь они почти не интересуются друг другом. Опираются на перила бок о бок, не касаясь. Жена блондинка, хотя и потемнее, чем Кирби, волосы длиной до плеч, как у Экзальты. Кирби придвигается ближе, чтобы лучше рассмотреть женушку, становится прямо за спиной Скотти. У жены смуглая кожа, на щеках румяные пятна. Она не красится, глаза теряются на лице. Простовата, немного похожа на самого Скотти.
У них одинаковый цвет кожи, одинаково мрачно изогнутый рот, как будто супруги вечно ожидают плохих новостей. Чем она зарабатывает на жизнь? Жена Скотти не похожа на представительницу рабочего класса, но и не излучает доброту и сочувствие медсестры или учительницы. Наверное, секретарша. Да, думает Кирби. Жена Скотти выглядит организованной и эффективной, несомненно, незаменимой для своего важного босса – руководителя производственной компании или, может, крупного торговца недвижимостью. Она, наверное, может печатать сто десять слов в минуту и стенографировать; приносит ему кофе, заказывает обед и забирает вещи из химчистки. Возможно, Скотти даже немного завидует начальнику жены, столь преданной своему делу.
Разумеется, Кирби фантазирует, на самом деле она понятия не имеет, чем занимается жена Скотти.
Нет ничего занимательнее женщины, которой ты проиграла. Кирби не может понять, что Скотти в той находит.
Потом женушка поворачивается, и Кирби все понимает. Беременна, причем сильно, возможно на пятом или шестом месяце. Кирби быстро считает в обратном направлении. Жена уже была в положении, когда Кирби сказала Скотти, что ждет ребенка.
Вот оно что!
Женушка замечает, что на них пялятся, и меряет Кирби вызывающим взглядом.
– Я могу вам чем-то помочь?
Кирби замирает. Мысли лихорадочно пускаются вскачь, точно колесо Фортуны.
Что ответить? Притвориться, мол, очарована беременностью? Блэр жаловалась, что во время беременности женщина становится достоянием общественности и каждая Тамми, Дина и Гарриет считает своим долгом прокомментировать, а то и потрогать без спроса живот прямо посреди улицы.
Скотти поворачивается, чтобы увидеть, с кем беседует женушка. Он видит Кирби, и его лицо каменеет. Кирби понимает: это не ненависть. Страх.
Она делает шаг вперед, широко улыбаясь.
– Простите, что уставилась. Просто ваше лицо мне знакомо. Я Кирби Фоли. А вас как зовут?
– Энн, Энн Турбо. Девичья фамилия Херлихи. Я училась в школе Маунт Альверния. Может, мы там встречались? Вы выглядите куда моложе меня.
Моложе лет на пять или около того, предполагает Кирби. Она знала девушку, которая училась в Маунт Альвернии, – Дейрдре Меткалф, – но сама не может притвориться выпускницей той школы.
– Я училась в Бруклине, – говорит Кирби, пожимая плечами. – В публичной школе.
– Вы, наверное, ошиблись, мисс, – вступает в разговор Скотти Турбо. – Мы с вами не знакомы.
Кирби раздражает то ли обращение «мисс», то ли слово «мы». Скотти размахивает словесной дубинкой, принуждая Кирби уйти прочь. Разумеется, только это ему и нужно. Он оцепенел. Наверное, у офицера даже живот скрутило.
– А может, меня потянуло к вашей беременности, – продолжает Кирби. – Не так давно я тоже ждала ребенка.
– Правда? – Энн рассматривает абсолютно плоский живот собеседницы.
– Я потеряла малыша.
Энн дергается, будто от пощечины, и вскрикивает:
– О нет!
– Возможно, так было к лучшему. – Кирби машет перед Энн левой рукой без обручального кольца. – Я попала в беду. А отец… – Она ступает поближе к Скотти. Так близко, что может ударить его… или поцеловать. – Отец был женат. А я об этом, конечно же, не знала.
Энн задыхается, видимо не находя слов. Скотти открывает рот, чтобы заговорить, но Кирби поднимает руку, как постовой.
– Этот человек был абсолютно бесчестным, да еще и тряпкой. Но я уверена, в будущем он за это заплатит.
– И это будет правильно! – восклицает Энн, завоевав расположение Кирби. Скотти достает носовой платок и вытирает со лба пот.
– Какая вы счастливая, что рядом с вами хороший человек. – Кирби кивает на Скотти. – Честный и порядочный.
– Он полицейский, – гордо говорит Энн.
– Правда? – Кирби решается прямо взглянуть в зеленые глаза офицера Турбо. Это все равно что кинуться с парома прямо в волны. Она напевает: – «Ох денечек, ну жара. Все на улицах толпятся»[58].
Кирби ожидает наткнуться на барьер, валун, бетонную стену, но
